Эли Берте - Птица пустыни
Первым на груду пепла упал Бриссо. Через минуту Рэчел, споткнувшись, тоже упала, увлекая за собой Мартиньи. Один Ричард Денисон оставался на ногах и продолжал нести Клару, но и он задыхался и делал сверхъестественные усилия, чтобы не потерять сознания.
Кто-то из них отчаянно вскрикнул. Этот крик едва можно было различить в треске пожара, но в ответ послышались другие крики на некотором расстоянии и ружейные выстрелы, служившие, без сомнения, сигналами.
Австралийцы, будто ожив, радостно запрыгали, бросились вперед и исчезли в дыму.
Ричарда Денисона не встревожил этот побег.
– Сюда, друзья мои, – закричал он своим спутникам, – сюда все! Мы спасены!
Но напрасно он их звал: Рэчел и Мартиньи были без чувств; Бриссо, растянувшись на земле, не имел сил подняться и только стонал. Что мог сделать для них Денисон, когда он сам, задыхаясь от ядовитого дыма, обожженный, ослабев от своей ноши, вот-вот готов был потерять сознание. И он решил прежде всего вынести из огня Клару, а потом вернуться, чтобы попробовать спасти других, или погибнуть вместе с ними.
Приняв это решение, судья поспешил на голоса и ружейные выстрелы. Его не останавливало ни пламя, ни дым.
Денисон и сам не знал, как долго он шел. Во всяком случае, он считал, что до безопасного места еще далеко, когда вдруг дым рассеялся.
Судья в изнеможении остановился.
Он находился в одной из песчаных прогалин. Пожар свирепствовал только в той части зарослей, откуда вышел Денисон, впереди же не было ни дыма, ни огня. Блестящее солнце освещало открытое пространство, воздух казался чист и свеж.
Здесь же, в прогалине, находились волонтеры и черная стража, среди которых судья заметил трех человек, крепко связанных. Несколько лошадей, на которых можно было перевезти больных или раненых, щипали чахлую траву.
Солдаты и волонтеры давно уже тревожились о начальнике отряда, и в ту минуту, как он появился, со всех сторон посыпались радостные восклицания. Ричард Денисон, опустив Клару на траву, с наслаждением вдыхал свежий воздух.
Через минуту, отдышавшись, он сказал:
– Несколько человек находятся близко отсюда в смертельной опасности. Мы должны их спасти!
И даже не удостоверившись, следуют ли за ним, он исчез в горевших кустах.
Волонтеры и солдаты черной стражи двинулись было следом за ним, но одни остановились на границе пожара, испуганные зловонным дымом, валившим из зарослей, как из раскаленной серной ямы, другие, сделав несколько шагов впотьмах и боясь заблудиться, поспешили вернуться. Столпившись в прогалине, они принялись громко кричать, чтобы Денисон не заблудился.
Прошло несколько минут; пожар усиливался. В отряде почти уже отчаялись увидеть живым судью, когда он, наконец, показался, сгибаясь под тяжестью Бриссо. Те, кто стоял ближе к зарослям, приняли на свои руки несчастного торговца и положили его возле дочери.
Ричард Денисон, сделав несколько глубоких вздохов, хотел опять вернуться, но волонтеры попытались удержать его.
– Неужели мы дадим погибнуть этой бедной мисс Оинз и этому храброму французу, виконту де Мартиньи? – возразил он и снова бросился в пылающую чащу.
На этот раз несколько волонтеров последовали за судьей, но в дыму скоро потеряли его из виду, а он не отвечал на их зов. Тем временем Денисон никак не мог отыскать то место, где должны были находиться Рэчел и виконт. Не имея больше сил и чувствуя, что теряет сознание, он уже хотел вернуться, когда увидел Мартиньи. Виконт, стоя на коленях, пытался поднять бесчувственную мисс Оинз. Но ему это не удавалось.
Денисон, запыхавшись, весь в поту, с обгорелыми волосами и бровями, поспешил к ним.
– Предоставьте мне позаботиться о мисс Рэчел, – сказал он отрывисто, – и обопритесь на меня.
Судья подхватил англичанку на руки и ждал, пока виконт поднимется с колен.
Первым чувством Мартиньи была досада.
– Я пойду один, – возразил он. – Довольно и того, что многие другие обязаны вам жизнью!
Однако, не сделав и пяти шагов, виконт почувствовал головокружение. Понимая, что сейчас упадет, машинально уцепился за руку Денисона. Отягощенный двойной ношей, судья еле переставлял ноги, силы покидали его. Не пройдя и половины пути до прогалины, он упал с теми, кого хотел спасти, вскрикнув от отчаяния.
XXI
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прошла неделя после описанных событий.
В доме Бриссо, в комнате, выходившей окнами в сад, лежал на диване Мартиньи. Он был бледен, и черная борода еще больше подчеркивала бледность его лица, под глазами, сохранившими, однако, свой блеск, пролегли черные круги. Виконт так похудел, что тот, кто видел его полным силы и здоровья несколько месяцев назад, вряд ли узнал бы сейчас.
Обыкновенно сам Бриссо находился возле своего раненого друга, но в этот день торговец в другой комнате долго беседовал о чем-то с врачом, который перевязывал раны виконта. С Мартиньи, однако, остались Клара и ее мать, сидевшие за рабочим столиком недалеко от дивана. Очень утомленный болезненной перевязкой, он мало-помалу разговорился с женщинами, хотя временами морщился от сильной боли.
– Итак, мадемуазель Клара, вы говорите, что австралиец с сыном приходили утром в Дарлинг, и что вы отослали их с подарками? – спросил он.
– Да, – ответила Клара. – Но какие подарки могут быть достойны услуг, оказанных нам этими добрыми людьми?
– Мы, однако, щедро их вознаградили, моя милая, – возразила мадам Бриссо. – Отец и сын получили каждый по охотничьему ружью с порядочным запасом пороха и дроби, жене австралийца подарили одежду, и все племя, от стариков до маленьких детей, тоже получило подарки. Они казались самыми счастливыми туземцами в целом свете. Что могли мы сделать еще?
– Ничего, мама, ты права. Знаете, мсье Мартиньи, отец Рэчел предложил выхлопотать для них небольшой участок земли, где они могли бы построить себе жилища, но невозможно было победить привычку этих туземцев к кочевой жизни. Они отказались от предложения мсье Оинза, и может быть, даже не поняли его. Рэчел должна была удовольствоваться тем, что подарила им мелкую домашнюю утварь, польза от которой, как она полагает, довольно сомнительна для них.
– Право, – улыбнулся виконт, – цивилизация не поможет обогатить людей, привыкших обходиться без всего. Но мне приятно узнать, что австралийцы не слишком будут сожалеть о полученных ожогах, потому как я сам неспособен заплатить им мой долг.
– Не беспокойтесь об этом, виконт, – кротко сказала Клара. – Мы с Рэчел очень обязаны этим австралийцам и вам. Ведь вы рисковали жизнью, чтобы спасти нас... Ах, мсье де Мартиньи, есть другие услуги, за которые мы не можем оплатить подарками!
