Геннадий Самсонов - Ссылка
— Раненько вы собрались. Совсем девка мало спала.
— Ничего, так надо, мать — сказал Николай — Ты вообще-то не говори, что я с девкой приезжал. А то на деревне сплетни пойдут.
— А Валентина-то знает? — искоса взглянув на зятя, спросила теща.
— Валентина знает. С ней можешь потренькать, — усмехнулся Николай.
— Да, мне что. Девку жалко. Ей бы с детишками возиться, а она ишь по ночам в санях мотается.
— Ну ладно. Мы поехали — перебил ее зять — Не провожай. Резвый уже в санях. На обратном пути не заеду. Поеду лесом.
Николай попрощался с тещей и вышел. Баба Маня на минутку задержала Анну, развязала маленький платок и достала из него небольшую иконку с образом девы Марии.
— Возьми с собой Аннушка. Вижу трудная у тебя будет судьба. Молись деве Марии и Господу нашему и помни мои слова, не клони голову и не гни хребтину. Храни тебя Бог.
— Спасибо, баба Маня — растрогалась Анна — и за приют и за добрые слова. Я буду вас всегда помнить.
Они обнялись, и баба Маня подтолкнула Анну к выходу.
— Иди, а то заждался тебя Николай-то. Резвый легко взял с места. Пассажиры поудобней устраивались в санях. Деревня еще спала, дворовые собаки ленивым лаем проводили путешественников и затихли забившись кто куда, досматривать свои собачьи сны. Небо синело, за лесом появилась узкая багровая полоска. День обещал быть погожим. К утру в эту ночь не заморозило и полозья саней мягко откидывали набухший от влаги грязный снег. С придорожных берез взлетела испуганная тетеревиная стая. Весенняя северная ночь была корочкой и светало быстро. Проехали по мнению Анны достаточно и она забеспокоилась за Николая. Ведь ему надо было еще возвратиться в Цивинское. Она пододвинулась к нему и тронула его за рукав:
— Хватит. Остановимся.
— Еще немного — обернулся Николай — Вот лесок проскочим и остановимся. Лесок тянулся еще километров пять, и заканчивался косогором. Николай натянул вожжи и Резвый остановился, встряхнув густой гривой и с шумом втягивая свежий воздух ноздрями.
— Все, Аннушка приехали — вылезая из саней сказал Николай — Дальше сама пойдешь. Все прямо по этой дороге и иди. Через Уфтюгу переходи осторожно, хотя там лед и наморожен с осени с бревнами вместе. Река неширокая, но опасаться надо. За Уфтюгой-то больше поля будут. А я рад бы и дальше тебя везти, да возвращаться надо.
— Ну, что вы, дядя Коля — горячо заговорила Анна — И так большое вам спасибо. Вы теперь с дядей Василием мне как родные. Всю жизнь буду вас помнить.
Она подошла к Николаю, обняла его и поцеловала в щетинистую щеку. Тот неловко ткнулся в ухо Анны и легко отстранил ее:
— Все иди. Дай Бог свидимся когда-нибудь. Счастливой тебе дороги и будь осторожней. Ружье за Уфтюгой разбери да спрячь в котомке.
— Хорошо, дядя Коля — проговорила Анна, не скрывая выступивших слез — Все, прощайте. Тете Марии и дяде Василию привет. Пошла я.
Анна закинула котомку за плечи и быстрым шагом пошла к косогору. Пройдя метров двести она остановилась и оглянулась. Николай стоял в санях и провожал ее взглядом. Анна подняла руку и помахала ему.
В ответ Николай сиял шапку и поднял ее вверх. У Анны защемило в груди и она почти бегом стала спускаться по косогору. Анна опять осталась одна. Кругом тишина. Только звонкая разноголосица пернатых, занятых весенними хлопотами, вносила оживление в окружающий покой. Лес здесь был смешанным и лиственные деревья еще не выбросили лист, хотя почки набухли. Белоствольные березы с раскидистыми ветвями чувствовали себя сиротливо среди ярко-зеленой хвои елей и терпеливо ждали своего часа.
Анна шла ходко, выбирая места посуше. Дорога раскисла и мокрый снег хлюпал под ногами. Беспокоило Анну и другое. Она боялась встречи с людьми. Боялась расспросов. Одинокая девушка в лесу с котомкой за плечами обязательно бы вызвала бы интерес и надо было бы объясняться. На этот случай у Анны не было никакой достоверной истории. Спустившись с косогора. Анна разобрала ружье, замотала ствол портянкой и засунула в котомку.
К Уфтюге Анна подошла, когда солнце уже пригревало. При виде речки, покрытой синим набухшим льдом, у нее по спине пошел холодок и отяжелели ноги, память вернула ее в полой, к полынье, в которой ледяном месиве с отчаяньем и страхом в глазах утонул человек, с усилием отогнала видение, но в ушах еще звенело "Помогите". Она ватными ногами подошла к кромке льда. Между льдом и берегом образовались забереги — узкая плоска воды шириной метра два. Через нее на лед были брошены две толстые жердины. Здесь проходили люди.
Но когда? Дорога через реку было обозначена вмороженными в лед шестиками. Часть из них упала из-за подтаявшего снега. Анна минуты две постояла, нащупала пазухой иконку с образом девы Марии, перекрестилась с замирающим сердцем ступила на жердины, держа в руке длинную палку. Котомка висела на одной лямке на одном плече. При необходимости она могла легко от нее освободиться. Жердины закончились и Анна ступила на лед. Проверяя палкой дорогу, она чувствовала под ногами вмороженные в лед бревна и пошла чуть посмелей, хотя ощущение опасности не проходило. Ноги по ступню уходили в снежную кашицу, а кое-где проваливались едва не черпая сапогами воду. Анна замирала, тыкала палкой в лед, отыскивая бревна. Осторожно переступала на них и опять шла вперед. От напряжения Анна вся вспотела, платок на голове сбился и сполз на шею, мокрые волосы прилипли ко лбу. До берега оставалось совсем чуть-чуть. Анна шептала себе «Ну еще немного, еще два шага, еще…». Наконец она дошла до жердин переброшенных через забереги на другом берегу. Почти одним рывком преодолела их и оказалась на твердой земле. Силы покинули ее. Она спиной упала на землю, раскинула руки и шепча молитву, заставила себя успокоиться. Высоко в синем небе, грациозно вытянув шеи, плавно и в то же время мощно взмахивая крыльями, летела стая белых лебедей. Анна проводила их взглядом пока те не скрылись из виду. «Что их зовет сюда на север из теплых южных краев? Родина — сама себе ответила Анна — тысячелетия прошли, а выводить потомство летят в родные края, преодолевая огромные расстояния и постоянно подвергаясь опасности. Может это мощный, выработанный веками инстинкт, а может быть Божья воля, желающая на какое-то время соединить этих птиц с людьми и природой севера, добиваясь естественной гармонии». Мысли Анны прервало недалекое ржание лошади. Она резко повернулась на живот, подтянула к себе котомку и прислушалась, всматриваясь в редкий перелесок, скрывающий поворот дороги. Там она уловила какое-то движение и расслышала разговор людей. Анна мгновенно перекатилась с дороги и отползла в ивняк, густо росший по обочине дороги и здесь замерла, подобрав под себя котомку и ружье.
