Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей»
– После! Не время!
Все притихли. Новгород уже был достаточно накален, одна искра – и погорят боярские дворы, полетят боярские бороды. Это тот случай, когда вече правит, а не совет, его слушать придется и повернуть по-своему уже не получится.
– Что, сучьи дети, доигрались?!
Услышав ругательство из уст всегда сдержанного и следящего за своими словами Спиридона, бояре притихли, как набедокурившие мальчишки. Огрызнуться попробовал только Онаний:
– С кем говоришь, владыко? Мы боярский совет!
Но тот не глядя ткнул посохом в его сторону:
– Ты молчи! Ты свое уже сказал! Теперь вон готовы за стены Софии спрятаться, чтоб только бороды не порвали?! Зачем Андрея вместо Александра просили?
Боярин Лаврентий несмело возразил:
– Да то Колба, что во Владимир ездил, так неверно слова передал…
Вокруг закивали, хотя все прекрасно знали, что хитрость белыми нитками шита.
Владыко снова навис над советом:
– А вы так ли просили?! Не лгите!
Понял, что зря к совести взывает, те, кто стоял перед ним, почти все готовы совесть за деньги продать, купить и снова продать. Огляделся, ища нужные лица, потом ткнул посохом в некоторых, в том числе и посадника Степана Твердиславича, и велел:
– За мной идите! А вы, – обернулся к остальным, – здесь сидите точно мыши в погребе, когда кошка рядом. Иначе я ваши бороды и зады спасать не буду!
Сказать, что у боярства полегчало на душе, – значит не сказать ничего. Точно стопудовый камень свалился. Владыко Спиридон брал ответственность перед вече на себя. Боясь даже подойти к окнам, оставшиеся члены совета чутко прислушивались к тому, что происходит на площади перед Святой Софией.
Даже когда перед вечем появился сам епископ Спиридон, собравшихся успокоить удалось не сразу. Владыка смотрел на народ и понимал, что эти могут разнести не только палаты, но и крепостные стены, если будет надо. Поднял вверх руку с большим крестом, гаркнул так, что позакладывало уши у стоявших рядом:
– А ну молчать! Господин Великий Новгород, чего хочешь?
После мгновенного замешательства ответом ему было дружное:
– Невского!!!
Владыка спокойно выслушал единодушный рев тысяч глоток и согласно кивнул:
– Согласен. Сам поеду просить князя Александра Ярославича Невского вернуться на княжение. Довольны?
Ответный рев: «Да!» заставил вздрогнуть всех бояр, стоявших в ожидании епископа взаперти.
Владыка снова поднял свой крест:
– Новгородцы, клянусь, упрошу князя забыть обиды, какие ему нанесли. И вернуться в Новгород князем! Идите спокойно по домам.
Спиридон повернулся и направился в свои покои. Гудевшая как растревоженный улей толпа стояла в нерешительности. К вечу обратился посадник Степан Твердиславич:
– Расходитесь, чего столбами стоять?
В ответ раздались тревожные голоса:
– А пойдет ли Александр Невский к нам обратно?
Посадник развел руками:
– О том не ведаю.
– Нижайше кланяться надо ему…
– И впрямь, обидел его город…
– Вишь, землицы под ловы пожалели!
– И кому?! Невскому!
Я злорадствовала, что, опомнились?! Так вам, дурошлепы несчастные. Это надо же было такое придумать – выгнать собственного защитника, когда враг на пороге. Даже если бы князь Александр был последней сволочью, тянувшей все в свой карман, но защищал, и то терпеть надо бы. Но вольный город проявил свою волю и вот теперь готов умолять князя на коленях, чтобы за эту волю простил.
Вече орало все громче, а я размышляла о том, вернется ли Невский. Знала, что вернется, только как это сделать? За время своего общения с князем я успела понять, что он вовсе не похож на своего экранного двойника, никакой благости и ангельского нрава, строптив, обидчив и не всегда сдержан, скорее крут. Да, он прекрасный полководец, талантливый, если не сказать, гениальный, но он никудышный переговорщик или утешитель, скорее ударит в зубы, чем станет уговаривать. Пойдет ли такой князь навстречу Новгороду, пересилит ли воинское братство обиду строптивого князя на строптивых горожан? Ой ли…
А я вдруг поняла свое место в истории – я должна убедить князя Александра вернуться в Новгород! Да, да, именно я и должна. Почему? Потому, что я точно знаю – он вернется, и точно знаю, что еще не раз победит врагов. Вот так, решено, пора действовать. А немаленький уже животик… ну он потерпит, ему же рано появляться на свет. Мысленно я уговаривала сыночка (была абсолютно уверена, что это сын), что в Новгороде пока перспектив никаких, мы должны выполнить свою миссию и тогда станет безопасно не только нам с ним, но и всем остальным.
А вече бушевало, то сомневаясь, то веруя в возвращение князя, то решая просить его на коленях, то призывая вздернуть виноватых в его изгнании…
Степан Твердиславич почувствовал, что еще немного, и толпа отправится наказывать тех, кто обидел князя, а значит, тех бояр, что прячутся у владыки. Он постарался перекричать всех:
– Чего сейчас рядить-то? Вернется Ярославич!
Замирить удалось с трудом. Когда через несколько часов крика совершенно осипший посадник наконец зашел в палаты к владыке сам, тот встретил его смехом:
– Что, укатали они тебя? Надо было отдать боярские бороды на расправу!
Вдруг став серьезен, Спиридон спросил:
– Со мной в Переславль поедешь ли?
Степан Твердиславич и сам хотел бы, да вдруг подумал, что за это время мало ли что бояре натворить могут? Выслушав его заботу, Спиридон кивнул:
– Верно, хоть одна умная голова должна в этом клубке гадюк остаться. Найду, кого с собой взять. А ты постарайся, чтоб другой князь, Андрей Ярославич обиженным не остался. Это задача не легче.
– Да уж, – вздохнул посадник.
Учуяв, что епископ Спиридон собирается ехать в Переславль уговаривать Невского вернуться в Новгород, я рванула к нему:
– Я тоже поеду!
– Куда, зачем? Привезу я Ярославича, не оставит город без защиты.
– Нет, я должна ехать, я слово знаю, из-за которого вернется.
Но Спиридон оказался на редкость упрямым, он помотал головой:
– Нет, жди здесь, ни к чему с мужиками мотаться по дальним дорогам.
Ах ты ж! Где он мужиков нашел? Вокруг епископа были только те, кого я на Неве как раз не видела. Чего он боится, почему упрямится? Спиридон не стал дольше разговаривать, и я ушла, опустив голову. Как побитая собака.
А правда, почему он так против? И вдруг сообразила: боится, что я поеду в его возке, потому как остальные верхом? Взяло зло, наплевать, могу и сама добраться, дорогу найду.
Я помчалась на другой конец города. На мое счастье, Тишаня был дома. Не уехав с князем, потому что своим в дружине пока не стал, он маялся от безделья.
– Тишаня, собирайся, срочно едем.
