Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Древо жизни
Жрецы подняли чаши над головой Джехути.
Икер готовился увидеть его выходящим из воды, но был ослеплен лучами света, который озарил тело старого человека.
Вынужденный закрыть глаза Икер подумал сначала, что стал жертвой какой-то иллюзии. Все же он попытался снова открыть глаза, даже рискуя ослепнуть.
Мягкий свет окутывал теперь Джехути, который казался помолодевшим на много лет.
— Ты, что хотел узнать, что такое Золотой Круг Абидоса, — сказал Икеру Сепи, — смотри, как он действует.
38
Всю ночь Икер не сомкнул глаз.
Все детали странной церемонии отпечатались в его памяти, и он тщетно старался понять значение необычных слов, произнесенных генералом Сепи.
Конечно, он должен найти след тех, кто попытался его уничтожить, и выяснить причину их действий, но ему нужно было проникнуть и в тайну Золотого Круга Абидоса и снова увидеть прекрасную жрицу, восхищение и любовь к которой росли в его душе с каждым днем.
Слишком много задач, слишком трудных задач и неисполнимых миссий для одинокого и бедного юноши... Но не для Икера! Разумеется, сомнение, даже отчаяние, тысячу раз пыталось его одолеть. Ему предстоит сдержать этот натиск и наметить правильный путь там, где его не было.
Испытания и трудности усиливали решимость Икера. Если он покажет себя неспособным их преодолеть, значит, он не достоин другой доли. В таком случае его жизнь лишена смысла и бесполезна. Наконец громко возвестили:
— Писца Икера просят во дворец к правителю провинции.
Приглашенный наскоро оделся, взял свои инструменты и положил их в одну из сумок, которые теперь без труда мог нести Северный Ветер.
Джехути уже сидел в своем самом комфортабельном паланкине.
— Поехали, — приказал он.
Икер приготовился к тому, что его включат в когорту писцов, которые следовали за начальником для записи его распоряжений.
Но он был один, и через несколько минут его охватила паника. Как ему, новичку, удастся заменить нескольких специалистов? Но поскольку ему не оставляли выбора, он не отступит.
Джехути отправился вдоль канала, который пересекал его провинцию, осмотрел зеленую и болотистую зону, отведенную для дичи, затем проехал по возделываемой территории, где встречался с крестьянами, садовниками, виноградарями и пастухами. После этого он посетил мастерские горшечников, плотников и ткачей, поговорил с хлебопеками и пивоварами, которым посоветовал следить за качеством своей продукции, которое в эти последние недели явно снизилось.
Энергия Джехути была поразительной. Зная каждого из своих подчиненных, он подбирал для каждого нужное слово, и все его указания соответствовали интересам дела. И ни разу правитель провинции не продемонстрировал хотя бы малейший признак усталости.
Его писец также показал себя на должной высоте, хотя из-за записей у него разболелось запястье.
Наконец, Джехути вернулся в свой дворец, где позволил себе отдохнуть за чашей легкого пива, которым также угостил и Икера, работу которого он уже просмотрел.
— У тебя совсем неплохо получается, — оценил он. — Составишь мне краткий отчет, чтобы я мог проверить, насколько точно выполняются мои указания. Обсуждение — дело важное, но считаются только дела.
— А ритуал — это дело?
— Это даже высшее дело, потому что он приводит в действие то, что боги исполнили в первый раз.
— Господин, то, что с вами произошло вчера вечером...
— Это было нечто вроде возрождения, необходимого для человека, обремененного моим возрастом и тяжелыми обязанностями. Осознал ли ты богатство этой провинции и необходимость прилежной работы для ее сбережения? Здесь никто не отлынивает от своей работы. Если же кто-то хитрит, я быстро его обнаруживаю. И это равновесие хочет разрушить один человек: фараон Сесострис. Он наш враг, Икер.
Юный писец смутился. Правитель провинции говорил не случайно... Знает ли он имя того, кто желал его смерти?
Джехути мог быть довольным процветанием своего сельского хозяйства, но отсутствие информации, исходящей от Мемфисского двора, повергало его в состояние тревоги. Не означало ли это, что царь подозревал его в сочувствии восставшим в Сихеме? В этом случае ему придется взять в руки свой посох паломника и объединять других правителей провинций, чтобы отвести неизбежную атаку фараона.
Мнение генерала Сепи было иным. Он не верил в этот продиктованный обстоятельствами союз, который, с его точки зрения, обречен на полную неудачу, которая нанесет удар по всем союзникам. Лучше было бы вести переговоры напрямую с Сесострисом и попытаться уговорить его принять точку зрения Джехути.
Джехути колебался.
И эти колебания, так несвойственные его характеру, делали его раздражительным.
Черный ибис сел неподалеку от Икера и пристально посмотрел на него. Потом сделал несколько шагов вперед, застыл и впечатал в песок след от своих лап. Своим клювом он обозначил вершину получившегося треугольника, взмахнул крыльями и улетел.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Джехути.
— Я знаю, что можно без всякой боязни пить ту воду, которую пьют ибисы, которые передают нам изначальный свет, рисуя знаки. Вот один из них, господин: треугольник — первое выражение созидающей мысли. Иными словами, создайте в свою очередь что-нибудь великое, и ваши заботы исчезнут.
— Твой учитель тебя хорошо научил. Действительно, решение может быть именно таким.
В мыслях Джехути только что родился невероятный проект. Если ему удастся его реализовать, то будет восхищен даже Сесострис.
— Генерал Сепи говорил мне о Золотом Круге Абидоса, — начал Икер. — Я бы хотел...
— Генерал Сепи уехал по делу на неопределенное время. А у тебя будет много работы. С этого вечера ты будешь жить во дворце, где тебе оставлена рабочая комната. Ты соберешь вместе все отчеты, которые касаются силы и слабости моей провинции, и выберешь из них основные позиции. Я хочу знать, на что мы способны в случае конфликта.
Сидя в кресле из тростника, Кривая Глотка заканчивал обгладывать ногу газели, а Бешеный скучал, разглядывая зонтики папируса, танцующие на ветру.
— Мы довольно ждали, Бешеный. Пора отправляться в дорогу.
Аргументы Бешеного были исчерпаны. На этот раз он сам понимал, что Провозвестник больше не придет. Лишившись такого начальника, он снова превратился в средней руки вора, у которого нет будущего.
— Мы составляем хорошую команду, — сказал Кривая Глотка, — никто перед нами не устоит. Все богатые дома Дельты будут наши! Забудь о прошлом, приятель, и пойдем вперед, навстречу богатству.
Крик боли прорезал сырой воздух болота.
