М. Сэблетт - Красный Петушок
— Олень приветствует тебя, о, Нутха! Он привел тебе этого большого человека, твоего врага. Была долгая погоня, он, Олень, хорошо знает лес и узнает следы так же хорошо, как и ходит. Этот человек убежал далеко и быстро на юг, чтобы предупредить своего начальника о нашем приходе. Но Олень бежал быстрее по его следам, и крейки были с ним; через час после полудня мы набросились на него и взяли живым. Этим Олень уплатил свой долг Нутхе.
Это была самая длинная речь, какую я когда-нибудь слышал от краснокожего друга; мне было очень трудно ему ответить, но я постарался сделать это как можно лучше:
— Олень славится своей силой и быстротой во время погони. Нутха благодарит Оленя и все племя крейков за этого пленного. Завтра будут даны им подарки в знак дружбы и той благодарности, какую Нутха чувствует к ним.
Олень отошел в сторону и оставил меня лицом к лицу с Мишелем Берром.
— Итак, мы снова встретились, мастер Предатель! — воскликнул я.
— Как я и предсказывал, мсье, — ответил он кротким голосом.
— О, да! Вы пророчествовали, а я дал обет.
— Вы дали. О, вы дали! — сказал он тем же тоном.
— Я имел намерение убить вас беспощадно, — продолжал я, засучив рукава, — но я не в состоянии, убить безоружного человека. Я дам вам возможность защищать свою жизнь, несмотря на то, что вы убийца и предатель. Мсье Белькастель одолжит вам шпагу, и мы будем драться до конца. Если вы сумеете убить меня, мастер Берр, то вам предоставят час до того, как пошлют за вами погоню.
Я повернулся к Мартину:
— Прошу вас, Мартин Белькастель, исполнить мое слово.
— Я хотел бы лучше видеть его висящим, — ворчал Мартин. — Это слабость, Блэз, этот человек заслужил смерть.
— Я должен поступить, как сам понимаю.
Он поклонился, вынул свою шпагу и передал моему противнику, который, также поклонившись, принял ее. Крейки с любопытством наблюдали за всем происходившим, но как только они поняли, что предстоит, они расступились, освобождая место. Мишель Берр ни слова не сказал, но посмотрел озабоченно вокруг себя. Слева, шагах в десяти, стоял бревенчатый дом; между ним и соседней постройкой был узкий проход, справа находилась высокая стена. Я стал в позу, то же сделал мой противник, и через минуту наши лезвия скрестились.
С самого начала Мишель довольствовался только тем, что избегал направляемых мною ударов, ни одного контрудара он не возвратил мне. Он падал назад, как только я начинал атаковать его; все мои усилия не могли этому помешать. Наконец, потеряв терпение, я стал наступать сильней, но безуспешно — он неизменно отступал. Это приводило меня в бешенство.
— Дьявол! — воскликнул я. — Держись, собака!
— Я дерусь по-своему, мсье Петушок! — последовал его кроткий ответ, и злая улыбка появилась на его широком лице.
В отчаянии я три раза набрасывался на него, и он три раза отступал назад. Язвительная улыбка на его лице превратилась в насмешливую гримасу; в его глазу появилось какое-то загадочное выражение, которое я не мог понять. Позади меня раздался предостерегающий крик Мартина:
— Осторожно, Блэз! А затем опять:
— Остерегайтесь его!
И только тогда я обратил внимание, насколько Мишель продвинулся вперед. Он стоял у прохода между двумя постройками. Увидев это, я направил на него ужасный удар, решив им покончить борьбу, но он попал в пустое пространство — Мишель Берр исчез!
Пока я пришел в себя от этой неудачи, Мишель быстро бежал по проходу; я бросился за ним, Мартин побежал с другой стороны. Обогнув угол, я успел заметить, что он бежал вокруг другой постройки. Я уд-воил быстроту, мысленно называя себя круглым дураком. Уже наступали сумерки, и я боялся потерять его среди тесных построек форта. Затем я видел, как он бежал среди перепуганных крейков, лежавших у костра, а оттуда направился к низкой без окон постройке — к складам форта. Когда и я в свою очередь пробежал мимо дикарей, двое из них, придя в себя от неожиданности, встали на ноги; не успев остановиться или повернуться, я споткнулся о них и, не имея за что ухватиться, чтобы не упасть, отшатнулся назад и попал в ближайший костер, распространив дождь искр.
Мгновенно ослепительный белый огонь, точно змея, покатился по земле вслед за Мишелем. Он уже почти достиг стены, когда вдруг раздался глухой рокот — как бы дальний гром из-под ног. Земля страшно задрожала, крыша поднялась со строения, как будто сорванная чьей-то гигантской рукой; стены рухнули. Высокий столб огня — красного, желтого, зеленого — поднялся вверх с громким шипением. При сильном освещении я мельком увидел беглеца, взлетевшего вверх, как большая птица, вылетевшая из какого-то неизвестного скрытого места. Я был свален сильным ветром, сразу поднялся, но снова упал почти без чувств от посыпавшихся на меня обломков стены и крыши. Вначале я не мог понять, что случилось, но затем для меня все стало ясно: искры, которые рассыпались кругом, когда я попал в костер, зажгли запасы пороха, от чего и произошел взрыв склада.
Полежав с полминуты, я услышал громко зовущий меня голос Мартина.
— Вы ушиблись?
Я был оглушен и потрясен, в ушах у меня страшно жужжало и звенело. Однако я отрицательно покачал головой. Мартин отвел меня к месту, где дым рассеялся, и здесь я оглянулся вокруг. Четыре или пять крейков, закутавшись от страха, лежали вблизи; громадное отверстие, все еще дымившееся от взрыва, зияло на том месте, где находился склад пороха: огонь, красный в су-
мерках, прыгал по сухой траве вокруг нас и дальше пылал уже на крыше.
— А жирный пророк, где он? — спросил Мартин. — Неужели он опять удрал?
— Нет, наконец мы избавились от него! — ответил я с каким-то странным смешанным чувством облегчения и сожаления. Я передал Мартину каким образом он погиб — в его смерти я не сомневался.
— Надо убедиться в этом, — сказал Мартин, — потому что даже и теперь он может надуть своего властелина-дьявола.
Мы скоро нашли его при свете все усиливавшегося огня, наполовину обуглившегося, под бревнами. Лицо его было опалено, несколько лоскутков его одежды прилипли к огромному разбитому телу. Но жизнь еще трепетала в нем, потому что, когда я стоял и глядел на него, его губы зашевелились и что-то прошептали. Мы опустились на колени, чтобы услышать, но сначала ничего нельзя было разобрать.
Затем услышали: — Забыл о порохе… попался… в собственную ловушку…
Он молчал некоторое время, и мы подумали, что наступил конец, но он опять стал шептать:
— Черт возьми! Красный Петушок победил!
С этими словами Мишель Берр испустил дух.
Глава XXIX
Заключение
А теперь, господа, труд почти закончен; тяжелая это была работа для человека, не особенно владеющего даром слова.
