Юрий Торубаров - Месть Аскольда
За столом Биргер был разговорчив, остр на язык и весьма отзывчив на любые вопросы юной девы. Обед пролетел незаметно. После трапезы гость попросил срочной личной встречи с магистром.
В ходе полученной аудиенции ярл признался, что поверил свои сердечные тайны папе, и тот вселил надежду, что поможет ему решить столь важную для него жизненную проблему.
Внимательно выслушав гостя, магистр произнес:
— Я был бы счастлив объединить наши дома, аф Бьельбо. Но вы же видите: даже папу заботит, даст ли дева согласие.
— Но помилуйте! Она же будет… королевой!
— Я вас понимаю. Позвольте, я прежде сам ей все объясню, а завтра вы с ней встретитесь.
На том и порешили.
На следующий день магистр выглядел весьма расстроенным. Биргер понял, что возникли какие-то сложности, но все же попросил устроить ему встречу с Маргаритой. Не будучи лично знаком с Аскольдом, он его уже ненавидел! Ему, ярлу, предпочесть какого-то безвестного сына воеводы?! Немыслимо! Что-то дядюшка не то ей сказал. Лучше сделать это самому.
Но встреча с предметом воздыхания, к горести ярла, почти не оставила ему никаких надежд.
При расставании, видя угрюмый вид гостя, магистр сказал:
— Дорогой Биргер аф Бьельбо, мне жаль, что мы не можем пока соединить наши дома. Но не будем отчаиваться. Обязуюсь со своей стороны сделать все для того, чтобы в скором времени наше воссоединение произошло. Советую и вам не сидеть сложа руки. Вы взрослый человек и наверняка знаете, что надо предпринимать в таких случаях. Помните: юные девичьи сердца пьянеют от мужчин-победителей!
Последние слова магистра крепко запали в душу Биргера.
Глава 34
— Батенька, — княгиня, стараясь придать взгляду как можно большую нежность, посмотрела на князя, — что с тобой случилось? Ты сам не свой. Второй день почти ничего не ешь.
— Что-то не хочется, — ответил он, поморщившись и отодвигая нетронутую тарелку.
Михаил встал и, ни на кого не глядя, вышел. Княгиня подметила правильно. После разговора с деверем князь действительно не находил себе места. Сначала он подумал, что Аскольд, стремясь заполучить княжество, и впрямь мог убить наследника. Но потом эта мысль показалась ему дикой. Он ведь знал семейство Сечей: оба — и отец, и сын — доблестные вои. Но гложет червь сомнений: «Разве мало на свете разных иуд, готовых ради выгоды на все? На вид они святее святых, а копни поглубже — те еще душегубы! Что же делать?»
И он решил собрать на совет мужей доброименитых, хотя многие уехали уже в свои вотчины: приближалось время сбора налогов и уборки урожая.
Когда князь Михаил пришел на совет, он увидел лишь бояр Зиму, Сворыгу и Кобылу, воеводу Данилу да нескольких успевших откликнуться на созыв болярцев. «Маловато», — отметил про себя князь, но совет решил проводить. Всеволода посадил рядом с собой, чем вызвал недоуменный шепот бояр. Князь кашлянул, и все стихло.
В гриднице было душно. Стоявшему у кресла отроку он кивнул на окна, тот понял знак и открыл их настежь.
— Ну, — начал Михаил, — собрал я вас, мужи доброименитые, на совет. — Он перевел взгляд на Всеволода: — Рассказывай, князь.
— Достопочтенные мужи, — поднялся Всеволод, — все мы знаем досточтимое семейство Сечей. Доброй славой покрыл себя воевода. Обломал зубы вражине на крепостных стенах своего града… Жаль, сила сломила силу. Славны заслуги и его сына Аскольда. Но эта слава, — сделал он многозначительную паузу, — вскружила ему голову. Пробудилась в нем, видать, жажда власти, затмив сознание, ибо то, что совершил Аскольд, а совершить мог только он, перечеркивает все его заслуги.
Гридница насторожилась. Запахло жареным. Всеволод замолчал, нервно теребя свою черную холеную бородку. Щеки его покрылись красными пятнами.
— Говори, князь, не томи души, — раздался чей-то голос.
— Други мои, — воскликнул он трагически, — страшны будут слова мои, много горечи принесут они вам. Стоит ли смущать души ваши?
— Говори, — гаркнула гридница.
Всеволод посмотрел на Михаила. Тот кивнул, и князь, волнуясь и беспрерывно вздыхая, изложил «страшную правду» об отступлении отряда Аскольда, о нападении на них врага и о том, что произошло далее. Особо же подчеркнул, что Гол вывел всех детей, нигде неприятеля не встретив. А вот для Василия с Нестеркой он нашелся… Не странно ли?
— Кое-кто, други мои, своими глазами видел, как Аскольд во время сражения, под предлогом преследования врага, покидал поле боя, — скорбно произнес Всеволод.
— Кто?! Имя! — потребовали бояре.
— Гол, — последовал ответ.
Всеволод поднял обе руки, призывая гридницу к спокойствию.
— Тише! Я не все еще сказал. Но вы, доброименитые, чувствую, правильно поняли. Да, в погоне за княжеством Козельским совершено было Аскольдом подлое, я бы сказал, злодейское убийство…
Гридница вновь зашумела, не дав ему договорить.
— Аскольда сюда! Смерть душегубу!..
— С мертвых спросить хочешь?..
— Гола допросить…
Князь ударил кулаком по столу:
— Гола я допрашивал. Он подтвердил, что Аскольд отлучался.
Слова Михаила подействовали как ушат ледяной воды. Гридница стихла.
— А зачем это ему? — подал наконец голос воевода, сверля глазами Всеволода.
— Князем захотелось быть, — криво усмехнулся тот.
Доброименитые снова загомонили.
— Не верим! — кричали одни.
— Казнить иуду! — перекрикивали другие.
— А кто бы сделал его князем? — прогорланил, заглушив всех, Сворыга.
— Князь Галицкий, — ответил в наступившей тишине Всеволод, за что был награжден жалящим взглядом Михаила.
— Петлю ему на шею и — на первый сук! — мрачно предложил Кобыла.
— Обождь с виселицей, — поднялся Зима. — Разобраться надобно бы…
— Конечно, убиенных допросим, кто им башки посрубал, — съехидничал Всеволод.
— Зачем же тогда Аскольд поехал искать Василия? — парировал Зима.
— Да затем, чтобы снять с себя подозрения! Как-никак, женушка-то у него — сестрица князя.
— На виселицу, на виселицу! — стоят на своем Сворыга с Кобылой.
— Ясно все, — князь Михаил поднялся. — Ну, мужи доблестные, по домам. А ты, Данила, — повернулся он к воеводе, — скажи, где у тебя сейчас Акила? Каков из него, кстати, сотник?
— Старается, князь. Настоящим воином со временем будет. Послал я его с зажитником в…
Но князь уже понял, поэтому перебил:
— Как вернется, пусть возьмет воев понадежнее да купчину Путяту встретит. Пора бы уже тому вертаться…
— Понятно, князь. Аскольда то бишь взять надо…
