Геннадий Самсонов - Ссылка
— Кто помогал хоронить?
— Ваши все. Гроб сколотили, могилку вырыли. Бабы, кто что на поминки собрали. На похоронах почти весь поселок был. Жалели Алексея. Завхоз потом из общежития привез мне узел с вещами Алексея. Все я отдала вашим. Только оставила себе пиджак, да часы карманные на память. Часы себе возьмешь. Пусть у тебя память останется.
— Память у меня о нем и так останется — вздохнула Анна.
— Понятно конечно, но все равно возьмешь, храни только.
— Спасибо Шура, возьму.
— За что спасибо-то? Это твое право. — Шура всхлипнула и надолго замолчала.
Анна первой нарушила молчание. Она тронула Шуру за плечо:
— Пойдем, Шура.
— Сейчас — отозвалась та.
Она собрала полотенце. Остатки еды высыпала птицам. Женщины поклонились могилке, пожелали Алексею царства небесного, вечной памяти и тронулись в обратный путь.
— Буду ли когда-нибудь еще здесь? — проговорила Анна задумчиво.
— Бог знает — ответила Шура — По пока я жива, могилка будет в порядке.
Обратно они шли быстрее. У узкоколейки Анна приостановилась, вглядываясь на уходящие в темноту рельсы, стараясь запомнить сюда дорогу.
До дому женщины дошли благополучно, не встретив ни кого на пути. Поселок спал. Шура с трудом уговорила гостью лечь на свою кровать, а сама забралась на печь.
— Шура, я у тебя завтра еще день пробуду — в темноте с кровати сказала Анна.
— Да живи сколько хочешь — отозвалась с печи Шура — Чего спешишь. Отдохнешь хоть.
— Нет надо идти.
— Ладно, Аня, завтра поговорим. Спи.
Спала Анна долго. Шуры в доме не было. На столе стоял горячий самовар, около него вазочке с мелко наколотым сахаром и тарелка с оладьями. Анна помылась, прибрала постель и присела за стол. Вскоре появилась Шура. Она была в простой рабочей одежде, на ногах резиновые сапоги.
— Вечером в баньке помоемся — сказала Шура — воды наносила, да дров наложила в каменку. С обеда затоплю.
— Как погода? — поинтересовалась Анна.
— Солнце хорошо греет. Во всю печет. День, два и река пойдет. Вода поднялась сильно, забереги большие. Мужики на берегу собрались, говорят, что скоро лед открывать будет. У нас тут всегда так. Сначала лед оторвет у поселка и несет потихоньку. А выше по реке поворот и лед там запирается и пока вода не поднимется выше, лед там стоит, потом ломом идет.
Шура откусила щипчиками кусочек сахара, налила себе чашечку чая и обернулась к Анне:
— Я тут надумала. У меня за банькой лодка от отца лежит. Я посмотрела ее. Вроде целая. Соседи летом ее смолили. За реку на сенокос ездили. Можешь ее взять. Как только здесь лед оторвет, поплывешь по течению. Основной лед пойдет дня через два-три.
Анна быстро ухватилась за это предложение:
— Не жалко лодки? Ведь не верну.
— Не жалко. Куда она мне. Я бы и сама с тобой поплыла, куда глаза глядят. — внезапно глаза у Шуры округлились — Слушай, а ведь тебе домой нельзя. Куда же ты теперь?
— Что-нибудь придумаю — ответила Анна. Мне главное сейчас здесь все вопросы решить, а там буду решать судя по обстоятельствам.
Шура печально смотрела на Анну, подперев ладонью голову. Ей было нестерпимо жалко, сидящую перед ней молодую женщину. Слезы выступили на глазах у Шуры. Она смахнула их кончиками пальцев, тяжело вздохнула и спросила:
— Что я еще могу для тебя сделать, Анечка?
— Спасибо милая. Ты и так много сделала для меня. Только как бы я тебе своим присутствием здесь не навредила. А обратно мне надо быстрей. Сегодня ночью и уйду.
Шура бросилась уговаривать Анну остаться еще на несколько дней, но та оставалась непреклонной. Шура в конце концов смирилась с решением Анны и засобиралась:
— Ладно. Тогда мне надо в магазин сбегать. В дорогу тебя собирать, потом баньку затопить.
Шура мигом сбегала по своим делам, а Анна стала собираться в дорогу. Она перетряхнула котомку. Кое-что подшила, подштопала, подчистила. Между делами она еще раз обдумывала свой план. Предложение Шуры Насчет лодки обрадовало Анну. Пешком ей обратный путь дался бы с большим трудом. Анна это хорошо представляла. Собственно по своим задумкам, Анна обиралась добраться до Котласа, а дальше поездом куда-нибудь в центр России. Единственное, что ее беспокоило — отсутствие документов. Необходимо было придумать какую-нибудь историю. И очень правдоподобную. По все это потом, а сейчас ей надо было решить все вопросы здесь. Уйти вот так просто она не могла. Она должна увидеть Клюева — человека, который отнял жизнь у Алексея, сломал жизнь Шуре. Как поступит, что сделает. Анна еще не представляла себе. Но увидеть Клюева она обязана. Только Шура об этом не должна знать. Так ей будет лучше. Еще не известно, чем все это обернется. Анна задумалась и невольно вздрогнула, когда в дверях звякнула щеколда. Это входила Шура. Она положила сумку с продуктами на скамейку и тут же увидела котомку Анны:
— Не как уже все собрала? — спросила Шура.
— Да — ответила Анна — почти все.
— Ну, уж нет — категорично заявила хозяйка. — Освобождай место в котомке и ложи в нее вот это.
И Шура стала выкладывать из сумки на стол продукты. Анна следила за этим изумленными глазами. Ассортимент продуктов был не богатым, но количество было явно избыточным. Анна впервые за последние дни рассмеялась:
— Ты что Шура, думаешь я на Северный Полюс собралась?
— Не на полюс, конечно — улыбнулась в ответ Шура. — Но дорога у тебя дальняя и запас нужен.
После взаимных пререканий Анна все-таки одержала верх и положила в котомку самое необходимое: пакет сахара, пачку чая, немного соли, три банки консервов, две буханки хлеба, кусок сала, два коробка спичек. Шура внимательно следила за ее сборами и обратила внимание на сверток, торчащий из котомки:
— А что это там такое у тебя?
— Это ружье — не сразу ответила Анна — Подарок отца.
— Ой, девка — заволновалась Шура — А вдруг кто увидит его у тебя, беды не оберешься.
— Не увидит — успокоила ее Анна — В Котласе где-нибудь оставлю. Может дам знать как-нибудь отцу. Заберет. А пока мне оно нужно.
Шура покачала головой, но возражать не стала. Она достала из деревянного сундука, обитого узкими полосками жести, шерстяные носки и небольшой узелок. Она развернула узелок на крышке сундука и Анна увидела карманные часы с цепочкой, кожаный ремень и бритву с помазком.
— Вот бери. Это Алексея — протянула Шура Анне часы и ремень. — А бритву я себе оставлю. Может когда парня рожу, пусть пользуется — Шура грустно улыбнулась — А носки от меня. Носи.
Анна приняла вещи, щелкнула крышкой часов, завела их и отсутствующим взглядом наблюдала за бегающей секундной стрелкой. Губы ее вздрагивали, но она сдерживала себя:
