Александр Абердин - Провалившийся в прошлое
Вождь кивнул и степенно представился в ответ:
– Меня зовут Денго Большой Камень, Митяй, я вождь охотников красноголовых даргсу и горных аларов. Наши племена породнились очень давно, ещё при жизни деда моего деда. Я самый великий охотник красноголовых даргсу и мало-мало ведлаю. Наша великая мать уже стара и потому много спит и редко ведлает. Поэтому я почти не хожу на охоту и занимаюсь ещё и женскими делами. Мои охотники самые сильные и отважные. Они хорошо ведлают на охоте и никогда не возвращаются без добычи. Поэтому они и напали на тебя. Они думали, что встретили нового зверя, и раз он такой быстрый, то и мясо у него вкусное. Потом, когда этот зверь ушёл в воды Великой реки, оставив на их копьях огнём свои знаки, они поняли, что это дух Великой реки и что его оседлал какой-то могущественный ведл, оставив им после себя знак, что он очень велик. А ещё он подарил им своё удивительное оружие, с которым так удобно охотиться.
Митяй улыбнулся и спросил:
– Как твоим охотникам понравилось это оружие, Денго, которое вонзается в тело любого зверя, даже курла, как палка в песок на берегу реки? Они остались им довольны?
– Очень много понравилось, Митяй, – степенно кивнув, ответил двойной начальник из каменного века. – Мои охотники набили им столько дичи, что зимой у нас будет много еды, олроды твоими сверкающими иглами начали сшивать шкуры совсем по-другому, и уже ни у кого зимой не отмёрзнут пальцы. Да и рыбы твоими крючками наши женщины наловили и насушили столько, что ею можно будет топить шатры.
Широко улыбнувшись, Митяй откинул шкуру с ящика, установленного на крыше, и принялся вручать Денго оружие, изготовленное специально для него: длинное копьё с метровой длины наконечником, стальную секиру, форменный меч вместо охотничьего кинжала с ножнами, поясом и портупеей, к нему ещё два охотничьих ножа, последний охотничий лук с колчаном со стрелами и кожаную сумку с рыболовными принадлежностями и даже леской, после чего сказал:
– Моя Шишига стоит здесь, Денго, и я не гость красноголовых даргсу и горных аларов. Я ваш добрый сосед, а это отдаю тебе за право в любой день проезжать на Шишиге через твои охотничьи угодья. На твоей земле я буду охотиться без твоего разрешения и в твоё стойбище стану входить тогда, когда захочу. Ты разрешишь мне быть твоим соседом, Денго?
Вождь, обомлев от щедрых подарков, которые рассматривал в свете электрического фонаря, поспешил сказать:
– Красноголовые даргсу и горные алары будут рады соседству с Шишигой, духом Великой реки, и Митяем, ездящим на её широкой и гостеприимной спине.
– Моя Шишига ещё и щедрая, Денго, – сказал Митяй и подтянул к себе второй ящик. – Поэтому мы тебя сейчас приоденем.
Пока они ужинали в лучах заходящего солнца и затем при свете большого электрического фонаря с мощным аккумулятором, он успел заметить, что размер ноги у вождя даже поменьше, чем у него самого, а потому тот мог спокойно сменить свои меховые онучи, перевязанные сыромятными ремнями, на новые армейские кирзачи сорок шестого размера из его запасов, а потому выделил Денго три пары носков, связанных из шерсти носорога, на диво прочной, а также вязаные подштанники и тонкий пуловер козьего пуха, просторные штаны и свою самую широкую рубаху из оленьей замши. Вождь переоделся очень охотно, даже с каким-то азартом, словно собирался к кому-то посвататься и искал себе обновку, после чего всё равно натянул на себя львиную шкуру и сказал:
– Никто, кроме меня, не может носить такую шкуру. Я убил великого годла на честной охоте, без охотничьего ведлания.
Митяй кивнул и сказал, протягивая ему роскошный удобный треух, пошитый из шкуры махайрода:
– Правильно, Денго, генеральская шинель есть генеральская шинель, и нечего простым солдатам даже пытаться рядиться в неё. А теперь, брат, разбегаемся. Я лягу спать здесь, в Шишиге, а ты иди к своим людям и скажи, чтобы завтра они все приходили сюда. У Шишиги и для них имеется кое-что нужное.
На следующее утро всё стойбище, включая малых детей, собралось возле Шишиги, и Митяй принялся раздавать свои подарки, словно Дед Мороз, но не стал заявлять, что это подарки. Первыми получили копья, топоры и большие охотничьи кинжалы тридцать охотников, отчего сразу же стали проявлять явные признаки нетерпения и поглядывать в степь. После этого новый сосед племени стал одаривать женщин и девушек, но сделал это по-хитрому, поставив перед старой Каньшей большой стопятидесятилитровый котёл и вывалив в него весь шурум-бурум, включая ножницы и бусы, и попросив мудрую женщину всё распределить. Та усмехнулась и недобрым взглядом глянула на некоторых особ помоложе неё, отчего те мигом сникли.
Митяй поставил перед велдой ещё одиннадцать котлов, пять больших и шесть средних, столитровых, и принялся доставать из некоторых по две глубокие миски, одну побольше, для супа, вторую поменьше, для чая и прочих напитков, и раздавать их по две штуки в руки. Увы, но хватило только примерно на треть племени. Он успел изготовить только четыреста двадцать семь комплектов столовой посуды, хотя и крутил её из очень густой глины лекалом по форме, как на фабрике. Последние два комплекта – миска и чашка с ручками ручной работы с затейливым красивым процарапанным рисунком, а также изящные костяные ложки и вилки – он вручил вождю и старой ведле.
Наконец наступил черёд олродов, мастеров племени, мужчин, не способных к охоте, но зато обеспечивающих охотников инструментом и всем прочим инвентарём, ат акже выделывающим шкуры и строящим шатры. Олроды было приуныли, но когда Митяй вызвал их, к недоумению вождя и ведлы, то радостно заулыбались, а увидев, какой инструмент он им привёз, начиная от кирок и лопат и заканчивая стамесками, завопили во весь голос и запрыгали, словно пацаны. Ну а Митяй, успокоив их жестами, довольно властным голосом попросил:
– Денго Большой Камень, вели половине своих охотников отправиться в степь и к полудню убить пару оленей или лосей. Если они не смогут их притащить в стойбище, не страшно, пусть несколько парней останется стеречь мясо, и тогда я приеду к ним на Шишиге, заберу и их, и мясо. Шишига бегает очень быстро. А я сейчас отправлюсь с олродами на другую, деревянную охоту, ничуть не менее важную и нужную для твоего племени.
Митяй сказал Тане, что может и задержаться на соляной охоте на пару недель и поскольку сразу же закорешевал с Денго, глядящим на него преданными глазами, то решил деньков за десять научить его работников кое-чему полезному. Олроды – их насчитывалось человек шестьдесят обоего вида, красноголовых и блондинистых, между прочим, опрятно одетые и весьма хомячистые на вид, – вовсе не выглядели париями этого большого, за тысячу двести душ, племени, хотя Таня отзывалась об олродах чуть ли не как о трутнях.
