Ольга Сарник - Карьера Югенда
Я и Советы надул. О, мы усердно убеждали Союз, что Англия – наша главная цель! Даже договор с ними заключили. Русские же всё гадали, на кого мы сначала нападём – на них или на Англию? Тут всё просто – запускаешь «утку» через свои же газеты о «готовящемся нападении» Германии на Англию. Здесь главное – дать прочесть публике первые номера, и мгновенно изъять весь тираж! Редактору дать страшный разнос! И пусть те, кто надо, узнают об этом «разносе» «из надёжных источников».
А «парашютисты»? Наша «чёрная» радиостанция транслировала на Англию, что немцами под Дюнкерком захвачено сто тысяч комплектов британской военной формы. И сразу, «по горячим следам», сообщили о высадке немецкого десанта в Англии. На территории Англии действительно нашли парашюты и английскую форму. Правда, следов высадки не обнаружено. Ну да ничего. Немецкий десант поддержала «пятая колонна». Укрыла до поры до времени. Англичане поверили и запаниковали. И вот вам результат – к нападению готовилась Англия, а не СССР. Двадцать второго июня сорок первого года из Союза в Германию шли составы с грузами! Русские исполняли договор.
Доктор Гёббельс всё более воодушевлялся, всё быстрее мерял шагами свой огромный кабинет. Подошёл к низкому кожаному диванчику. Сколько кинозвёзд он перевидал, этот кожаный диван, и не счесть! Кроме этой ведьмы Рифеншталь. Надо послать её братца на Восточный фронт. Пусть отрабатывает. Впрочем, в сторону.
Глаза Гёббельса весело заблестели.
А «нападение» на Бурбонский дворец?! Гёббельс аж расхохотался. Его смех гулко отозвался эхом под сводами огромного кабинета. Французы – не дураки, а верят всякой чуши! Наши «чёрные» радиостанции мастерски распространили по Франции слухи о «планируемом бегстве» французского правительства, об опасности «пятой колонны», где евреи – агенты Германии, и о необходимости срочно снимать деньги с вкладов, потому что немецкие солдаты мигом выгребут их денежки из банков. Вот была потеха!
Французам следовало включать рассудок, а не радио. Они перепутали. Идиоты! Учились бы у нашего Ганса Фриче. Хотя нет, пусть они будут олухами. С олухами воевать проще.
Французские газетчики поверили нашей «чёрной» радиостанции. Сами же и надули собственный народ! Да, наша «чёрная» радиоточка вещала в абсолютно французском духе, с французской тенденцией, возмущалась медлительностью и некомпетентностью правительства. Они приняли всё за чистую монету! Вот почему полностью сфабрикованное нами сообщение о «раскрытии плана нападения на Бурбонский дворец», с «достоверными» мелкими деталями мигом перепечатал какой-то тупой французский газетчик, ещё и преподнёс, как сенсацию. Кретин. Славно небось заработал. На этом фоне наши «сообщения» о «действиях» «пятой колонны» во Франции, запущенные по другим каналам, французская пресса доверчиво проглотила.
Насмеявшись, он задумался. Сталинград поставил новую, сложную задачу перед министерством просвещения и пропаганды Рейха. А последующие события лишь усугубили положение. После пленения русскими фельдмаршала Паулюса сознание немцев, по крайней мере, воюющих на востоке, сильно изменилось. Они засомневались. А сомневаться значит думать. Они стали задумываться об исходе войны и о своей правоте в этой войне, в конечном счёте. Необходимо развернуть оглобли пропаганды в другую сторону. Но в какую? Куда катится немецкая мысль?
Придётся признать, как бы горько это ни было, что ошибки совершены колоссальные. В первый год войны был провозглашён лозунг «Мы победили». На второй год войны его сменил «Мы победим». Третий год войны неумолимо исправил его в «Мы должны победить». И, наконец, четвёртый год войны принёс нам «Мы не можем не победить». Ясно как день, – развивается катастрофический для Германии сценарий, и надо решительно положить ему конец.
Нужно как можно скорее донести до общественного сознания, что мы можем победить! Вдохнуть веру в усомнившийся немецкий народ.
Пора переходить от фанфарных восклицаний к трезвому разбору своих ошибок. Череда побед закончилась… В ожидании нового витка побед вермахта я докажу немцам, что у фюрера всё под контролем. Без паники! Да, у нас есть потери. Но потери неизбежны, война есть война. Поэтому газетные фото убитых немецких солдат не будут лишними. Они вызовут вспышку страха и ненависти к русским. И показать – не рассказать, а именно показать! – чудовищную жестокость русских варваров к мирному немецкому населению.
Превосходство зрительной картинки над слуховой в том, что слуховая переводится в зрительную с помощью индивидуального воображения, которое невозможно взять под контроль. Как ни старайся, каждый увидит своё. Я сразу покажу им то, что мне нужно, чтобы они все увидели одну и ту же картинку.
Недостаток фактов легко восполнить. Не будем стесняться. Фотографий нет? Сделаем. Данные об убитых увеличить – в разы. Только делать это надо не через официальные источники информации. Ни в коем случае не через правительство! Ложь – главный враг пропаганды. Это задание для каналов устной, неофициальной, пропаганды. Для слухов. Впрочем, несколько устрашающих фото в центральных немецких газетах не повредят. Крепче будут воевать. И в тылу, и на фронте.
Исторический опыт показывает, что Германия способна восстать из пепла. Когда враг убеждён, что Германия пала, немецкий народ показывает, на что он способен. И тогда – о, трепещите, враги Германии! Кинематограф будет работать день и ночь в этом направлении. Исторические факты надо облекать в правильную, нужную для текущего момента, упаковку. Чем печальнее и безысходнее исторические условия, тем больше шансов у Германии победить.
Большая ложь обладает силой правдоподобия. Чем колоссальнее ложь, тем охотнее люди принимают её за истину. Даже если впоследствии ясно доказать фактами обратное, сомнение, посеянное той ложью, останется в умах навеки. Наглейшая ложь не умирает даже после абсолютного разоблачения.
Правда не нуждается в доказательствах, – в этом её преимущество.
Отлично. Сами собой разумеющиеся вещи не доказывают. Это факты, не требующие доказательств. Не нуждающиеся в доказательствах, – так вернее. Требующий доказательств очевидного есть глупец!
Глупец. Он вспомнил одного глупца. Года четыре назад редактор еженедельника «Ди вохе» позволил себе разместить фотоснимок грампластинки, с которой в радиоэфир шли фанфарные позывные, предваряющие сообщения о самых громких победах вермахта. Дубина! Он не имел права ронять авторитет печатной прессы! Фокусник не выдаёт своих секретов! То же самое касается и радио. Два увесистых кулака доктора Гёббельса,– печатные средства массовой информации и радио. Ими он победит! Аудитория – семьдесят миллионов немцев! Поэтому – никаких разоблачений священного процесса создания мифов! За это сразу в концлагерь! И редакторов, и цензоров! Всех!
