Александр Степанов - Порт-Артур. Том 1
– Простите великодушно! Все виноват мой солдатский язык. За сорок лет службы привык к казарменной речи.
– Это верно, что Куропаткин назначен?
– За что купил, за то и продаю.
– Это будет прекрасно, Анатоль! Ты опять будешь вместе с Алексеем Николаевичем, – обрадовалась генеральша. – Он-то уж, наверное, тебе моряков подчинит, а ты приберешь их к рукам.
– Трудновато все же. Слыхал я, сюда едет великий князь Кирилл Владимирович вместе с братом своим Борисом. Кирилл тоже моряк. Может и заартачиться. Самому царю обо всем напишет. Куропаткину трудно будет Против него бороться.
– Да, самотопы сейчас в чести, – задумчиво сказал Никитин.
– Владимир Николаевич моряков самотопами называет, – пояснила Вера Алексеевна.
– Весьма остроумное название, – согласился Фок. – Пока что они предпочитают плавать не в Желтом, а в винном море и, купать в нем своих этуалей.
– Анатоль, отчего ты не вышлешь всех этих мерзких тварей из Артура? – возмутилась Вера Алексеевна.
– С отъездом семей число холостяков в Артуре увеличилось и потребность в женщинах возросла.
– Да среди них есть и весьма не вредные, – заикнулся было Никитин.
– Не смейте при мне гадости говорить! Откуда вы их можете знать, Владимир Николаевич? – обиделась генеральша.
– На улицах вижу и слышу рассказы о них.
– Ах ты, старый греховодник! – хохотал Стессель.
– Да замолчите вы, право!
– Не сердитесь, матушка Вера Алексеевна, к слову пришлось. Разрешите лучше глотку промочить, что-то от разговора пересохла.
– Прошу в столовую, – пригласила хозяйка.
Никитин за столом не замедлил быстро приложиться к графинчику с коньяком. Фок же, наоборот, демонстративно пил только чай.
– Наш-то артурский Улисс что выделывает!
– Кто это Улисс-то? – спросил Никитин Фока.
– Кондратенко, конечно. Он нас всех, вместе взятых, перехитрит, вокруг пальца обведет и сух из воды выйдет. Хитрая штучка.
– Неправда! Роман Исидорович умница, вот вы на него и сердитесь, – заступилась генеральша.
– Хотел бы я иметь такого верного адвоката, как вы, Вера Алексеевна. Никому бы меня в обиду не дали, – говорил Никитин.
– Так что ты начал о Кондратенко рассказывать? – спросил Стессель.
– Он все работы по постройке фортов взял в свои руки. Как будто он, а не Григоренко, крепостной инженер.
– Кондратенко сапер и кончил инженерную академию. Ему и книги в руки по фортификационной части.
– Он свою дивизию обратил в рабочих-землекопов, вместо того чтобы строю их обучать.
– Это ты верно заметил. Завтра же переговорю с ним об этом, – отозвался Стессель.
– Слыхали, что Белый подчинился морякам и разрешает своим батареям стрелять только с их ведома? – слащаво улыбаясь, продолжал Фок.
– Перекинулся к морякам? – изумился Стессель. – Да ты не ошибаешься ли, Александр Викторович? Не ожидал я от него такого поступка.
– Меня тоже его поведение несколько удивило: сватом тебе приходится и такие каверзы строит, – подзуживал Фок.
– Я с ним серьезно поговорю, – пригрозил Стессель.
– Двуличный он человек, – поддакивал Никитин.
– Вершинин вчера вечером у него был. О чем-то они долго совещались. Даром что он полковник русской армии, а вольнодумец. Ума не приложу, о чем бы они могли так долго разговаривать? – вставил Фок.
– Вредный это человек Вершинин. Как ты его держишь гражданским губернатором Квантуна и гражданским комиссаром? – упрекнула мужа Вера Алексеевна.
– Со связями он: Алексеев у него не один раз обедал. Сразу его не уберешь, – оправдывался Стессель.
– А ты, Анатолий Михайлович, с подковыркой, обходом его возьми! – посоветовал Никитин.
– С какой стороны-то его обойдешь: не ворует, кажется.
– Только кажется, – заметил Фок. – Какой же градоначальник в России не ворует?
– Не пойман – не вор.
– Либералов защищает.
– Кого именно?
– Да хотя бы заведующую Пушкинской школой Желтову. Там все артурские либералы собираются. Школа только вывеска для пропаганды противоправительственных идей, – вкрадчиво продолжал Фок.
– Поручу Микеладзе заняться этим делом.
– Глуповат Микеладзе. Лучше бы Познанскому, – тот хотя и молодой жандарм, но подает большие надежды.
Вошедший денщик доложил, что Белый просит Стесселя к телефону.
– Дюже в море с пушек бьют. Батареи так и полыхают, – сообщил он.
Никитин заторопился домой.
– Японцы с моря в проход лезут, – взволнованно сообщил вернувшийся Стессель. – Какие-то там брандеры пускают. Я сейчас еду на Золотую гору.
– Я тебя не пущу, – решительно заявила генеральша. – Незачем тебе туда ехать, Белый и без тебя справится. Довольно ты день-деньской по фортам да батареям разъезжаешь. Не комендантское это дело на каждый выстрел ехать.
– Я уже приказал подать экипаж.
– Я отправлю его обратно, – распорядилась Вера Алексеевна.
Стессель сдался и покорно пошел за женой в спальню.
В это же время адмирал Старк сидел в глубоком мягком кресле около письменного стола в своей каюте на «Петропавловске»и внимательно читал рапорты командиров кораблей, донесения с сигнальной станции на Золотой горе о деталях внезапного нападения японцев на русскую эскадру в роковую ночь 26 января. Короткий бой стал переломным моментом в жизни адмирала. Его обвиняли в непринятии мер по охране эскадры, открыто стоящей на внешнем рейде.
Старк откинулся на спинку кресла и погрузился в глубокое раздумье. В каюте было тепло и уютно. Изредка доносились резкие порывы штормового ветра, хлопали раскачиваемые ветром шлюпки и спасательные круги, громыхали по палубе тяжелые матросские сапоги.
Адмирал с горечью и возмущением вспоминал о своем унизительном положении начальника эскадры, который фактически не смел ничего предпринять без ведома и согласия наместника. Последний вмешивался во все распоряжения Старка по эскадре, связывая его по рукам и ногам своей непрошеной опекой. Вспомнил он и о том, как Витгефт, по приказанию наместника инструктируя чинов его штаба о необходимых мероприятиях по охране кораблей, прямо заявил, что никакой войны не будет.
– И это за полчаса до нападения! – возмущался адмирал, перебирая бумаги и припоминая все подробности злосчастной ночи.
Старк встал и раздраженно прошелся по каюте.
– Получасовой бой, и моя безупречная сорокалетняя служба перечеркнута судьбой, а сам я вынужден просить об отставке якобы по болезни, чтобы спасти свое честное имя, – с глубокой горечью проговорил вслух адмирал.
– Но нет, вы еще не знаете, кто такой Старк! Он сумеет постоять за себя. У мня есть такие документы за подписью Алексеева, что ему не поздоровится, когда их увидит свет! – продолжал адмирал, потрясая кулаком от негодования.
