Рихард Дюбель - Кодекс Люцифера
– Одного очень большого слона, – без улыбки уточнил кардинал Факинетти. – Мы говорим о знании, существовавшем уже тогда, когда на земле было пустынно и одиноко; мы говорим о словах, произнесенных змеем, когда он соблазнял Еву сорвать яблоко. Мы говорим о знании, использовавшемся египтянами, чтобы посадить своих фараонов одесную Бога; о шестой и седьмой Книгах Моисеевых. Сейчас эти слова пытаются вернуться в мир в новом обличье и привести человечество к гибели. Когда христианские миссионеры начали разрушать статуи языческих культов, то лучшие из них творили это не из фанатизма, а потому, что надеялись таким образом, пусть и случайно, уничтожить библию дьявола. Понимаешь ли, сын мой: само по себе это знание никакой силой не обладает; но у него есть свойство разыскивать слабых людей, чтобы использовать их к своей выгоде, и поскольку оно прежде всего наделяет силой, то слабый человек становится сильным; оно берет верх над тем, кто думает подчинить его себе, и дурачит того, кто считает, что сможет обернуть его к добру. Дьявол всегда сотрудничал с людьми, дабы посеять свои семена, и благодаря тому, что мы называем его завещанием, ему удалось нанести сильнейший удар. Во всех делах Сатаны чувствуется запах серы и виден отпечаток козлиного копыта – а вот в его завещании, напротив, на первый взгляд заметен лишь величественный блеск знания.
– Существует легенда о Прометее… – начал Киприан. Кардинал Факинетти перекрестился.
– Разумеется, существует! – заявил он. – Как по-твоему, в чем ее суть? Ведь на самом деле знание никогда не может быть подарком, неужели ты этого не понимаешь? Я уверен: Бог пожелал, чтобы Его творения мало-помалу постигали Его мудрость, но это право надо заслужить. Мы это право получаем лишь тогда, когда достаточно для него созреваем. Вот почему завещание дьявола является сильнейшей отравой – мы получаем его как дар и считаем, что сумеем использовать его во благо, в то время как его предназначение – уничтожить все!
– Я задаюсь вопросом, почему же эту книгу не уничтожили сразу после того, как она была написана.
Кардинал Факинетти безрадостно рассмеялся.
– Потому что в его природе влиять на человека исподтишка, так, чтобы тот не сразу это заметил. В прежние времена ее даже разрешалось изучать. Кайзер Фридрих фон Гогенштауфен был одним из самых усердных студентов – как ты считаешь, почему его назвали Изумление лира? Впрочем, он был и тем, кто понял, что эта книга может натворить. Известно, что он размышлял, не приказать ли уничтожить ее. Думаю, ему хватило бы для этого власти; многие считали тогда – да и сейчас полагают, – что он был одним из немногих достойных среди носивших корону Священной Римской империи.
– Так почему же он этого не сделал?
– Потому что он тоже был всего лишь человеком, а могущество дьявола очень велико! Ему не хватило духу! Несмотря на всю свою мудрость, он тоже рассматривал эту книгу как дар человечеству. Известно ли тебе, что весь текст зашифрован?
Киприан кивнул.
– Кайзер Фридрих приказал сделать список с Книги, в котором не было бы ключа к коду, чтобы сберечь знание и одновременно не дать его открыть. Эта копия попала в монастырь Бревнова, что недалеко от Праги, поскольку монах, соблазненный в свое время написать библию дьявола, был родом из того монастыря.
– Соблазненный! – пренебрежительно воскликнул Киприан. – Да парню попала в руки старая римская версия – причем здесь, в Вене, в старом, почти разрушенном языческом святилище! Он ее просто перевел.
– Это моя личная теория, я сам ее выдумал, – заявил Мельхиор Хлесль и смущенно пожал плечами.
– Соблазнение происходит по-разному, – наставительно заметил кардинал Факинетти.
– А что случилось с копией? – поинтересовался Киприан, который еще не слышал такого варианта истории. – Она до сих пор в Бревнове?
– Правильно было бы задать следующий вопрос: что случилось с оригиналом?
Киприан решил подыграть ему:
– Так что же случилось с оригиналом?
Кардинал и епископ обменялись взглядами.
– Клянешься ли ты всем, что для тебя свято, сохранить тайну?
– Ваше преосвященство, – спокойно ответил Киприан, – я уже столько всего знаю, что на данном этапе не имеет значения, узнаю я что-то еще или нет. Кроме того, я сегодня в последний раз имею касательство к этому делу. Мой дядя уступил моей просьбе и отпустил меня. Поэтому хотите – доверяйте мне, хотите – нет, а клятва делу не поможет.
– Одна из первых обязанностей каждого нового Папы – читать запечатанные сообщения, оставленные ему его предшественником. В них излагаются все тайны Ватикана, которые никто, кроме его святейшества, знать не должен, и перечислены все документы в тайном архиве, читать которые никто не вправе. Одна из тайн – остальные мне неизвестны – касается библии дьявола. В документах сказано, что наивысшая забота его святейшества – хранить эту книгу в тайном архиве под замком и не позволять никому даже заглядывать в архив, не говоря уже о том, чтобы смотреть на нее. – Факинетти снял шапочку, провел рукой по волосам и вздохнул. – Десятки Пап придерживались этого правила.
– За исключением одного-единственного, – заметил Киприан.
– За исключением одного-единственного, – согласился кардинал Факинетти. – Кардинала Джанбатисты Кастаньи, Великого инквизитора Священного престола, Папы Урбана VII. Он считал себя избранным для того, чтобы вновь воссоединить христианский мир, полагал, что орудие, уготованное для выполнения его миссии, – это библия дьявола. Он был уверен, что сумеет использовать ее в благих целях.
– Папа Урбан умер в прошлом году, – заметил Киприан.
– Он нашел копию, – ответил ему Факинетти.
Киприан обменялся взглядами с дядей и увидел впалое лицо, на котором медленно поднималась бровь.
– Так что же все-таки произошло с оригиналом? – повторил вопрос Киприан.
Кардинал и епископ посмотрели друг на друга и молча пожали плечами.
– Ты хочешь сказать, что все это время люди верили, будто оригинал хранится под надежной охраной в тайном архиве Ватикана, а это была всего лишь копия, которую кайзер Фридрих приказал изготовить четыре сотни лет тому назад? – прошипел Киприан. – И что парочка высокопоставленных стервятников в Церкви пронюхали об этом и сказали себе: что может Папа, можем и мы? Что кардинал Факинетти, собственно, тоже принадлежит к этому кругу лиц, но у него поджилки затряслись, потому что до него дошло, что милая компания вовсе не собирается уничтожать библию дьявола, а намерена использовать ее в личных целях?
Епископ Хлесль бросил взгляд через плечо на свой рабочий стол, за которым сидел нахохлившийся кардинал Факинетти, казалось, углубившийся в свои мысли. Кардинал не произнес ни слова протеста, когда Киприан попросил своего дядю выйти, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз.
