Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании
Та задумалась. Со времен воскресной школы она знала только один Гнев и одну Любовь, что в конце дней устроит именно то, чего так желает Виктор. Но чутье подсказало, что рядом с вампиром религию лучше не затрагивать.
– Нет, – отчеканила девушка, – нету такой любви на земле.
– Вот и я так думаю, – с воодушевлением согласился вампир. – Ты умненькая девочка, cherie – «на земле» здесь ключевое слово. Но есть и другой мир, не подчиняющийся естественным законам. Мир сказки, где нет никаких ограничений. Нужно только подобрать к этому миру ключ… нет, не так – нужно просто взять в руки ключ, который у нас, вампиров, уже в кармане… Но ты опять скучаешь. Что ж, обратимся к поэзии. Итак, Бюргер, «Ленора».
Хорошо поставленным голосом вампир продекламировал,
Леноре снился страшный сон,
Проснулася в испуге.
«Где милый? Что с ним? Жив ли он?
И верен ли подруге?»
Десяток строф спустя девушка украдкой придерживала себя за веки, чтобы не уснуть окончательно, и зевала с закрытым ртом, раздувая ноздри. Скорее бы конец! «Ну хоть не про микробов», – успокоила себя Эвике, «фройляйн ведь и того хуже придется».
Доходя до момента, где жених спрашивает Ленору боится ли она мертвецов, Виктор каждый раз многозначительно косился на свою спутницу.
«Не страшно ль?» – «Месяц светит нам». —
«Гладка дорога мертвецам!
Да что же так дрожишь ты?» —
«Зачем о них твердишь ты?»
– Вот именно! – не выдержала она. – Ох, и заладил ты про своих мертвецов! Всю душу мне вынул!
– У тебя нет души, mon amour.
– Потому что ты мне вынул, – заключила девушка. – Лучше бы про Париж рассказал, что там носят… Ой, Уолтер пришел!
Очутившись на балконе, англичанин резко, будто его ударили под дых, поклонился Эвике.
– Окажи мне честь, – высокопарно начал он, но сбился, когда Виктор хмыкнул, – То есть… будь любезна… Не хочешь ли потанцевать со мной следующий танец, если, конечно, он не занят? А если занят, то еще какой-нибудь.
– Подожди, сейчас проверю, – Эвике на всякий случай открыла девственно-чистую бальную книжечку. – Нет, вроде все свободные. Виктор, можно я с ним потанцую? Мы быстренько.
Вампир кивнул покровительственно.
– Ну конечно, cherie. Тебе не нужно отпрашиваться, делай что хочешь. После смерти мы все равны. Надеюсь, мистер Смит, – шутливо обратился он к Уолтеру, – вы вернете мою невесту в той же кондиции, что и взяли. Я лично пересчитаю пальцы на ее ногах, так что будьте аккуратны, не отдавите.
Прежде чем англичанин сумел придумать столь же едкий ответ, Эвике вытолкнула его в залу. Виктор тоже не стал задерживаться на балконе, тем более что его ждал разговор, одновременно и важный, и приятный. Он уже чувствовал себя едоком в дорогой ресторации, который положил салфетку на колени и предвкушает спаржу и трюфели. В таком ожидании и заключается половина всего наслаждения.
Под неторопливую мелодию гости кружили по зале, а Изабель смотрела на них с ненавистью: ей тоже хотелось потанцевать, ощутить как чьи-то (на самом деле, вполне определенные) руки поднимают ее над землей и увлекают вслед за музыкой… Но хотелось очень тихо, так, чтобы никто не догадался – засмеют ведь. Разве он так на нее посмотрит? Разве подойдет?
Но он подошел. Изабель увидела Виктора, прежде чем он появился в комнате. Просто поняла, что он идет, и к ней. Неужели?.. Подойдет к ней и протянет руку, приглашая на танец. Конечно, она смутится, но ответив легким книксеном, примет его предложение. И вот уже они будут вдвоем, и тогда Виктор посмотрит ей в глаза, и поймет, что она единственная, кто должен быть с ним вечно.
Де Морьев уже почти поравнялся с ней, а Изабель все не могла решить, что ей сказать. Никогда прежде с ней не танцевали! Она нервно убрала прядку волос за ухо, расправила платье и смущенно улыбнулась.
– Нужно поговорить, – на ходу бросил Виктор, прислонившись к стене и разглядывая вальсирующие пары, среди которых отчетливо выделялась его невеста в сопровождении нового кавалера. Кажется, она снова зашибла кого-то своим кринолином.
«Поговорить? Э… Просто поговорить?» – на всякий случай уточнила девушка и сразу сникла.
«Я пригласил бы тебя на танец, но ты же с ритма собьешься. А мне вовсе не хочется, чтобы кто-то насмехался над моей маленькой Изабель. Лучше взгляни на невесту. Как она тебе?»
«А… Да, конечно», – покорно согласилась она. Какой же он заботливый и предусмотрительный!
«Я думаю… Я уверена, что она тебе не подходит. Она ужасна! Она… тоже с ритма сбивается, вот только что, посмотри! И еще у нее мерзкие рыжие волосы. К тому же она не Берта и даже не вампир».
«Зато она чудо, что за девочка! Дитя природы, Руссо был бы в восторге. Благородная дикарка, не оскверненная современным образованием. Ах, как славно мы с ней побеседовали! Такое впечатление, будто сто лет женаты. А что она не вампир – ну так это дело поправимое».
«Не говори так! Зачем тебе эта деревенщина?» – вспыхнула Изабель. – Она ведь всерьез думает, будто ты не догадался, что она человек. Она не только хитрая, но и глупая. Разве такой должна быть твоя невеста? Виктор?»
«Твоя правда. Такая невеста мне не нужна, – согласился вампир, – но я боюсь разбить сердце бедняжке! Какой девице понравится, если ее бросят, фигурально выражаясь, перед алтарем. Нужно как-то смягчить этот удар… О! Придумал! Давай подарим ей хороший подарок. Что-нибудь действительно памятное. Что тебе подсказывает женское чутье?»
На минуту Изабель задумалась, но ее лицо тут же прояснилось.
«О, я знаю одну вещь… один подарок, вернее. Ей обязательно понравится. Уж я-то умею выбирать! Ты будешь доволен, а она так просто не сможет отказаться. Ты ведь ей не позволишь, правда?»
«От хорошего подарка кто же откажется? Оставляю его на твое усмотрение. Можешь и ленточку повязать. А сейчас оставлю тебя, веселись».
«Постараюсь», – буркнула Изабель.
«Мне нужно с Готье переговорить и еще кое с кем из наших. Как видишь, хозяева нас не балуют угощением. Придется самим позаботиться о свадебном банкете. Ну, ничего, мы не привередливые, найдем, чем поживиться. Тем более что у нашего графа великолепные угодья и, главное, дичь совсем непуганая, раздолье для охотника. Кстати, могу одолжить тебе Готье, чтобы донести подарок… если он начнет брыкаться».
«Этот не начнет».
«Как скажешь. До завтра, малышка Изабель. Веди себя хорошо».
* * *Хотя Эвике безмятежно улыбалась, каждый ее мускул был напряжен так, будто она шла по канату над бассейном с пираньями. Ее ладонь на ощупь казалась деревянной, и Уолтер погладил ее и даже помассировал, чтобы она хоть немного расслабилась. Эвике ничего не сказала, но как-то странно на него посмотрела. Тогда англичанин опустил голову, но поспешно – даже чересчур – отвернулся. От одного взгляда на ее декольте евнуху понадобилась бы холодная ванна.
