Франсиско Гальван - Изумруды Кортеса
Глава XXVII,
в которой рассказывается о том, что предложил сделать дон Эрнан для возвращения последнего изумруда Сикотепека, что отвечал ему индеец и как ваш покорный слуга оказался участником всех этих событий
Индеец Сикотепек и брат Эстебан, как и было уговорено, явились на следующий день во дворец Кортеса. Он принял их как всегда, не скупясь на знаки внимания и дружбы, словно встречал родных, бывших с ним в долгой разлуке. После обмена любезностями Сикотепек начал выказывать признаки нетерпения, желая поскорее перейти к сути дела: хотя туземцы обожают всяческие церемонии и много времени уделяют пышным ритуалам, наш индеец был слишком захвачен жаждой мести, чтобы достойным образом отвечать на утонченную вежливость Кортеса.
Индеец, сидя на своем месте, буквально разрывался от нетерпения, и ему стоило огромных усилий уделять внимание беседе, которую Кортес вел с монахом о дикости и варварстве туземцев, обитающих в провинции Мичоакан. Заметив это, губернатор решил обратиться к вопросу, для разрешения которого он пригласил сюда их обоих.
— Как и обещал вчера, я обдумал средства, прибегнув к которым мы могли бы вернуть себе по крайней мере душевное спокойствие, если нам не суждено получить полное удовлетворение, каковое нам способно доставить лишь торжество правосудия. Но именно это последнее совершенно недостижимо — ведь виновных следовало бы казнить на виселице. Однако крайне трудно добиться исполнения такого приговора для преступника по имени Оржеле, поскольку он, скорее всего, укрывается во Франции. Не только трудно, но и опасно пытаться надеть веревку на шею Нарваэса, который принадлежит к верхушке испанской знати и имеет сильных покровителей при дворе. Учитывая все это, я хотел бы предложить брату Эстебану отправиться в Испанию и хотя бы договориться с Нарваэсом о возвращении изумруда, который этот мошенник наверняка оставил у себя.
Кортес сделал паузу и продолжил:
— Изменник, скорее всего, не откажет вам, брат Эстебан: вы уверите его, что в случае отказа представите письмо Альдерете самому императору. Если у него есть хоть капля ума, он предпочтет вернуть вам изумруд, чтобы избежать скандала, который, быть может, и не приведет его на виселицу, но погубит его репутацию, что для знатного сеньора, такого как он, намного хуже самой смерти. Кроме того, он человек богатый, и потеря камня, пусть и весьма ценного, будет для него небольшим убытком. Получив изумруд, вы вернетесь в Новую Испанию и возвратите его законному владельцу.
— И это все? — в изумлении вопросил индеец.
— Все, и больше ничего, — с улыбкой отвечал губернатор.
— И вы могли подумать, что я удовлетворюсь тем, что мне вернут камень, а виновные останутся на свободе и не понесут никакого наказания за свое преступление?
— А вы, должно быть, думаете, что я доволен при мысли, что эти предатели останутся безнаказанными? — в свою очередь спросил его Кортес. — Однако же я опираюсь на здравый смысл и знаю, что и я, и само правосудие здесь бессильны.
— Может быть, вы и бессильны, но я, с помощью моих богов, сумею с ними поквитаться, — настойчиво повторил индеец. — Как и вчера, я заявляю вам, что отправляюсь на их поиски, где бы они ни находились.
Губернатор так и думал, что Сикотепек никак не захочет принять это его предложение, и решился изложить другой план, который был у него в запасе на случай, если потребуется утишить справедливое негодование индейца. Итак, Кортес сказал:
— Вижу я, что с вами нелегко справиться: вы настоящий упрямец, и если вам в голову втемяшится какая-то мысль, вы настаиваете на ней с упорством, достойным лучшего применения, и на вас не действуют никакие доводы, даже самые разумные. Раз так, я предлагаю вам другой план, который, надеюсь, вас удовлетворит, потому что ничего другого вам уже не остается. Так слушайте же: прежде чем изложить вам свой замысел, я хочу вам напомнить, что Нарваэс не замешан ни в убийстве ваших родных, ни в краже изумрудов, что все это устроил Оржеле, чтобы помешать вашему брату выдать заговорщиков. Примите это во внимание, когда будете решать, кто именно заслуживает вашей мести.
— Все, что вы говорите, дон Эрнан, — сущая правда, так оно и есть, — подтвердил индеец.
— А раз так, — продолжал Кортес, — то я вам предлагаю следующее: что касается Нарваэса, то план остается прежним. Брат Эстебан отправится за изумрудом и привезет его, как мы и уговорились. Вам, Сикотепек, не за что мстить Нарваэсу: единственное, в чем он виноват, — это присвоение вашего имущества, которое, будьте уверены, скоро вернется к вам. Наш главный враг, как ваш, так и мой, — Феликс де Оржеле, и я предлагаю попытаться добиться в отношении него торжества правосудия, которое мы осуществим именем императора Карла. Месть и законное воздаяние в этом случае преследуют одну и ту же цель.
— А как же вы собираетесь осуществить это, зная, что злодей во Франции? — изумился брат Эстебан.
— Будет нелегко, надо признать это, — ответил Кортес, вперив пристальный взгляд в индейца, — однако есть возможность попытаться, учитывая решимость, которую выказывает Сикотепек.
— Не сомневайтесь в моей решимости, — сказал индеец, которого этот план заинтересовал гораздо больше, чем предыдущий. — Однако как же все-таки вы намерены устроить это?
— Повторяю еще раз, это будет крайне нелегко, и с того момента, как вы покинете Новую Испанию, за вашу жизнь никто не даст и гроша…
— Вы знаете, что опасности меня не страшат, дон Эрнан, и я твердо намерен поквитаться с Феликсом де Оржеле, чего бы это ни стоило.
— Я это знаю, Сикотепек, и потому предлагаю план, который вам, несомненно, подойдет, хотя для того, чтобы его осуществить, вам понадобится помощь испанца.
— Зачем? Мне не нужна ничья помощь, чтобы убить этого подлого пса, — запротестовал Сикотепек.
— В этом я не сомневаюсь, но вам прежде надо добраться до него, и здесь без поддержки испанца не обойтись. Сейчас я объясню вам свой план: вы поедете во Францию под видом слуги некоего испанца, который выдаст себя за португальца и постоянно будет сопровождать вас. Учтите, что там вы окажетесь в мире, совершенно вам незнакомом, так что придется вести себя скромно и во всем слушаться вашего «хозяина». В противном случае вашу игру сразу же разгадают, и это будет стоить вам жизни.
— Я согласен, — вымолвил индеец.
— Я рад, что вам понравилась моя выдумка.
Едва Сикотепек выразил свое согласие, Кортес хлопнул в ладоши, и ваш покорный слуга, который все это время находился в соседних покоях, появился в зале и подошел к столу, за которым сидели трое собеседников. Губернатор поднялся и представил меня остальным, произнеся несколько лестных слов в мой адрес, которые я не стану повторять, чтобы не показаться бахвалом и к тому же человеком недалекого ума, ибо по простоте душевной повторять чьи-либо похвалы столь же неразумно, как и обращать внимание на то, что говорят о тебе злые языки.
