Андрей Посняков - Индейский трон, или Крест против идола
– Эй, на «Святом Иакове»! – по знаку принца, громко закричал «паж». – Спускайте лестницу!
– А вы кто ж такие? – удивленно склонился с борта вахтенный, а за ним – и остальные матросы. – Посланцы мошенника Кортеса?
– Вовсе нет! К вам пожаловал сам дон Карлос, наследный принц Мексики!
– Кто пожаловал? Принц? Подождите… я доложу капитану.
Ждали не долго.
Вниз, к лодке, с борта немедленно упала лестница. Приветствуя, грохнула над головами пушка… И принцу стоило немалых трудов удержать готовых ринуться в воду воинов.
Удержал… Забрались… Сначала – паж, потом – принц, потом – двое воинов (третий остался в лодке).
– Наследный принц, дон Карлос Мексиканский, приветствует вас, сеньоры! – сняв с головы берет, галантно поклонился Матиуш.
В ответ поклонились и испанцы: важный коротышка в черном с серебром камзоле – как видно, капитан «Святого Иакова», стоявший рядом с ним монах с большим золотым крестом поверх сутаны и высокий, с худым лицом кабальеро в желто-красном, шитом золотой нитью платье с крагами.
– С кем имею честь, господа? – вежливо приподняв шляпу, осведомился принц.
– Так вы и есть тот самый дон Карлос?! Ой, извините… – Желто-красный кабальеро нервно подергал ус и склонил голову. – Позвольте представить вам моих друзей… епископа, святого отца Диего…
Монах с улыбкой кивнул.
– …и почтенного идальго сеньора Сильвио Гонсалеса, капитана этого прекрасного судна.
– Да, капитан. – Куатемок учтиво улыбнулся. – У вас действительно прекрасное судно!
– Меня же зовут Панфило Нарваэсом, – наконец закончил приветствия красно-желтый кабальеро. – Дон Диего Веласкес, милостью Божией и волею короля Карла губернатор Кубы, послал меня с целью захватить гнусного клятвопреступника и интригана Кортеса живым или мертвым.
– Надеюсь, и мы поможем вам в этом, – склонил голову принц.
Дон Панфило заулыбался:
– Прошу вас и ваших людей в мою каюту, дон Карлос. Отобедаем и поговорим.
– Да уж, скорее, поужинаем, – улыбнулся принц. – Как раз время для вечерней молитвы.
После молитвы расселись за длинным столом в роскошной, отделанной мореным дубом каюте с покрывающим палубу ворсистым ковром. Много ели. Пили еще больше. Ну и, конечно же, разговаривали. Наследный принц Мексики – как именовался теперь Куатемок – разумеется, соглашался помочь благочестивому губернатору и его представителю в лице почтенного идальго Панфило Нарваэса. Помочь расправиться с Кортесом – в первую очередь.
– О, не думаю, чтобы понадобилась ваша помощь, дон Карлос, – поднимая бокал, смеялся Нарваэс. – У меня полторы тысячи солдат! А у Кортеса, по моим сведениям, не наберется и трех сотен!
– Вы забываете о его союзниках, тлашкаланцах и тотонаках, – тут же предупредил принц. – К тому же Кортес хитер и коварен.
– Ничего, уважаемый дон, на все его хитрости мы ответим своей… Знаете, а о вас расспрашивала одна молодая особа!
– Что? – Куатемок хлопнул ресницами. – Что за особа?
– Некая Изабель дель Кастильо, племянница сеньора губернатора. Вас подробнейшим образом описал в своем письме некий Берналь Диас, дальний родственник губернатора, увы обретающийся в войске этого авантюриста Кортеса.
– Да, я знаком с сеньором Диасом, – скромно заметил принц. – Это достойный и честный кабальеро.
– Никто в том и не сомневается, любезный дон Карлос! Только вот командир у него…
– Сеньор Нарваэс, вы только что говорили о девушке… о донье Изабель…
– Ах, да! Она настоящая красавица, смею вас заверить. Только весьма своевольна… Даже собралась было отправиться с нами, да дядюшка-губернатор ее не пустил… Но она вполне может нанять любой корабль – такая уж эта особа!
– Молодец! – искренне восхитился принц. – Вот именно такие мне и нравятся.
Да, несомненно, Куатемок – «дон Карлос Мексиканский» – произвел впечатление на Панфило Нарваэса и всех его людей, да и не мог не произвести – элегантный молодой человек приятной наружности, ничуть не похожий на того кровожадного дикаря, которых услужливо рисует воображение при первом же упоминании о туземных принцах.
В честь высокого гостя на борту «Сант-Яго» был устроен пир, на котором присутствовали и капитаны других судов, тоже очарованные принцем.
Сам сеньор Нарваэс поднимал бокал за бокалом:
– Пью за нашего дорого принца!
Ну конечно же, не столько от себя пил, сколько от губернатора Кубы, вполне оценившего столь значительного союзника в борьбе с интриганом Кортесом. И, не менее хитрый, чем Кортес, дон Карлос тоже постарался не разочаровывать новых союзников, коих, естественно, намеревался использовать в своих интересах.
– Давайте выпьем, друзья мои, за здоровье славного короля Карла!
Звенели бокалы, ударяло в голову изысканное вино, гремели кастаньетами музыканты…
С озабоченным видом в капитанский салон вошел рослый офицер – начальник вахты. Остановился позади Нарваэса, склонился, почтительно доложив:
– К вам посланцы Кортеса, сеньор.
– Посланцы гнусного интригана? Что ж, пусть войдут. Наверное, Кортес хочет выговорить себе почетные условия сдачи… Посмотрим, посмотрим…
Музыка смолкла, снаружи, на палубе, послышались быстро приближающиеся шаги… и вот вошли посланцы – исхудавшие наглые мужики, обросшие давно не стриженными бородами. Потертые колеты, шпаги и мечи у пояса, один даже в кирасе… Этакие оборванцы. Но у каждого – у каждого! – золота килограмма по два, а то и больше! Толстые цепи, браслеты, ожерелья, еще какие-то цацки – все это блестело, переливалось драгоценными бликами, вызывая – у многих, у многих – явную зависть.
О, хитрый Кортес – или, скорее, донья Марина – знал, что делал!
– Капитан-генерал приветствует вас всех, доблестные сеньоры! – поклонившись, произнес тот, что в кирасе.
Никого из посланцев Куатемок, увы, близко не знал, хотя, конечно, по внешности помнил. Как и они его…
Правда, сделали вид, что не признали, не поприветствовали… Да и черт-то с ними!
Сеньор Нарваэс пригласил посланцев к столу, от чего они вежливо отказались, сославшись на неотложные дела весьма пикантного толка:
– Видите ли, уважаемые сеньоры, нам надо погрузить на наши корабли золото – а его очень много! Боюсь, и за три дня не управимся!
С этими словами конкистадоры откланялись, удалившись с весьма торжествующим и заносчивым видом.
И у них был повод торжествовать!
Их золотые цацки произвели почти на всех собравшихся самое пагубное впечатление, чего, несомненно, и добивался Кортес.
Вспыхнувшие ярким светом алчность и зависть быстро пожрали все благородство испанцев, как огонь пожирает сухую солому! Среди собравшихся шелестел завистливый шепот:
