Кристофер Сэнсом - Плач
– Прошу прощения, оговорился. Я же сказал, что мне нужна твоя помощь только насчет сундука и ключа.
Мой товарищ оглядел двор замка Бэйнардс. Там разгружали еще одну повозку.
– Боже, – снова проговорил Барак, – и все это – чтобы на знатных леди были красивые платья! Хорошо, что мы не взяли с собой Тамасин. Ее было бы не выгнать отсюда.
– Не забывай: она не знает, что ты здесь. А то была бы очень недовольна.
– Не забуду. А что вам нужно от вышивальщика?
Я вздохнул. Джек уже заинтересовался моим делом, и ему будет нелегко это оставить.
– Лишь попытаться отследить обрывок тонкого кружевного рукава, который нашел Николас. Это может быть связано с кражей, – ответил я. – Вышивальщик может помочь – предположить, кто сделал это кружево.
– Тогда вам может понадобиться кто-то, чтобы порыскать среди вышивальщиков.
– Думаю, это работа для Николаса. В конце концов, это он нашел манжету.
Барак как будто бы испытал разочарование, но потом кивнул:
– Вы правы, это работа для новичка.
– А теперь у меня встреча с вышивальщиком.
Джеку явно не хотелось уходить. Он потеребил бороду, но я приподнял брови и стал молча ждать, когда Барак уйдет.
– Хорошо, – сказал он наконец и, пожав плечами, быстро вышел в ворота.
* * *Я кивнул стражнику, и он снова вывел меня в коридор и постучал в другую боковую дверь.
Внутри за столом работал какой-то человек: придвинувшись к окну, чтобы было светлее, он вышивал на ткани цветы – такие крошечные, что ему приходилось смотреть через увеличительное стекло на штативе. К моему удивлению, это был большой чернобородый парень, хотя пальцы у него были длинными и изящными. Когда я вошел, он поморщился и встал. Для человека его роста жизнь в постоянно сгорбленном положении была прямой дорогой к болезням спины.
– Мастер Галлим? – спросил я. – Главный вышивальщик королевы?
– Да, это я. – В голосе чернобородого слышался сильный валлийский певучий акцент.
– Мэтью Шардлейк. Я расследую кражу у королевы драгоценного камня.
– Да, я что-то слышал про пропавший перстень, – проговорил Галлим с любопытством, но, в отличие от Барвика, беспечно. Да и не удивительно: он не был у меня под подозрением.
Я достал обрывок кружева и положил ему на стол.
– Мы думаем, что это могло принадлежать вору. Есть ли какая-нибудь возможность определить, кто это изготовил?
Галлим взял обрывок, и лицо его слегка сморщилось от отвращения, так как кружево немного запачкалось.
– Похоже на английский узор, – сказал он. – Кружево очень тонкое, дорогое. Ручаюсь, сделано кем-то из гильдии вышивальщиков. – Он осторожно отодвинул из-под увеличительного стекла тонкий шелк, над которым работал, и положил на его место обрывок рукава. – Да, в самом деле, отличная работа.
– Если изготовитель этого рукава сможет сказать мне, кто его заказал, это может нам помочь. И вы оба заслужите благосклонность королевы, – добавил я.
Мастер кивнул:
– Могу написать вам список имен. Сделать это мог один из дюжины вышивальщиков в Лондоне. Я бы сказал, что кружево было сплетено недавно – этот узор из маленьких вьющихся стеблей вошел в моду в нынешнем году.
– Спасибо.
Медленными осторожными шагами, снова морщась от боли, Галлим подошел к столу, взял перо и бумагу и написал список имен и адреса, после чего протянул листок мне.
– Думаю, тут все, кто может вам помочь. – Он самодовольно улыбнулся. – Я в гильдии с тех пор, как приехал в Лондон тридцать лет назад, и знаю всех.
Я взглянул на список. Кто-то должен будет обойти все эти лондонские мастерские.
– Благодарю вас, мастер Галлим, – сказал я. – Кстати, я не мог не заметить, что у вас проблемы со спиной.
– Такая работа, сэр.
– У меня, можете себе представить, та же проблема. – Вышивальщик тактично кивнул. – Один врач очень мне помог. Он практикует в Баклерсбери – это доктор Гай Малтон.
– Я подумывал, что надо сходить к кому-то. Во второй половине дня становится невыносимо.
– Могу порекомендовать доктора Малтона. Скажите, что это я вас прислал.
Глава 14
В тот вечер после ужина я поехал в Баклербери навестить Гая. Три дня назад мы расстались не на лучшей ноте, и я хотел попытаться восстановить отношения с ним, а заодно спросить про имя Бертано.
Во второй половине дня облака разошлись, и снова сияло солнце, отбрасывая длинные тени на ряд аптекарских лавок. Несмотря на то что Гай был родом из Испании и выучился на врача в великом французском университете в Лувене, его положение иностранца – мавра – и бывшего монаха потребовало долгих мытарств, прежде чем его приняли во врачебный колледж. До того он работал аптекарем, и, хотя теперь у него была обширная практика и статус английского жителя и он мог бы переехать в просторный дом, мой друг тем не менее предпочел остаться здесь – отчасти из-за своего монашеского обета бедности, а также потому, что старел и предпочитал все знакомое.
Спешившись и привязав Бытие к коновязи у дома, я осознал, что, кроме Гая, все мои друзья и знакомые были либо реформаторами, либо людьми, предпочитавшими держаться подальше от религиозных трений. Но я знал, что в Лондоне немало тех, кто приветствовал бы возвращение в лоно Католической церкви – и что в деревнях их еще больше.
Дверь открыл Фрэнсис Сибрант, полный седой шестидесятилетний мужчина, служивший нынче у Гая. Я любил Фрэнсиса: раньше он работал в соседской аптеке, а когда в прошлом году ее пришлось закрыть, перешел работать к Малтону. В своем возрасте он был благодарен судьбе, что нашел новый очаг. Веселый, жизнерадостный человек, Фрэнсис хорошо уравновешивал обычную меланхолию Гая.
– Мастер Шардлейк. – Сибрант поклонился мне.
– Дай тебе Бог доброго вечера, Фрэнсис. Мастер Гай дома?
– У себя в кабинете. Работает со своими книгами, как обычно по вечерам.
Бывший аптекарь провел меня по узкому коридору и тихонько постучал в дверь кабинета.
Малтон сидел за столом и при свете свечи читал экземпляр Везалия с отвратительными анатомическими схемами, сравнивая изображение в книге с берцовой костью, которую держал в руке. Он осторожно положил кость и встал.
– Мэтью… Не ожидал.
– Надеюсь, не оторвал тебя, – начал я.
– Нет. Глаза устают. – Мой друг потер переносицу. – Фрэнсис говорит, мне нужны очки, но я как-то не могу смириться с этой мыслью.
– Извини, мне пришлось срочно покинуть тебя в пятницу. После того как мы… – Я замялся, подыскивая нужное слово. – Разошлись во мнениях.
Медик грустно улыбнулся:
– Этот спор раздается по всей Англии, разве не так?
– Я в тот день был не в себе.
– Понимаю. У тебя все еще усталый вид. Бокал гипокраса?[27]
