Виктория Дьякова - Маркиза Бонопарта
Только когда послышались хорошо различимые голоса перекликающихся людей и, вынырнув из тумана, замелькали пики и синие кафтаны станичников, несущих службу на передовых постах, Анжелика поняла, что они приехали. Сердце ее кольнуло. Вот сейчас, сейчас она увидит его…
Но первым маркиза увидела генерала Михаила Милорадовича. Он разъезжал вдоль своих позиций и все время оборачивался в сторону лагеря – ждал их.
– Я рад приветствовать вас в здравии, маркиза, – подъехав, генерал галантно поцеловал руку Анжелики, наверняка почувствовав, что она холодна как лед, но никакого удивления по этому поводу не выразив.
– Я так признательна вам, – проговорила Анжелика, с трудом выдавив улыбку, – я вам доставила хлопоты…
– Что вы, мадам! – широко улыбнулся Милорадович. – Нам ничего не стоит, поверьте. Мы счастливы оказаться полезными… Что, Бурцев? – он быстро взглянул на адъютанта.
– Приказы от главнокомандующего и письмо от Анны Алексеевны, – доложил тот.
– Давай, – Милорадович взял штабной пакет и маленький конвертик, пахнущий духами – даже на расстоянии чувствовался сладковатый аромат любимых духов княгини Орловой, и строгое, красивое лицо ее, смотрящей вслед с крыльца, снова всплыло в воображении Анжелики.
Отстегнув пуговицу на мундире и спрятав письма, Милорадович указал Анжелике на французские позиции:
– Ваши уже приехали, ждут, – сообщил он, – Мюрат прокатывался здесь, интересовался, – взяв Анжелику под локоть, генерал заставил ее немного проехать рядом с собой. – Вы понимаете, маркиза, – начал он, – сейчас идет война. Мы были счастливы оказать вам гостеприимство, но военные секреты – это военные секреты, здесь решаются судьбы народов. Надеюсь, вы понимаете меня.
– Я все понимаю, Мишель, – Анжелика догадалась, что он имел в виду, – я умею быть благодарной. Кто бы не спросил меня о действительном расположении русского лагеря, я ничего не скажу. Обещаю вам.
– Я рад, что вы столь догадливы, маркиза, – генерал с улыбкой еще раз поцеловал ей руку. – Сегодня туман, – продолжал он, – но я предупредил своих казаков, чтобы они не стреляли ни в коем случае до особого моего распоряжения. Надеюсь, французы сделают то же самое. Во всяком случае, Мюрат обещал мне. Я вам советую немного проехать вдоль нашего расположения, а потом свернуть в низину. Так будет безопаснее. Надеюсь, господин де Коленкур неплохо ориентируется на местности и трудностей не возникнет. – Потом, помолчав немного, Милорадович посмотрел вперед, спросил: – Вы готовы, мадам?
– Да, вполне, – ответила Анжелика, чувствуя, что голос едва слушается ее.
– Тогда с богом! – решил генерал. – Лешка, – крикнул он Бурцева, – зови трубача и давай французам сигнал.
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – бодро ответил Бурцев и, наклонившись к Анжелике, проговорил: – Желаю вам счастья, мадам. – Потом, быстро поцеловав ей руку, отъехал.
Запела драгунская труба. Появившись из тумана, первым к маркизе направился Иоахим Мюрат. Она узнала его издалека. Помахав Анжелике рукой, Милорадович наблюдал за ними со своей позиции. Мюрат ехал в ярком оранжевом доломане и вишневом ментике с золотыми шнурами. На его голове красовалась вышитая золотом шляпа, украшенная красными страусовыми перьями. Как ни была взволнована Анжелика, она не могла не обратить внимания на то, что, завидев неаполитанского короля, казаки захихикали между собой и что-то обсуждали вполголоса.
– Мадам, я счастлив, – подлетев, Мюрат сорвал с головы шляпу и, низко поклонившись, поцеловал руку маркизы. – Мы все едва не сошли с ума от горя, когда стало известно о происшествии, случившемся с вами…
– Я тоже рада видеть вас, Иоахим, – пролепетала Анжелика и невольно перевела взгляд поверх его головы, ища Коленкура.
Мюрат заметил это.
– Я знаю, что вы ждете не меня, – с легкой обидой проговорил он, – но готов уступить первенство тому, кто достоин его по праву. Граф де Коленкур приехал, он здесь. Но я попросил его предоставить мне возможность первым увидеться с вами, так как хочу передать вам письмо вашего брата Александра. Вот оно, – Мюрат достал из-за доломана конверт и протянул его Анжелике. – Надеюсь, этим вы извините мою настойчивость, мадам.
Взглянув на письмо, Анжелика удивилась и встревожилась:
– Но это почерк не Александра. Кто-то писал за него?
– Да, – грустно ответил Мюрат. – Писал под его диктовку один из сослуживцев. Я вынужден сообщить неприятную весть, мадам. Ваш брат тяжело ранен и… – Иоахим запнулся, – он очень плох..
– Я привезла ему лекарства, – заговорила Анжелика поспешно, на время позабыв о Коленкуре, – они должны помочь ему. И хорошей еды, чтобы укрепить его силы… Вон там, у гусара, – она махнула в сторону русских позиций. – Спросите у генерала Милорадовича.
– Это большая подмога, – не проявив особой радости, ответил ей Мюрат. – Но наш врач говорит, что все уже поздно. Слишком обширное заражение…
– Как?! – вскрикнула Анжелика. – …А Пьер? – спросила она, чуть помедлив. – Он тоже при армии?
– При армии, мадам, – подтвердил Мюрат. – Он очень переживает за брата. Но я обрадовал его, сообщив, что он теперь не будет одинок… Он ждет вас в нашем расположении, мадам. Не расстраивайтесь, – Мюрат сочувственно прикоснулся рукой к ее руке, – солдаты идут на войну, чтобы умирать. Увы, такое случается и с генералами… Я не смею задерживать вас. Арман ждет…
Анжелика едва расслышала его, потрясенная известием о состоянии брата. Она лишь кивнула рассеянно и, устремив свой взор в туман, ждала…
Мюрат отъехал к Милорадовичу. Вот-вот должен был показаться Коленкур, как вдруг она услышала женский голос. Очень знакомый, капризный, плаксивый голос, который ненавидела всей душой:
– Это и есть аванпосты? О боже, как холодно и ничегошеньки не видно… Мюрат! Мой маршал, куда вы ускакали, я потеряла вас… – и вместо Коленкура Анжелика увидела Луизу де Монтеспан, которая выехала из тумана в светло-бежевой амазонке, верхом на стройной белой лошадке. – Куда все подевались? Я ничего не понимаю, – недоумевала она, все еще не замечая Анжелику. И вдруг увидела Милорадовича. – Генерал Мишель! – закричала она так, что у Анжелики заложило ухо. – Как там поживает досточтимая princesse Anne? Все еще лечит раненых? Ха-ха!
– Это что еще за явление?! – донесся до Анжелики рассерженный голос Милорадовича. – Откуда здесь взялась эта приживалка княгини Орловой? – Он с возмущением уставился на Мюрата. – Это вы ее притащили, Иоахим? У нас аванпосты, а не проходной бабий двор!
Мюрат смутился:
– Да, я… я не знаю, право. Мы оставили мадемуазель в Москве…
– В какой Москве?! – все так же звонко крикнула ему Луиза. – Ты, может, скажешь, что и не спал со мной сегодня вон в том вонючем курятнике, который ты называешь своим штабом!
