Бернард Корнуэлл - Еретик
— Не знаешь, чей это герб? — спросил наемник.
— Никогда не видел, — ответил Томас. — Откуда у тебя этот щит?
— Засадил его прежнему хозяину меч в хребтину. Под спинную пластину. У него отлетела пряжка, и спинная пластина болталась, как подбитое крыло. Грех было не воспользоваться. Господи, как же он заорал!
Сэр Гийом издал смешок. Он вытащил из-под нагрудника полкаравая темного хлеба, отломил кусок, надкусил и выругался, выплюнув осколок гранита, отломившийся, должно быть, от жернова, когда мололи зерно. Потом он потрогал языком сломанный зуб и выругался еще раз.
Томас посмотрел взглянул на небо и увидел, что солнце стоит уже низко.
— Сегодня нам придется возвращаться домой поздно, — проворчал он. — Засветло не успеть.
— Найдем реку и пойдем вдоль берега, — сказал сэр Гийом, морщась от боли. — Иисус, — пробормотал он. — Проклятый зуб!
— Зубчик чеснока! — посоветовал бургундец. — Положи на зуб дольку чеснока, боль и уймется.
Внезапно свиньи, что паслись в каштановой роще, задрали рыла, принюхались, а потом быстро потрусили на юг. Их что-то спугнуло. Томас предостерегающе поднял руку, чтобы громкие голоса не насторожили приближающихся всадников, и тотчас же поймал за рекой мелькнувший среди деревьев солнечный блик. Он понял, что солнечный луч отразился от вражеских доспехов.
— А вот и гости явились, — сообщил Томас, соскочил с телеги и бегом вернулся к дожидающимся за живой изгородью лучникам. — Просыпайтесь, ребята. Овечки идут на бойню.
Он занял место позади изгороди; рядом, держа лук наготове, встала Женевьева. Томас не верил, что она в кого-нибудь попадет, но улыбнулся ей.
— Смотри не высовывайся и не стреляй, пока они не доедут до межи, — напомнил он девушке, а сам осторожно выглянул поверх живой изгороди.
Вот они! Едва враги показались, Томас понял, что ненавистного кузена среди них нет. На развернутом стяге, с которым выехал знаменосец, был изображен не йал, а оранжевый леопард Бера.
— Не высовываться! — предупредил Томас своих людей, пытаясь сосчитать врагов.
Двадцать? Двадцать пять? Не много, и только у первой дюжины были копья. На каждом щите красовался оранжевый леопард на белом поле, что подтверждало принадлежность отряда к силам графа Вера. Лишь у одного всадника, ехавшего верхом на огромном, покрытом кольчужной попоной вороном скакуне, желтый щит был с незнакомой Томасу эмблемой в виде красного кулака в кольчужной перчатке. Этот боец был закован в стальные латы, шлем его венчал пышный желто-красный плюмаж. Всего Томас насчитал тридцать одного всадника. Предстояла не схватка, а избиение.
И тут, странное дело, его охватило ощущение нереальности происходящего. Он ожидал, что будет испытывать возбуждение, слегка разбавленное страхом, но вместо этого следил за всадниками так, будто они не имели к нему никакого отношения. Томас заметил, что наступающие не держат строй. Хотя они выехали из рощи ровной шеренгой, стремя в стремя, но она быстро рассыпалась. Копья были в вертикальном положении: опустить их воины собирались, лишь когда окажутся в непосредственной близости от врага. На одном копье трепыхался черный флажок. Хлопали конские попоны, позвякивали на скаку кольчуги и латы. Из-под копыт летели большие комья земли, забрало одного бойца болталось вверх-вниз, в такт аллюру его коня. Затем всадники сбились теснее, чтобы кучно пересечь узкий брод, вода из-под копыт взлетела брызгами, обдавая колени всадников.
Когда первые кони добрались до берега, люди Робби скрылись, и всадники, решив, что начинается азартная погоня за бегущим в панике врагом, пришпорили лошадей. Боевые скакуны с громким топотом устремились вперед по дороге, отряд растянулся в колонну, и, когда ее голова достигла межевого камня, Томас услышал скрип и грохот колес. Это люди сэра Гийома выкатили повозку, перегородив дорогу.
Непроизвольно, повинуясь инстинкту, Томас взял вместо стрелы с широким наконечником другую, предназначенную для пробивания брони. Конь всадника с желто-красным щитом был надежно прикрыт кольчужной, нашитой на толстую кожаную подкладку попоной, и было ясно, что простая стрела эту защиту не возьмет. Англичанин оттянул тетиву к уху, и оперенная стрела вонзилась в грудь вороному. Томас, не мешкая, выпустил вторую, за ней третью, отстраненно дивясь тому, как невелик урон, нанесенный врагу тучей стрел. Ни одна лошадь не упала, ни один всадник даже не замедлил хода, хотя из толстых защитных попон торчали оперенные древки. Он снова натянул лук, выпустил стрелу, почувствовал, как тетива щелкнула по наручу, прикрывающему его левое запястье, выхватил новую стрелу, и только тут две передние лошади под лязг металла с глухим стуком рухнули на землю. Выпущенная Томасом стрела-пробойник пронзила кольчужную попону огромного вороного скакуна. Животное вскинулось и замотало головой, изо рта пошла кровавая пена. Томас послал следующую стрелу во всадника и увидел, что она глухо ударилась о щит, отбросив всадника назад, к высокой задней луке седла.
Две лошади бились в агонии на земле, вынуждая остальных всадников огибать это препятствие, в то время как их продолжали осыпать стрелами. Дрогнуло поднятое копье и, выпав из руки воина, пронзенного в грудь сразу тремя стрелами, покатилось по земле. Его конь испуганно прянул в сторону и понесся перед нападающей шеренгой, атака сбилась.
Том выстрелил снова, использовав стрелу с широким наконечником, чтобы поразить лошадь в тылу вражеского отряда. Взвилась стрела из лука Женевьевы, девушка усмехнулась. Сэм выругался: у него лопнула тетива, и он отступил на шаг, чтобы нацепить на лук новую. Рослый вороной конь, уже раненный, сбился на шаг, и Томас поразил его в бок второй стрелой, на сей раз с узким наконечником. Она вонзилась под левым коленом всадника.
— По коням! — выкрикнул сэр Гийом.
Томас понял: нормандец прикинул, что до его засады враг не доскачет, и решил сам броситься ему навстречу.
Где же Робби? В рядах нападавших некоторые начали поворачивать назад к реке. Томас выпустил вдогонку малодушным четыре быстрые стрелы с широкими наконечниками, а пятую, пробойник, нацелил во всадника на вороном коне. Стрела отскочила от великолепного стального нагрудника, но боевой скакун споткнулся и припал на передние колени. Знаменосец, державший стяг Бера, бросился на помощь рыцарю, но Томас всадил ему стрелу в шею. Почти одновременно в него угодили еще две стрелы. Он выронил знамя, опрокинулся навзничь, но ноги его застряли в стременах, и тело, из которого торчали три оперенных древка, так и осталось в седле. Люди сэра Гийома вскакивали в седла, обнажали мечи, выстраивались колено к колену, и в этот момент с севера появился отряд Робби. Атака была произведена как раз вовремя, когда противник находился в смятении, и у шотландца хватило ума зайти со стороны реки, отрезав тем самым врагу путь к отступлению.
