Николай Дмитриев - Любой ценой
Вот потому-то у парадного подъезда застыли истуканами бравые егеря, а шустрые мотоциклетки и штабные автомобили, то и дело подвозившие связных и вызванных по случаю срочного совещания командиров частей, тесно грудились на заднем дворе, дабы не раздражать самим своим видом грозного генерала.
Что же до подъезжавших один за другим командиров, то они вынуждены были тут же на скорую руку приводить себя в соответствующий вид и, поминутно отвечая на козыряния штабных, шествовать вокруг дома, дабы чинно подняться по парадной лестнице вдоль застывшей шеренги егерского караула.
И как бы ни старались прибывавшие офицеры казаться спокойно-неприступными, все равно опытный взгляд угадывал в их облике тщательно скрываемую нервозность, поскольку вызов к самому командующему да еще в столь ранний час был явлением весьма исключительным…
Однако «орднунг» есть «орднунг», и ровно с последним ударом часов, пробивших точное время, германский генерал вошел в залу и под дружный треск каблуков приветствовавших его офицеров вбросил в глаз блестящий монокль.
— Господа… — начал он, и собравшиеся вокруг большого стола с расстеленной на нем картой командиры все как один превратились в слух. — Наша разведка, как всегда, оказалась на высоте, и этой ночью я получил сообщение о готовности русских к атаке…
Ни один мускул не дрогнул на лицах прусских офицеров, обращенных к своему генералу, ибо готовящееся наступление противника не было для них секретом.
— Уточним обстановку… — генерал шагнул к столу, и офицеры враз уставились в карту своими моноклями. — На семидесяти километрах фронта русские сосредоточили целых четыре ударных группировки, однако ни одна из них не в состоянии прорвать наш фронт. Сюрприз противника состоит в том, что они в последний момент готовятся объединить какие-то две группировки и их силами нанести главный удар. Естественно предположить, что одна из оставшихся группировок будет наносить удар вспомогательный и еще одна составит резерв…
Генерал пожевал губами и заключил:
— Таким образом, мы получаем три направления главного удара и четыре вспомогательных. На вспомогательных мы уже сконцентрировали пулеметы и создали огневые мешки, а для парирования главного удара нами создана артиллерийская группа. Трудность одна, — командующий строго сверкнул моноклем. — Узнать направление и момент удара. Но и такая возможность у нас имеется. А пока, господа, две превентивные меры. Приказываю поднять в воздух всю авиацию и следить за каждым передвижением русских колонн, и еще, поскольку наш штаб находится на одном из предположительных направлений русского наступления, я распорядился перевести его на новое место. Во второй фольварк этого графа… Как его?…
— Сеньковского, — с полупоклоном подсказал один из офицеров.
— Да, да, именно Сеньковского…
— Но вы же обещали ему, занимая этот фольварк, не беспокоить…
— Ничего. Я думаю, граф поймет, что штаб лучше, чем полевые части. Теперь же, господа, когда вы знаете главное, осталось проверить все на местах и ожидать моего приказа… Я думаю, все ясно?… Ясно… Выполняйте!
— Яволь! — щелкнули каблуками офицеры и дружно двинулись к выходу.
Генерал важно посмотрел им вслед и только в последний момент остановил начальника разведки:
— Герр оберст Кнопф!… Задержитесь…
— Слушаю, экселенц… — Кнопф возвратился к столу.
— Понимаете, Кнопф… — генерал вынул монокль. — Я все-таки опасаюсь, что наши летчики могут проглядеть сосредоточение русских… Леса…
— Понимаю, экселенц… — Кнопф наклонил голову. — Нами уже разработаны дополнительные меры…
— Какие?
— Мы забрасываем в тыл русских три группы.
— Я знаю, Кнопф. И все-таки…
— Важно, с чем мы их посылаем, экселенц.
— Ну?… И с чем же?
— С телефонами и радиостанциями, экселенц. А центральную, ту, что блокирует штаб русских, я приказал обеспечить легким аэропланом.
— Аэропланом? — генерал удивленно посмотрел на начальника разведки. — Как?
— Нашли подходящую площадку, экселенц.
— Значит, вы планируете…
— Да, экселенц, мы собираемся схватить гонца русских. Того самого, что выедет в пять утра.
— Но русские пошлют второго…
— Пусть посылают. Дивизия — не фельдъегерь. Ее не перекинешь на сорок километров за пару часов.
— А мы будем знать, где они собираются наступать, и заодно спутаем им планы, — генерал кивнул головой. — Гут. Что еще?
— Разработана операция «Цвай шпинне».
— Что? Два паука?
— Да. Это две другие группы, экселенц… Те, что с радиостанцией и телефонами. Мы не планируем резать линии русских. Мы к ним подключимся. И все разговоры шифром станем передавать сюда, в штаб. Причем офицер-шифровальщик будет анализировать обстановку на месте, по сумме переговоров, а шифровать и посылать в штаб сразу выводы. Тогда передачи будут короче.
— Гут… гут… — Генерал прошелся вдоль стола. — Шифр… Шифр… У русских ведь тоже будет шифр… А вы с ним справитесь?
— Я уверен, экселенц! Задержка будет минимальной.
— А сколько за это время успеют прошагать их дивизии?… Нет, дорогой Кнопф, нет… Одной уверенности мало. Надо предусмотреть все! С гарантией! Да, я решил!… Мы захватим штаб русского батальона и возьмем шифр! И еще, Кнопф. Как вы планируете переправить радиостанции через окопы и проволочные заграждения?
— Мы замаскировали их под русские санитарные повозки, экселенц. Сейчас ищем проходы…
— Вот! — генерал остановился и ткнул в карту пальцем. — Я думаю, Кнопф, пока мы с боем будем захватывать штаб русского батальона, ваши санитарные повозки пройдут в тыл к противнику беспрепятственно… А?
— Колоссаль, экселенц!
И донельзя довольные друг другом, оба они склонились над столом, принявшись увлеченно отыскивать место возможного проникновения в русские тылы…
* * *После многообещающего заявления Тумановой и такого неожиданного решения штабс-капитана прапорщик Щеголев от расстройства чувств нахлестался вдрызг и теперь, с трудом оторвав от подушки тяжелую, как чугун, голову, попробовал оглядеться.
— Где я?… — парусиновая палатка поплыла перед глазами прапорщика.
— Так что тут, вашбродь, — захлопотал вокруг офицера неизвестно откуда вынырнувший денщик. — На аэродроме…
— К-какой аэродром?… — захлопал глазами прапорщик.
— Так что докладаю, вашбродь, как вы-с вчера были малость выпимшы, то изволили приказать везти вас прямо сюда. Поскольку как вы есть заступивший на боевое дежурство без сроку.
— К-как без сроку?… — вконец обалдел прапорщик. — К-кто п-приказал?
