Рафаэль Сабатини - Буканьер его величества
Мисс Присцилла видела, как офицер в красном камзоле с высоко поднятой головой приблизился к де Берни и трем главарям буканьеров. Вся остальная шайка стояла немного позади и, казалось, внимательно наблюдала за тем, что происходит между их главарями и парламентером сэра Генри Моргана.
Судя по всему, послание адмирала произвело среди главарей оживление. Бандри и Холлиуэл заговорили в один голос, сопровождая свои слова бурными жестикуляциями. Покуда решалась его участь, де Берни стоял чуть в стороне. Только один раз попробовал он вступить в разговор — когда лейтенант Шарпл выдвинул условие о его выдаче. Он принялся горячо возражать, да и понятно — ведь речь шла о его жизни или смерти.
— Возвращайтесь к Моргану, — сказал он, не дав парламентеру вымолвить и слова, — и передайте ему, что, если он и дальше будет настаивать на этом, мы уйдем в заросли и…
Однако Холлиуэл резко оборвал его:
— Клянусь преисподней, — проворчал он. — Это черт знает что. Морган может пустить «Кентавр» на дно, а «Черный Лебедь» расстреляет из пушек — разобьет в мелкие дребезги, и тогда все мы здесь сгнием, но сперва передохнем с голоду.
— Полегче! Полегче! — вставил Бандри. — Нас не так-то просто одолеть. Кругом лес, так что построить новый корабль для нас раз плюнуть.
— Прошу запомнить, сэр Генри человек решительный, — с твердостью ответил лейтенант. — И вам нелегко будет тягаться с ним. Если вы бросите ему вызов, будьте уверены, он оставит здесь один корабль, чтоб никто из вас не смог и носу показать на берег. У вас только один выход — подчиниться его приказу. Выдайте Лича и Берни. Тогда, быть может, к остальным сэр Генри проявит милость. Но если вы будете упорствовать и дальше, уж он-то придумает, как взять Лича, Берни и всех вас.
Завязался спор. Уоган, заскулив, поддержал послание сэра Генри.
— Угу, черт возьми! А что нам еще остается делать? Паршиво, конечно, сдавать Чарли… Но что поделать, раз вопрос стоит так: либо он, либо мы все?
— Эвон как хреново все вышло! — откровенно признался Холлиуэл.
Однако Бандри, видевший дальше всех, настаивал на неподчинении. Если де Берни будет с ними, а их корабли останутся целы и невредимы, пускай и без пушек, они еще смогут за себя постоять. Поэтому он попросил передать Моргану, что с него хватит и одного Лича. Но лейтенант твердо стоял на своем. Он коротко ответил, что не уполномочен обсуждать другие вопросы — ему велено просто передать условия сэра Генри. К тому же, заметил он, в их положении вряд ли можно рассчитывать на более великодушные условия. Так что напрасно Бандри и Эллис просят его передать Моргану их новые предложения. Лейтенант Шарпл заявил, что это бесполезно. А отсутствие согласия между ними сделало его еще более непреклонным. В конце концов он попросил их принять решение не мешкая.
Бандри повернул рябое лицо к де Берни.
— Я сделал все, что мог, Чарли, — сказал он и безрадостно пожал плечами. — Ты ведь слыхал?
Де Берни стоял гордый и непреклонный.
— Я-то слыхал. И все понял. Выходит, прощай… (Он также пожал плечами.) Прощай, победа и удача!
С этими словами он снял инкрустированную серебром портупею и, передав шпагу Шарплу, сдался ему в руки.
Лейтенант, кивнув, принял шпагу и бросил ее матросу, стоявшему на носу шлюпки.
— А теперь Том Лич, если угодно! — сказал он, ища его глазами и явно недоумевая, оттого что грозного пирата среди них нет.
— Ах да! — угрюмо буркнул Бандри. — Конечно, Том Лич…
На мгновение заколебавшись, Бандри задумчиво уставился на красавчика Шарпла.
— Живого или мертвого — таковы, кажется, были условия, — проговорил он то ли вопрошая, то ли утверждая.
Лейтенант широко раскрыл глаза:
— Что? Он мертв? Значит, вы хотите отдать его тело? Ладно, мертвого так мертвого! Раз уж таковы условия.
Бандри кивнул, сделал пол-оборота и направился вверх по берегу к буканьерам, столпившимся в стороне.
Де Берни бросился следом за ним и, остановив его за плечо, что-то шепнул ему — от его слов бесстрастное лицо пирата вдруг оживилось. Покачав головой и усмехнувшись, Бандри сделал вид, что все понял. Потом, после того как его окликнул Шарпл, де Берни не спеша побрел назад и поднялся в поджидавшую его шлюпку.
Мисс Присцилла, которая по-прежнему стояла у самого борта «Королевы Мэри», облокотившись на релинги, все видела и все поняла. Из груди у нее вырвался слабый стон.
— Трусы! Предатели! — воскликнула она. — Они выдали его… Чтобы спасти свои паршивые шкуры.
От сковавшего ее ужаса и боли она едва не лишилась сознания.
К действительности ее вернула тяжелая, величественная поступь адмирала, который в сопровождении двух человек поднимался на палубу. Словно во сне — так, во всяком случае, ей показалось, — она услышала, как кто-то возвестил о возвращении Шарпла, потом она увидела, как к релингам приблизился сэр Генри, и вслед за тем до нее донесся его грозный окрик:
— Ну а где этот чертов Лич? Почему Шарпл не взял его? Простофиля проклятый! Спускайтесь вниз, Олдерсли. Передайте Бенджамину, чтоб комендоры были готовы. Скоро придет их час. Я всех их отправлю в преисподнюю! Сейчас я покажу этим собакам! Или они думают, с Генри Морганом можно в бирюльки играть?
Сильно перегнувшись через релинги, он крикнул вниз:
— Что это, черт побери, значит, Шарпл? Где Том Лич?
— Подождите минуту, сэр Генри! — послышался в ответ голос лейтенанта.
Ударившись со скрежетом о борт корабля, шлюпка остановилась у выкидного трапа. Потом наступило короткое затишье, и вслед за тем широко раскрытые, испуганные глаза мисс Присциллы заметили силуэт де Берни: француз неспешно поднимался по трапу и наконец достиг уровня палубы. Невозмутимый и улыбающийся, сейчас он предстал перед нею таким, каким она привыкла видеть его в минуты опасности. Отвага, с какой он шел навстречу судьбе, казалась невероятной.
Сэр Генри, стоявший чуть поодаль, поднял глаза и сурово посмотрел на улыбающегося француза; в это время из-за борта показалась голова и плечи Пьера, он поднимался следом за своим господином.
— Проклятье! Где Лич? — прогремел сэр Генри. — Что это значит?
Де Берни сделал пол-оборота в сторону Пьера и протянул левую руку. Метис передал ему окровавленный парусиновый мешок. Де Берни потряс им, как бы взвешивая, и швырнул его перед собой. Мешок с хлюпающим звуком шлепнулся к ногам сэра Генри.
— Здесь все, что вы требовали, — сказал де Берни. — Голова, которую вы оценили в пять сотен ливров.
Сэр Генри громко вздохнул.
— Боже правый!
На лице у него выступила краска, он еще раз взглянул на зловещий мешок: под ним, на желтой палубе, образовалась лужа крови. Потом он пнул его башмаком, украшенным большим бантом. Нет, сначала он осторожно прикоснулся к нему ногой, а затем сильным пинком отшвырнул в сторону.
