М. Сэблетт - Красный Петушок
По моему предложению мы высадились недалеко от форта, где могли оставаться незамеченными; это оказалось тем самым местом, где мы с Мартином наблюдали прибытие флота Педро Менендэса. Длинной шеренгой мы двигались в джунглях и уже почти достигли просеки, окружавшей форт Сан-Матео, когда бронзовая фигура, обнаженная до пояса, страшно раскрашенная и с многочисленными обмотками на ногах, как обычно носили крейки, появилась на дороге и остановила нас. Это был Олень, который пришел сообщить нам, что все в порядке. Воины Сатурионы окружили форт с трех сторон, они расположились на северном берегу реки против испанских укреплений, под прикрытием густых деревьев; так же — на востоке и юге, но в некотором отдалении от форта, потому что близко от форта нет прикрытий.
— Хорошо! — воскликнул де Гурж, когда я разъяснил ему слова нашего краснокожего союзника. — А теперь — за работу! Помните, что ни один из этих убийц не должен ускользнуть. Мы должны дать этим испанским собакам такой урок, чтобы они его никогда не забыли.
После этого он пошел по опушке мелкого леса, Скрывавшего нас от врагов, и направился к бревенчатым стенам форта. Я пошел за ним, к нам присоединился Мартин. Де Гурж некоторое время молча изучал местность. Я заметил, что форт Каролина, — я все еще продолжал так его называть, — страшно изменился. Стены стали выше; бастионы, с которых угрожали жерла пушек, были увеличены; вся крепость была значительно усилена. Часовой, стоявший на стене, увидев нас, резко закричал; к нему присоединились другие фигуры и стали указывать на нас и жестикулировать. За нами стали в ряды наши солдаты и ждали. Наши три судна на реке заняли позиции против форта, чтобы огонь пушек был наиболее действен. Казалось, что мы в очень хорошем положении.
Наконец де Гурж нарушил молчание.
— Совсем не так плохо, мои друзья! На их стороне преимущество — возвышенности и стены, это верно, но у них нет рва, чему я очень рад. Имея с трех сторон дикарей, а четвертую занимая сами, мы можем сразу приступить к атаке. Дьяволы! Этот орех не так трудно расколоть. Ворота, где стоит часовой — вот их слабое место. Сначала сделаем им небольшой сюрприз. Мартин, вернитесь к отряду и приведите трех солдат с петардами! Если мы взорвем ворота, они у нас в кулаке.
Он сомкнул в кулак свою сильную руку.
— Это идея! — согласился Мартин, возбужденный предстоящим сражением. Он повернулся и пошел исполнять приказание.
Едва он успел отойти, как безоружный человек вышел из тех самых ворот, о которых только что шла речь; в руках у него был белый флаг.
— Парламентер, а? — сказал де Гурж. — Идемте, милый Блэз, ему навстречу.
И он направился быстрым шагом, я последовал за ним. На полдороге между фортом и лесом мы встретили испанского офицера. Это был совсем юноша — первый пушок возмужалости еле пробивался на его губе, — но он глядел на нас презрительным взглядом и вел себя с надменностью, присущей его народу. Он остановился шагов за пять от нас, мы последовали его примеру.
— Я пришел узнать от вас, — начал он, — ваше имя, и по какому праву вы вступили во владения испанского короля с вооруженными силами?
Это было сказано громко по-испански, и я с трудом следил за его словами.
— Мы — французы, соединенные общей целью наказать убийц наших соотечественников, — ответил де Гурж сурово. — Поэтому я предлагаю вам сдаться, если между вами есть женщины и дети, чтобы спасти им жизнь; но если у вас только бойцы, — он пожал плечами, — то я вам советую сражаться, так как решено, что все испанцы, находящиеся в форте, должны умереть или от шпаги или от веревки, — мне совершенно безразлично, какой способ вы предпочтете.
Губы испанца искривились.
— Посмотрим, — сказал он насмешливо, — в состоянии ли вы будете исполнить свое обещание.
Он резко повернулся и не торопясь пошел к воротам, а мы стали возвращаться к своим.
— Вот животное! — закричал де Гурж. — О, один вид этой собаки возбуждает во мне отвращение! — Он ускорил шаги, торопясь встретить Мартина, пришедшего в сопровождении трех солдат с петардами.
Вдруг что-то резко завизжало около меня, и я увидел, как зеленая фуражка де Гуржа слетела с его головы на землю. Раздался треск мушкета, за которым немедленно последовали гневные восклицания де Гуржа. Он помчался мимо меня, что-то выкрикивая. Я побежал за ним по направлению к форту; над ближайшим бастионом в воздухе носились еще дымные полосы, но людей не было видно. Впереди меня де Гурж быстро нагонял ненавистного офицера, который, бросив взгляд через плечо, оставил свою величественную походку и пустился удирать. Он слишком медленно бежал; де Гурж помчался за ним, как вихрь, и быстро опрокинул наземь несчастного испанца. Молодой офицер отбивался, как молодой зайчонок в пасти собаки, но ему ничего не помогло; он напоминал ребенка в сильных руках его противника. В один миг де Гурж справился с ним.
— Будешь болтаться на веревке за это, щенок! — ворчал он, глядя с яростью на пленного.
В этот момент другая мушкетная пуля взорвала землю у моих ног, осыпав меня песком. Я быстро посмотрел на бастион, где, я знал, находится мушкетер — оттуда глядел на меня через бревенчатую стену Мишель Берр! При виде его вся моя старая ненависть к этому подлому человеку вспыхнула вновь.
— Вы из самострела стреляете лучше, мсье Берр! — крикнул я.
Доминик де Гурж направился к нашим линиям, ведя за собой испанского офицера, и я уже хотел было присоединиться к ним, когда вдруг ворота форта открылись. Партия в 12 испанцев вышла оттуда и пустилась бежать за нами, предводительствуемая стройным, худым человеком с обвязанной красным платком головой. Это произошло так быстро, что они догнали нас раньше, чем я мог поднять тревогу.
— К оружию, капитан, к оружию! — кричал я.
Он повернулся и увидел положение вещей. Подняв пленного высоко над головой, он бросил его на землю с ужасной силой.
Затем де Гурж оказался во власти человека с красной повязкой, опередившего своих товарищей шагов на десять; мне казалось, что раньше чем он обнажит свою шпагу и сумеет защищаться, испанец покончит с ним. Я бросился между ними.
Мне угрожал страшный удар со стороны испанца, но я увернулся, наклонившись, и пронзил ему горло.
— Прекрасное фехтование, молодой Блэз! Прекрасное! — закричал капитан.
Я не имел времени ответить, так как в мгновение ока мы были окружены сверкающей сталью атакующих нас испанцев. Нападение, отражение и опять нападение! Шаг назад — против моего желания — звон ударившейся стали о сталь, удар. Я сразу получил царапину на руке. Пять лезвий вмиг засверкали перед моими глазами, и я их все отразил. Вокруг меня раздались ругательства врагов, которые все разом бросились на нас и мешали друг другу своею горячностью. Слева был слышен громкий смех де Гуржа, напрягавшего все свои силы; я обливался потом. Вот была схватка! Мы неизменно отступали, отбиваясь от них. Они исступленно кричали, ругались, кидались на нас, как волны морские. Два раза мы сошлись в жестокой схватке, но стояли твердо, лишь в конце уступая их напору. После первого раза я вышел невредимым, а во время второй схватки я почувствовал острый укол шпаги в левую руку, за что сейчас же отплатил, ранив двух противников. Затем раздался знакомый голос справа:
