Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии
– Это подножие одной из башен, которая называется Базиньерой, не так ли? – спросил Атос у офицера.
– Нет, Базиньера – вон там, – указал тот рукой, свободной от факела. Это – Бертодьера.
– В таком случае мы ошиблись адресом, – начал было Портос, но Атос сжал его руку:
– Молчите! Вы все погубите!!
– Но я полагал, что настало время действовать, – громким шепотом начал Портос.
– И ошиблись, – сухо отвечал Атос таким же шепотом. – Во дворе много солдат. Войдем внутрь.
– Вы что-то сказали, сударь? – обернулся офицер, возглавляющий маленькую процессию. Он не расслышал слов Портоса.
– Мои товарищи отдают должное вашим нервам, сударь, – пояснил Арамис своим мелодичным голосом. – Трудно представить себе жизнь в этих стенах – каждый день встречать восход солнца в тюрьме, не совершив никакого преступления!
– Королевская служба, сударь! Не так ли? – ответил офицер, пожав плечами. – Мне казалось, что мушкетеры короля не из тех, кто падает в обморок при виде тюремного кладбища и тому подобных вещей.
В голосе его послышалась насмешка. В этот момент они вошли внутрь башни и стали подниматься вверх по каменным ступеням винтовой лестницы. Отблески пламени заметались под ботфортами.
– Время пришло, – проговорил Атос, неожиданно преградив путь офицеру. – Прошу вас отдать мне вашу шпагу, сударь. Потом я вам ее верну.
– Вы в своем уме, любезный?! – вскричал офицер, делая попытку выхватить клинок из ножен. Но Портос опередил его.
– Сейчас я покажу тебе, кто из нас скорее упадет в обморок! – пробасил г-н дю Валлон, обезоруживая командира стражников и для верности сжимая его шею своей огромной рукой.
Двое солдат попытались прийти на выручку своему командиру, но Арамис приставил обнаженный клинок к горлу первого, а Атос – второго. Это не осталось без последствий. Стражи сменили тактику, перейдя от активного нападения к позиции непротивления. Они покорно сняли свои мундиры и блестящие в отсветах факелов шишаки, после чего были поставлены спина к спине и связаны веревкой, которую Портос вынул из своего широкого кармана.
– Я уважаю ваше достоинство офицера, сударь, – обратился Атос к обезоруженному командиру стражников. – Но обстоятельства таковы, что я вынужден предложить вам выбор: или вы остаетесь здесь связанным по рукам и ногам, или соглашаетесь помочь нам и провожаете в соседнюю башню, в камеру…
– Остановитесь! – вскрикнул Арамис. – Не следует сообщать ничего такого, о чем придется пожалеть впоследствии.
– Не понимаю, о чем вы?
– Ваш благородный характер, друг мой, чужд фальши, но представьте на минуту, что этот человек откажется нас сопровождать, – а его вид говорит о том, что он скорее всего так и поступит, поскольку я узнаю в нем упрямого бретонца… В этом случае ему вовсе незачем знать, куда мы направились, чтобы он не послал по нашим следам тех, кто может случайно наткнуться на него.
– Конечно. Вы правы, – коротко отвечал Атос. – Наденем мундиры и шишаки, вооружимся факелами и отправимся… Черт побери!
– Что такое? – спросили разом Портос и Арамис.
Первый продолжал слегка придерживать полупридушенного офицера в съехавшем на нос шишаке, а второй стоял рядом с удивленным донельзя Бассомпьером, созерцающим всю эту сцену широко раскрытыми глазами. Маршал видел, что события развиваются скорее в желательном для него направлении, и не предпринимал ни малейшей попытки помешать действиям мушкетеров, совершавших насилие над стражниками. – Что такое? – воскликнули Портос с Арамисом.
– Да ведь тут на каждом этаже дежурит тюремщик с ключами. Без офицера он не отдаст нам ключа от камеры д'Ар… Я хотел сказать – «от нужной нам камеры».
– Велика важность! – загремел Портос. – Я слегка встряхну молодца, а уж потом вы можете взять у него все, что ни пожелаете. Он не будет возражать, во всяком случае в течение часа.
– Я не сомневаюсь, но как мы найдем нужный ключ на связке? На это уйдет слишком много времени!
– Что с вами, друг мой?! – тревожно спросил Арамис, бросив быстрый взгляд на товарища. – Не вы ли сами говорили нам, что на этажах Базиньеры лишь по одной камере.
Ошибиться невозможно! Надо только подняться на третий этаж!
– Да, правда! – ответил Атос и потер висок, как человек, пытающийся что-то вспомнить.
Теперь оба товарища посмотрели на него с тревогой.
– С вами все в порядке? – спросил в свою очередь Портос.
– Разумеется, со мной все в порядке, – отвечал граф с некоторым раздражением. – Ив доказательство этого напомню вам, что вы только что назвали нужные нам башню и этаж.
– Проклятие! Вернее – «mea culpa»[10], – поправился Арамис.
– Так возьмем его с нами! – воскликнул Портос. – А эти двое познакомятся с моим кулаком. Я только слегка щелкну по их бестолковым головам, и они очнутся к рассвету. Надеюсь, к этому времени мы будем далеко отсюда!
Свои слова г-н дю Валлон сопровождал соответствующими действиями, поэтому к концу его короткого монолога все было готово к тому, чтобы приступить к следующей части операции. Офицер, направляемый могучей дланью Портоса, находился в полуобморочном состоянии и повиновался любому жесту своего «кукловода». Атос с Арамисом сбросили и свернули мушкетерские плащи, спрятав их под мундирами солдат-стражников, а также надели их металлические шлемы-шишаки, украшенные металлическими же гребеньками, отчего сделались неотличимы от остальных стражников в той темноте, что царила вокруг. Что касается Бассомпьера, то он остался в своей роли арестанта, конвоируемого в назначенную ему камеру. Описанная сцена заняла меньше времени, чем места на бумаге, поэтому через несколько минут те же лица, но уже без двух стражников, оставленных связанными в коридоре нижнего этажа Бертодьеры, выбрались на свежий воздух и, держась ближе к стенам, быстро двинулись в сторону соседней башни. До них доносились голоса мушкетеров, гарцевавших рядом с опустевшей каретой с зарешеченными окнами. Они перекликались друг с другом, часть из них спешилась. Среди них было двое или трое стражников с зажженными факелами.
По счастливому стечению обстоятельств никто не лопался им на пути к подножию Базиньеры. Эта часть обширного тюремного двора была пустынна.
– Что, если я подниму тревогу?! – неожиданно подал голос офицер, которому свежий воздух придал новые силы.
– Я тебя задушу, как только ты попробуешь пикнуть, любезный! – прорычал Портос, для убедительности сжав пальцы покрепче. Офицер захрипел, и дальнейший путь они проделали в полном молчании.
Тихо, крадучись как тени, вступили они под своды Базиньеры и поднялись на первый этаж мрачного узилища, освещая себе путь двумя факелами.
