Александр Майборода - Последняя амазонка
Аарон поклонился:
— Бек, я не подведу тебя.
— Иди! Начинай работу и поторапливайся, — приказал Абадия.
Аарон вышел и Ханукка проговорил:
— Хорошую идею подкинул наш скромный иудей. А пока они будут рыть, за это время в войске успокоятся.
Манассия добавил:
— А чтобы не скучали, пусть грабят окружающую местность. Это отвлечет их внимание.
— Манассия, ты настоящий иудей. Так мы и сделаем, — сказал Абадия.
Глава 58
После разговора с хитрым лозоходцем Абадия приказал передать тарханам, что он ожидает их утром для совещания.
Ожидая очередной гневной вспышки, тарханы шли к беку неохотно. Рассевшись у стен шатра для приемов, они стали ждать с непроницаемыми лицами.
Абадия вошел в шатер с другой стороны шатра, тарханы встали и склонились в поклоне. Абадия молча сел на трон. Окинув строгим взглядом тарханов, милостиво приказал: — садитесь!
Ему очень хотелось повторить то, что он говорил уже не раз: что тарханы глупы и трусливы и что они заслуживают только смерти. Но он знал, что тарханы, как всегда, молча выслушают его и уйдут. Но их ненависть к беку только возрастет.
Оглядывая тарханов, Абадия подумал, что в шатре он собрал своих злейших врагов. Но пока война со славянами не закончилась, он ничего не сможет с ними поделать.
С ужасающей ясностью Абадия еще раз осознал, что он во что бы то ни стало должен взять город. Если он признает свое поражение, то, воспользовавшись его слабостью, тарханы свергнут его.
От этого акробатического балансирования на грани жизни и смерти Абадия чувствовал холодок на спине. С трудом вылепив на пересохших губах подобие улыбки, Абадия проговорил мягким голосом:
— Господа тарханы, я пригласил вас, чтобы обговорить план ведения дальнейшей войны. Я хотел бы услышать ваше мнение о том, как нам действовать дальше.
Тарханы были изумлены словами бека — никогда еще он не просил у них совета и обычно только сыпал в их адрес оскорбления и угрозы, словно они были его рабами. Им многое хотелось сказать, но, помня о казненных, они предпочли промолчать.
Хотя один из тарханов все же негромко заметил:
— Хитрит, окаянный…
Абадия окинул быстрым взглядом тарханов — все они сидели с непроницаемыми лицами. Однако Абадия знал, кто позволил себе сделать непочтительное замечание.
Абадия мог бы крикнуть верную стражу и отдать приказ казнить дерзкого. Не раз уже такое происходило.
Но только не в этот раз, потому что замечание сделал Барсбек — вождь тюрков.
За Барсбеком стояла могучая сила тюркских племен, и попытка задержать Барсбека мгновенно привела бы к восстанию. Да и не смогла бы стража арестовать Барсбека, потому что была того сильная охрана, которая, почувствовав опасность для своего вождя, тут же перебила бы стражу, а заодно прирезала бы и самого бека.
Эти мысли пролетели в голове Абадии в одно мгновение.
— Так может, нам оставить этот проклятый город в покое и уйти домой? — спросил Абадия, коварно улыбаясь.
Тарханы и в самом деле предпочли бы уйти домой. Они уже договорились, что когда вернутся домой, то свергнут бека и вернут власть законному кагану, который томился в заключении в своем же дворце.
Но их подобной хитростью не проймешь, они сразу догадались, что Абадия проверяет их. Но и заверять в своей верности они не хотели, поэтому снова промолчали.
«Проклятые изгои!» — мелькнула в голове Абадии раздраженная мысль. Но снова скрыл за улыбкой злобу и проговорил:
— Я решил…
Тут он замолчал, помедлил и, вглядываясь в лица тарханов, только затем продолжил:
— … что хватит нам нести напрасные потери…
На лицах тарханов мелькнуло изумление.
«Ага, попались на крючок!» и продолжил: — Таким образом, я решил, что штурм города прекращаем. Будем город брать осадой. А чтобы быстрее они сдались, мы сделаем под город подкоп и разрушим их колодцы. Оставшись без воды, они сдадутся через неделю.
На лицах тарханов появилось недовольство.
Один из тарханов скептически проговорил:
— Ты хочешь заставить воинов рыть землю?
Вот тут Абадия не стал себя сдерживать — он грозно повел глазами и рыкнул:
— Если воины не умеют воевать, то какие они воины?! Понадобится — заставим их рыть землю. Но сейчас никто их не собирается заставлять копать землю. Вы тупы, как всегда! Вы забыли, что для грязной работы существуют рабы. Рабы сделают всю грязную работу. А отряды пусть займутся ловлей новых рабов. Чем больше их наловят, тем скорее возьмем город и уйдем домой.
Глава 59
Как только утренняя заря осветила стены Белой Вежи, хазары уже были тут как тут. С лестницами, камнеметными орудиями и таранами.
Дубыня привык к утренним штурмам хазар. Утренние штурмы вошли в привычку, подобно умыванию по утрам.
За два месяца безуспешных штурмов хазары нанесли большие разрушения домам в городе, но жители ушли в подвалы, перекрытыми сверху толстыми бревнами и толстым слоем земли. Таким укрытиям не были страшны ни камни, ни огонь.
Камни даже шли в дело — женщины и дети их собирали и относили на стены. Там ими били самих же хазар.
Через два месяца отряд, защищавший башню, уменьшился больше чем наполовину, поэтому Дубыня с радостью встретил подлечившегося Полыню.
Раны Полыня залечил не полностью, сильно хромал, но и в таком состоянии он был хорошим помощником. Чтобы поберечь друга, на первое время Дубыня поручил ему кашеварить.
Это утро ничем не отличалось от других: Полыня еще до рассвета наварил каши, все поели и стали ждать, когда хазары пойдут на приступ.
Но в этот раз все пошло иным порядком.
Солнце быстро встало, но хазары не пошли на приступ. Подождав еще немного, Дубыня выглянул за стену и отметил, что вроде бы внешне ничего не изменилось — в хазарском лагере дымились костры, пахло горелым кизяком и горячим овечьим салом.
Дубыня видел, как отряд конников вышел из хазарского лагеря и, поднимая пыль, ускакал в поле.
Однако под стенами было тихо, и не было ни единого намека на приготовление хазар к очередному штурму.
Дубыня снял железный шлем с головы и почесал мокрый затылок.
— Однако странно, — проговорил он, — похоже, они сегодня не собираются идти на штурм.
— Похоже, — согласился Полыня и уже смелее нагнулся над стеной.
Дубыня потянул его за плечо назад:
— Осторожно, Полыня, так тебя подстрелят лучники.
— Так нет никого там.
Он едва не уронил шапку. Поспешно схватил ее на лету и отпрянул назад.
— Вот, видишь, и сам мог свалиться.
