Эмма Выгодская - Опасный беглец. Пламя гнева
Макферней наклонился над ним.
— И тебя не пощадила британская пуля, бедный мой пес, — сказал шотландец.
Индус-санитар подошел, но не коснулся трупа собаки, — ему не позволяла каста. Индус только встал поодаль и жалостно зацокал языком. Макферней бережно приподнял остывающее тело друга, унес его на руках в угол двора и завалил камнями.
— Вот ты и не вернулся домой в Шотландию, Сам, — сказал, постояв над ним, Макферней. — И никто не знает, вернется ли твой хозяин.
На утро штурм возобновился с новой силой. Повстанцы отдали здание почты, Большая Мечеть держалась, бои шли на Главной площади и у Раджратских ворот.
Отряды повстанцев жестоко дрались за каждый дом, за каждую улицу. Но единому плану наступления британцев сипаи не сумели противопоставить единый план сопротивления. Они сражались в отдаленных кварталах и гибли порознь, потеряв связь друг с другом.
К полудню пало здание Индийского банка, бой шел уже на Серебряном Базаре.
После короткой передышки полковник Гаррис велел возобновить бомбардировку белого здания.
— Упрямые там засели индусы! — сказал он своему помощнику, капитану Бедфорду. — Надо их выкурить орудийным дымом.
Снова завыли снаряды во дворе резиденции. От выстрелов вздрагивала земля: у Гарриса прибавилось пушек.
Снаряды разворотили плиты в нескольких местах двора. Женщины и дети, спасаясь от обстрела, ушли под защиту самого корпуса здания.
Пушечная бомба пробила кровлю здания. Все двери в доме вздрогнули, штукатурка посыпалась со стен.
— Спасите!.. Спасите! — Люди, прятавшиеся во втором этаже, побежали вниз.
Удар и грохот… Новый снаряд разворотил угол дома. Женщины, заметавшись, бросились со двора на террасу, стеснились здесь, отсюда забежали в нижний зал, где лежали раненые.
Частая ружейная пальба затрещала вдруг под самыми окнами. Даже раненые приподняли головы. Один, рослый, с забинтованной головой, привстал на койке и выглянул в окно.
Окна главного зала выходили на улицу, ведущую к воротам дворца.
— Смотрите, смотрите! — закричала какая-то женщина, подбегая к окну. Дженни подошла к окну вслед за нею. Оглушительный треск ружейной стрельбы приближался из-за угла, сипаи наискось перебегали улицу, яростно отстреливаясь. Не понимая толком, что происходит, Дженни прижалась, побледнев, к решетке незастекленного окна. Еще чаще затрещали выстрелы, крики послышались совсем близко. И тут рослый сипай с забинтованной головой сорвался с койки и пошел к выходу. Макферней, бросив свои бинты, побежал вслед за ним.
— Нельзя! — кричал шотландец. — Не позволю!.. Еще не зажила рана!.. Нельзя!..
Но сипай уже выбежал из ворот резиденции на улицу. Это был Инсур. Он поглядел направо, налево и быстро оценил положение. Большая колонна повстанцев отступала под натиском британских солдат к воротам шахского дворца. Второй отряд британцев подходил с поперечной улицы, чтобы перерезать путь отступающим. Надо было, во что бы то ни стало задержать этот второй отряд, дать сипаям уйти под защиту дворцовых стен.
Двое-трое сипаев, отстреливаясь, пробежали мимо. Один упал, тяжело раненный в грудь, у самых ног Инсура и выронил карабин.
— За мной, сипаи! — Инсур поднял упавший карабин и бросился наперерез через улицу.
— Братья, за мной! — кричал он.
Большая группа повстанцев побежала за ним. На заворачивающих из-за угла британских солдат неожиданно посыпался град пуль, обнаженные штыки засверкали перед их глазами. Британцы затоптались на месте и повернули назад.
Дженни всё стояла у окна и смотрела. Она видела, как Инсур с горстью людей теснит большой отряд британцев, как дрогнули и кинулись врассыпную британские солдаты, как Инсур дальше и дальше бежит по улице, гоня врага. На повороте она увидела на одно мгновение лицо сипая: еще бледное от недавнего ранения, упрямое и мужественное лицо.
«О господи! — подумала Дженни, — как они бьются!.. Как они ненавидят нас!»
* * *
— Внимание, Дик! Там какие-то передвижения. Взгляни!..
Гаррис взял бинокль из рук капитана Бедфорда.
Он увидел, что отряд сипаев теснит британских солдат и отгоняет их в поперечную улицу.
— Откуда же они взялись?
— Очевидно, прятались в здании резиденции. Там, невидимому, засели главные резервы мятежников.
— Да, ты прав, Генри.
Полковник Гаррис велел перетащить свои пушки несколько правее.
— По главному зданию резиденции — огонь!
Сержант Джонсон нерешительно подошел к полковнику.
— Разрешите доложить, сэр.
Сержант вытянулся, и в его тусклых серых глазах Гаррис прочитал что-то, похожее на неодобрение.
— Что такое? — нетерпеливо спросил Гаррис.
— Разрешите доложить, сэр… Лазутчики говорили: в этом здании содержатся одни только женщины и дети… И раненые, сэр.
Гаррис пожал плечами.
— Вас никто не просил мне об этом докладывать, Джонсон.
Несколько часов подряд артиллерия расстреливала нарядное здание резиденции.
В кровле в четырех местах уже зияли большие пробоины.
Вода фонтана текла, смешиваясь с кровью раненых. Дженни трудно было отличить в толпе от других, — растрепанную, с запавшими глазами, в изодранном платье. Даринат, взяв на руки свою раненую девочку, села рядом с нею и обняла ее за плечи.
И тут, сидя на ступеньках террасы, слушая стоны умирающих, разрывы новых снарядов, дрожа и прижимаясь к индийской женщине, Дженни поняла слова Лелы Панди: «Вот каковы они, твои британские подданные».
* * *
К трем часам пополудни рухнули каменные ворота резиденции, пробитые в ряде мест.
Британцы увидели несколько десятков испуганных, сбившихся в кучу женщин, плачущих детей и с полсотни раненых, умирающих на камнях двора.
— Собрать всех, кто на ногах, и под конвоем погнать на Королевский Луг, к христианской церкви! — приказал Гаррис.
Сам он не стал заниматься пленными женщинами и детьми; только что вестовой, прискакавший от Вильсона, привез ему новый приказ генерала:
«Все орудия, находящиеся в вашем распоряжении, сосредоточить в одном участке боя, на правом фланге, центральный огонь обрушить на здание шахова дворца».
Гаррис послал Бедфорда на соседнюю батарею, а сам стал распоряжаться установкой своих пушек на новом месте.
Британские солдаты двойной цепочкой охватили группу пленных и повели на Королевский Луг.
— Пускай идут побыстрее, — распорядился Гаррис. — Кто будет медлить, — подгоните как следует.
И он занялся своими орудиями.
