Ив Жего - 1661
Последний толчок — и карета остановилась у въезда в небольшую кипарисовую аллею, вернув девушку к действительности. Спускаясь с подножки, Луиза заметила, что уже наступила ночь.
— Осторожней, сударыня, земля здесь неровная, — сказал лакей, освещавший ей дорогу.
От холода ее пронзила дрожь, и она набросила на голову меховую пелерину. В свете фонаря в дальнем конце аллеи проступили очертания охотничьего домика. Ступив на грунтовую дорожку, Луиза будто вернулась в свои детские грезы, когда ей чудилось, что она вот так же идет навстречу прекрасному принцу, готовому избавить ее от тягот провинциальной анжуйской жизни и унести далеко от родного дома и от гнетущей действительности, полной тоски, которую она если с кем и делила, то лишь со своим верным другом Габриелем…
— Ты же мальчик, — говорила ему она, — и можешь идти куда глаза глядят, можешь отправиться на войну или стать пиратом… А мне и ждать-то нечего.
Как она плакала, когда однажды он исчез без следа!..
Домик был сложен из ровных рядов красного кирпича вперемешку с белым камнем из ближайших каменоломен.
— Боже мой, как далеко Амбуаз, — прошептала Луиза, ступив на мощеную площадку перед крыльцом.
* * *Охота не удалась. Облава продолжалась весь день, но годовалый олень ускользнул, будто вдосталь наигравшись с людьми, лошадьми и собаками, вконец их измотав и не оставив охотникам ничего, кроме горечи утраты. Рассерженный таким исходом, король бросил товарищей и, вымещая свой гнев на коне, погнал его во весь опор через подлесок, полого спускавшийся в долину. Мушкетеров, едва поспевавших за ним, он спровадил за ворота охотничьего домика, приказав им немедленно прислать за ним карету, а пока оставить одного. Прибывший экипаж уехал через некоторое время вместе с кортежем, правда, без короля — Людовик XIV тайком проскользнул в охотничий домик и поднялся к себе в покои на втором этаже. Прошел час, но гнев короля почти не убавился. Людовик XIV так и остался в охотничьем облачении — снял только кожаную перевязь, надел домашний пурпурный шелковый камзол, после того как обмылся до пояса холодной водой, и принялся мерить шагами кабинет, со скрипом ступая по паркету. Услышав через какое-то время скрежет колес кареты и лошадиное ржание, он подошел к окну, откуда открывался вид на лес, вплотную подступавший к аллее, что вела к потайному входу в домик. Прищурившись, чтобы лучше видеть, король разглядел во тьме светлое пятно — платье Луизы. Она приближалась быстрым шагом, чуть подобрав юбки, отчего казалось, будто девушка не идет по земле, а плывет над нею. Подойдя к домику, Луиза подняла взгляд, и король улыбнулся ей в надежде, что она его заметила. Людовик поймал себя на том, что любуется дивной тонкой шеей, узким лицом и большими ясными глазами. Когда Луиза поднялась на крыльцо, король Франции направился ей навстречу и, выходя из кабинета, машинально глянул в зеркало. Он увидел отражение двадцатитрехлетнего юноши с пламенным взором, в котором уже почти не осталось гнева.
Король вытер губы, отпил глоток вина и поднял глаза на Луизу.
— Как вам перепела? А вино? Оно с вужойских виноградников. Господин Конде оказал мне милость, прислав несколько ящиков, когда я имел слабость признаться, что оно мне по вкусу. Однако вы совсем не едите, — прибавил он, накладывая себе в тарелку одно из многочисленных кушаний, расставленных на столе, накрытом белоснежной скатертью.
— Принц Конде? — прошептала Луиза.
Король улыбнулся в ответ.
— Таков мой удел, мадемуазель, — продолжал он. — Каждый толкует мои слова по-своему и рассчитывает приятно меня удивить, воплотив в жизнь то, что доставляет мне удовольствие, хотя я мог бросить то или иное слово по чистой случайности…
Заметив, как девушка зарделась, король поправился:
— Вот, — сказал он, снимая с шеи, из-под сорочки, ключик на золотой цепочке, — знаете, что это за ключ? Его вручил мне верный друг, однажды подаривший мне настоящее сокровище — какао, доставленное из Индий[38] вместе с пряностями. Он велел изготовить плотно закрывающийся ларчик, запер в нем плод какао и отдал ларчик мне, взяв с меня слово, что ключик я всегда буду держать при себе. Значит, отныне я командор «ордена какао», и без моего ведома вступить в этот орден никому не позволено…
Король едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
— Сам же я, прошу заметить, согласился стать командором в благодарность моему дражайшему другу. Затея с ключиком мне понравилась, ведь теперь я всегда вспоминаю о нашей дружбе.
Какое-то время Людовик молчал, глядя на девушку, завороженную его рассказом.
— А вы что скажете? Быть может, мне стоит прекратить игру, снять ключ с шеи и передать его кому-нибудь на хранение? Не бойтесь, ответьте, король просит у вас всего лишь совета, — нарочито сердясь, настаивал он.
Луиза ласково взглянула на короля.
— Нет, сир, думаю, вам стоит оставить его при себе. Только закажите еще дубликат или два — так будет вернее.
— А вы тонкая штучка! — с улыбкой заметил король. — Впрочем, довольно вам слушать. Расскажите теперь о себе.
— О себе! — воскликнула девушка. — Но, сир, что мне вам рассказать? Родилась я семнадцать лет назад в Амбуазе, жила и росла счастливо, и все благодаря вашему великодушному дядюшке, да хранит Господь его душу, и благодаря его же покровительству меня выбрали фрейлиной вашей будущей невестки. Что тут еще сказать? У меня нет какао, чтобы подарить вашему величеству, да и поддерживать остроумные беседы я не мастерица…
Луиза в волнении смолкла. Король вдруг встал из-за стола, бросив салфетку на тарелку. Заметив, что он по-прежнему улыбается, она успокоилась и тоже поднялась. Людовик обошел стол и сам отодвинул назад ее стул. После того как она ему поклонилась, король молча взял ее за руку и повел в сад. Тучи уже рассеялись, и в ночном мраке сверкали звезды.
— Я люблю, когда воздух влажный и мягкий, — заметил король. — Это напоминает мне детство. Для меня здесь место отдохновения и грез, мечты о чем-то необыкновенном, — признался он, глядя на небо.
Людовик осведомился у Луизы, не холодно ли ей. Она отрицательно покачала головой, а он, не слушая ее, устремился назад в домик, оставив девушку одну в недоумении, но вскоре вернулся с шелковой шалью в руках.
— Мне подарил ее венецианский посланник в подтверждение болтовни, которой он меня потчевал, рассказывал о бессчетных подвигах своих соплеменников в Китае, — тихо проговорил король, набрасывая шаль Луизе на плечи.
— Только вообразите, шелк, прикрывающий вашу спину, одолел тысячи километров, проделав путь из Китая до Версаля, — прибавил он, отступая в сторонку, чтобы оценить красоту ткани.
