Иван Алексеев - Завтрашний взрыв
Кинжалы с точно такими же рукоятками висели на поясе у каждого из присутствующих, до поры до времени скрытые под одеждой. Они должны были служить опознавательными знаками. Действительно, у лазутчиков не было возможности запомнить сразу столько новых лиц, а вот характерную вещь опознать будет достаточно просто.
— Возле ворот вас возглавит предводитель, — продолжил Ахмед. — Он предъявит вам всем другой предмет, но с таким же набалдашником, как на рукоятях ваших кинжалов. Вы должны выполнить все его указания, и, после того как доблестные воины хана с вашей помощью ворвутся в Кремль, вы все прямо там, в сердце русской столицы, сразу же получите государственные должности, чины и звания новой Золотой Орды и часть добычи из казны сбежавшего царя Ивана. Вы будете от имени великого хана безраздельно властвовать в улусах бывшей Руси. Всё поняли, уважаемые?
Будущие ханские наместники с готовностью закивали головами.
— Тогда — в добрый путь! На выходе из шатра вас встретят провожатые и проведут через наши дозоры. Затем вы разойдетесь в разные стороны и поодиночке будете пробираться туда, куда каждому назначено быть к утру. Слава великому хану и Золотой Орде!
Проводив своих подопечных, быстро исчезнувших в темноте, Ахмед усмехнулся кривой недоброй усмешкой и направился в шатер визиря.
Буслам-паша уже заслушал доклады большинства инструкторов и пребывал в хорошем расположении духа. Перед ним на столе лежал подробный план Москвы, составленный австрийским путешественником и дипломатом Сигизмундом Герберштейном. Дипломат составил сей план, разумеется, в чисто научных и познавательных целях. Конечно, турецкая разведка не преминула расширить свои познания и приобрела у любознательного путешественника копию сего плана за кругленькую сумму. Весь чертеж московских улиц и укреплений был густо утыкан булавками с золочеными шариками на концах. Выслушав Ахмеда, визирь с его помощью добавил к уже имеющимся булавкам еще дюжину, отодвинулся от стола, полюбовался делом своих рук и произнес с чувством глубокого удовлетворения:
— Ну что ж, пожалуй, все готово. Нашему незатейливому другу Девлет-Гирею остается лишь проглотить сладкий плод, который мы сорвали и очистили для него. Я сейчас отправлюсь к хану, чтобы сподвигнуть его на завтрашнюю битву, которую он с нашей помощью уже почти выиграл. А ты, Ахмед, пойди к нашим доблестным пушкарям и проверь еще раз, все ли у них готово для утреннего огня.
— Слушаю и повинуюсь, о великий визирь! — Ахмед, сложив ладони под подбородком, низко поклонился и, пятясь, вышел из шатра.
Буслам-паша еще раз окинул взглядом план русской столицы, пронзенный булавками, головки которых зловеще поблескивали в ярком свете множества масляных светильников, и в сопровождении двух великанов янычаров с обнаженными ятаганами на плечах бодро зашагал в центр лагеря.
Хан Девлет-Гирей готовился к решающему сражению с русичами. Он сидел, поджав ноги, на белоснежном войлоке в кольце из семи костров, неподвижный и суровый. Его взгляд был направлен в черное небо. Там в непредставимой вышине тусклым светом мерцали звезды и планеты, движения которых определяют человеческую судьбу. Вокруг войлока деловито суетилось полдесятка дервишей и колдунов, честно отрабатывающих свой дармовой кумыс. Они били в бубны, дергались всем телом, подпрыгивали и падали на землю, выкрикивая бессвязные и непонятные слова. По мнению беснующихся, все их действия должны были неминуемо повлечь за собой победу ордынского оружия в предстоящей битве. Блюдя по отношению к хану внешние приличия, визирь некоторое время стоял за линией костров, с усмешкой наблюдая за кривляньями самопровозглашенных магов и волшебников. Однако вскоре ему все это надоело, и он негромко, но отчетливо произнес сквозь зубы:
— А ну, пошли вон, пока целы!
Всесильные колдуны, как оказалось, обладали весьма тонким и изощренным слухом и, несмотря на весь производимый ими шум, прекрасно расслышали приказ визиря. Насчет их способностей к предсказанию судеб на многие годы вперед история умалчивает, но свое собственное ближайшее будущее, ожидающее их в случае неисполнения этой небрежно отданной команды турецкого вельможи, они наверняка представили очень хорошо. Бубны смолкли, песнопения прекратились, а обладатели сверхъестественных магических сил мгновенно исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Хан, казалось, полностью погруженный в размышления вселенского масштаба и отстраненный от всего земного, тоже соизволил повернуть голову, довольно поспешно встал со священной белой кошмы и суетливо подался навстречу визирю.
— Мы рады видеть вас, достопочтенный Буслам-паша, в этот торжественный час, когда наше непобедимое войско готовится к последнему решающему броску на вражескую столицу.
— Не соблаговолит ли великий хан уделить мне крупицу своего драгоценного времени и, предохраняясь чужих ушей, в своем шатре выслушать мои скромные мысли по поводу завтрашней битвы? — Почтительная просьба визиря звучала, как приказ.
— Конечно, достопочтенный паша, мы готовы немедленно следовать вместе с вами в свой шатер.
Войдя в огромный роскошный шатер, хан движением бровей разогнал стайку наложниц, готовившихся доступным им способом укрепить его боевой дух, и любезным жестом пригласил визиря усесться на мягкое обширное ложе, застеленное шелковыми одеялами и покрытое горой пуховых подушек. Визирь отрицательно покачал головой и остался стоять.
Хан плюхнулся на ложе, с некоторым сожалением проводил взглядом убегавших наложниц и, повернув голову к визирю, предложил тоном любезного хозяина:
— Кальян? Шербет? Рахат-лукум?
— Нет! Только внимание великого хана к моим словам! — довольно резко произнес Буслам-паша.
Под его тяжелым взглядом хан поднялся с подушек, сел на край ложа, выпрямил спину, кивнул в знак готовности слушать.
— Завтра на рассвете великий хан выстроит свои тумены в боевые порядки и, развернувшись в лаву, на рысях двинется полумесяцем на врага.
— Именно это мы и собирались сделать, визирь! — нетерпеливо перебил хан турецкого военного советника.
— Русские воеводы, — не отреагировав на реплику хана, продолжил Буслам-паша, — согласно предписаниям своего Разрядного приказа, втянули войска в предместья столицы, отгородившись от атак твоей конницы домами и заборами.
— Мы осыплем их стрелами, а наши лихие наездники будут врываться в улицы, перемахивать через заборы, колоть робких русичей копьями, рубить саблями и заарканивать, как баранов! — напыщенно воскликнул Девлет-Гирей.
