Том Шервуд - Адония
– Вот как раз очаровывать его не придётся, – криво улыбнулся Филипп.
– В будущей невесте он станет ценить не женскую красоту, – пояснил Люпус, – а её деньги. Брассет неимоверно богат, – и так же неописуемо жаден. Мы выделим тебе такое приданое, что он перестанет есть и спать, пока не соединится с тобой законным браком. Когда он похоронит последнего родственника? – спросил монах у едущего рядом Филиппа.
– Через месяц, не больше, – твёрдо ответил тот.
– Хорошо. Значит, в августе – свадьба, а в сентябре скрываемся за стенами «Девяти Звёзд», и даже носа из-за них не высовываем…
Но судьба иногда, как шулер из рукава, вытаскивает нежданную карту. 29 августа в Бристольский порт вошли «Африка» и «Дукат». На следующий же день, сначала в адмиралтействе, а затем в Бристоле и его окрестностях разлетелся слух, что нищий плотник Томас Локк Лей, ушедший пару лет назад к южным морям, нашёл где-то лагуну с раковинами, имеющими внутри чёрный жемчуг. «За одну только горсть этого жемчуга, – взволнованно передавали друг другу любители сплетен, – сопливый счастливчик купил трёхмачтовый новый корабль!»
Когда этот слух дошёл до ушей Люпуса, он, оценив, сколько может стоить, к примеру, бочонок такого жемчуга, позволил себе пойти на риск. Так, осенью 1766 года, в доме, стоящем неподалёку от трёхэтажного дома, где разместилась столярная мастерская, сняла небольшую квартирку семья: муж с женой, старик-отец, и маленький мальчик. В то время Томас Локк ещё не знал, что Хумим-паша отправил своего главного янычара Аббаса за Эддом и Корвином, а Люпус не знал, что мастер Альба, настигнув в Мадрасе отряд Регента, вышел на след-приманку, проложенный для него оборотнями через Люгр.
Тревожная весть
В углу, сбоку от окна, стояло высокое кресло. Перед ним, укреплённая на штативе, поблёскивала раздвинутая подзорная труба, внешний окуляр которой, укрытый между стеной и оконной занавеской, смотрел на стоящий наискосок трёхэтажный дом мистера «Чёрного жемчуга». Кроме штатива здесь был укреплен пюпитр, на котором белела стопка бумаги in quatro в раскрытом, чёрной кожи с золотым тиснением порт-папира, и стоял керамический фиалок с чернилами, а также лежал толстый пук заточенных перьев. Чаще всего в кресле сидел Фердинанд. В его обязанности входило следить за посетителями дома и всё увиденное записывать.
– Сто чертей, – устало пробормотал он, отводя глаз от подзорной трубы. – Это не дом! Это просто адмиралтейство какое-то!
Он встал, прошёлся по комнате, массируя согнутым указательным пальцем слезящийся от напряжения глаз. Шумно вздохнул:
– Идут и идут! Одних матросов десятка два – попробуй всех осмотри, запомни и запиши! А ещё эти угольщики, мясники, зеленщицы! То трубочист, то констебль, то аптекарь! Священник, точильщик, стекольщик, портовые чиновничишки, почтальон, фуражир, гадалка, компания попрошаек! Запомни-ка всех!
– Много шума этот плотник наделал, – проговорил Филипп, заменяя его на посту. – Стал известным. Вот и толпятся у него люди. Кто-то выгоды ищет, кто-то просто из любопытства. И каждого, – Филипп на миг оторвался от окуляра, – каждого! – нужно запомнить и записать. А потом уже определить дорогих для него людей, или тех, кто способен оказать на него влияние.
Скрипнула дверь. Вошла, сонно потягиваясь, Адония.
– О чём беседуем?
– Сам чёрт не разберёт, кто живёт в доме, а кто появился случайно! – Ответил, плюнув на чёрный от чернил палец и оттирая его рукавом, Фердинанд. – И неизвестно ещё, в самом ли деле этот юнец столь богат!
– Едва приехав, – медленно, без интонации проговорила Адония, – он выкупил у владельца два верхних этажа. И затеял ремонт всего дома. Определи приблизительно, сколько это стоило.
– Что говорить! – подал голос приникший к трубе Филипп. – Деньги у него есть, и деньги немалые.
– Но золото – это большая тяжесть, – заметила девушка, прикрывая зевок ладонью. – Представь, что тебе нужно перевезти в Европу значительный капитал. Есть ли разница – везти с собой два тяжеленных сундука – или шкатулочку с чёрным жемчугом? Так-то. Добыть бы только у этого Томаса карту, где находится жемчужный остров.
– Или заставить начертить, – вполголоса добавил Филипп.
– Так давайте затащим его в подвал и заставим! – недовольно проговорил Фердинанд. – Калёное железо любого делает послушным! Ведь так?
– О, Фердинанд, какой ты у нас умный! – насмешливо протянула Адония. – А если Том Локк не имеет карты, и вообще не знает, где находится остров? Если он, предположим, лишь компаньон, получивший горсть жемчуга в виде доли? Взяв компаньона, мы спугнём настоящего владельца. Что тогда посоветуешь делать? Отвечай, умник.
– Ну… Ну… Надо узнать точно, – компаньон он – или владелец!
– Именно этим мы и заняты. Так что выброси своё недовольство в мусорный ящик, сиди и работай.
– Да разве я против… Устал только немного. Долго нам ещё здесь сидеть, не известно?
– Чтобы всё точно узнать? – задумчиво подняла глаза к потолку Адония. – Наверное, недели две или три.
– Две или три!! – оторопело пробормотал Фердинанд. – А раньше – никак?
– Поднимись в верхнюю комнату и спроси у патера.
– Да что ты, что ты! И в мыслях не было патера беспокоить. Надо – так надо. Высижу и три недели…
Но укрываться в своём тайном убежище им довелось ещё один только день.
Рано утром в коридоре послышались быстрые лёгкие шаги. Филипп поднял голову от подушки, вслушался, затем пружинисто вскочил с кровати. Но шаги проследовали дальше – наверх, к комнатам патера и Адонии. Через минуту все спустились к Филиппу и Фердинанду – и Адония, и патер, и принёсший тревожную новость заменяющий Вьюна кнехт.
– Повтори, Кантор, – приказал патер.
Кнехт, кивнув, торопливо заговорил:
– Известия верные. Ночью в порту вырезали целую шайку крепких ребят. Тринадцать человек, главари – местные атаманы, клички Дак и Плешивый. Убиты вместе со всеми, в тупике между доками. Обстоятельства именно те, на которые вы, патер, требовали обращать внимание. Это была не стычка с конкурентами и не ограбление: всё вокруг трупов засыпано золотыми монетами, полицейские весь мусор дважды перевернули. Тот, кто напал, золота не тронул. Так что – вывод: убийство ради убийства. Месть или…
– Или, всё-таки, «дон Кихот», – прошептал непослушными губами Люпус.
Он прокрался к окну, выглянул в щель между занавесками. Повернулся к молча смотрящей на него свите.
– Итак, дети мои. Тот, кто уничтожил весной два наших отряда, добрался, похоже, и до Бристоля. В эту секунду мы бросаем все наши дела здесь, и бежим.
– В «Девять звёзд»? – негромко спросила Адония.
