Наталья Павлищева - Боги Египта
Вокруг песок, он набивается в каждую щель, засыпает улицы, уничтожил все вокруг. Зеленых полей возле Харги нет давно, Незер такие и не помнила, но она хорошо помнила рощицу финиковых пальм подле канала, который отводил воду для их поместья, помнила лужок возле воды, раскидистую яблоню, на которой не раз приходилось спасаться от гусей, помнила жизнь города.
А еще полный дом, где было много всего — людей, детей, голосов, движения, смеха… Теперь не было ничего, жизнь ушла из дома Антефа, жизнь уходила и из Харги. Сможет ли город возродиться после победы Гора?
Люди не позволяли себе сомневаться в победе бога света над богом тьмы. Незер старалась об этом не думать, вернее, не думать о том, что будет с побежденным Сетом. А еще о том, что их сын Нармер на стороне будущего победителя. А если нет, если победу одержит Сет? Что тогда будет с Нармером? Сердце Незер замирало при такой мысли, она сама себе не желала признаваться, что главной причиной ее стремления в Шедет было вовсе не желание воссоединиться с сестрой, а робкая надежда хоть со стороны увидеть Нармера. Даже просто что-то услышать о нем.
Незер не видела сына после того, как положила его в колыбельку совсем крошкой, и не могла представить, что этот малыш, совсем недавно так забавно чмокавший губками, уже вырос.
Но эти мысли причиняли боль, потому она старательно гнала их, стоило только возникнуть. Было о чем подумать и без того.
Десять лет в храме Незер учили многому — читать, красиво говорить, женить и разводить большие числа, учили названиям созвездий и тому, как определять по размерам Левого Ока Гора — Луны — приближение того или иного праздника. А еще учили ухаживать за своей кожей, волосами, руками, ногами… Красиво подводить глаза, делать замысловатые прически, красить ногти и ладони хной… Учили доставлять удовольствие мужчине и себе самой.
Но все это сейчас оказалось совершенно ненужным! Кому какое дело, накрашены у нее ладони или нет? Умеет ли она складывать и вычитать числа? Знает ли названия созвездий и умеет ликрасиво подводить глаза?
Не только кому-то, ей самой вовсе не нужна краска на обломанных от постоянных ковыряний в сухой земле ногтях, не нужны замысловатые прически, достаточно просто покрепче подвязать волосы лентой, чтобы не лезли в глаза и не слишком пылились. А красиво беседовать с кем?
Красивая и умная Незер никому не нужна, она не умеет даже того, что умеет любая служанка! Ее и в услужение не возьмут, а если возьмут, то вскоре выгонят из-за растущего живота. Для служанки красота скорее помеха, чем помощь.
— Нет чтобы научить вести хозяйство! — ворчала Незер, страшно досадуя на жриц храма Хатхор.
Наверное, все это умела ее мать, но Серкета по-прежнему большую часть времени смотрела вдаль чистыми, зелеными, как у дочери, глазами. Мать Незер была первой красавицей не только Харги, Незер помнила, как завистливые женщины проклинали Серкету, которая неизменно притягивала взоры мужчин. Все дочери Серкеты удались не в мать, они были похожи на Антефа, красотой не блиставшего, и только у самой младшей Незер глаза оказались такого же удивительного цвета, а волосы рыжие вообще непонятно в кого.
Незер была слишком юной, чтобы понимать смысл обвинений, бросаемых вслед Серкете, но она помнила, что мать в ответ смотрела на всех свысока, почти заносчиво. Наверное, из-за красоты.
Серкета осталась красивой даже теперь, но толку от стройной фигуры и красивого лица женщины было ничуть не больше, чем от внешности ее дочери. Оказалось, что в жизни часто требуется совсем другое. Но если Серкета могла просто сидеть, уставившись в одну точку, то Незер этого не могла, ей нужно думать и о больной матери, и о Бине, и о растущем внутри ребенке.
Ритуал погребения потребовал куда больше средств, чем рассчитывала Незер. Ритуальный бык, которого необходимо убить в день погребения и сердце показать Ка умершего, чтобы его уста отверзлись в царстве Осириса, оказался страшно дорог. Бык был столь огромен, что Незер усомнилась в необходимости такой горы мяса. Но жрецы были непреклонны, пришлось платить.
Лишний шетит запросили носильщики саркофага, мотивируя это тем, что мастаб слишком далеко от мастерской бальзамировщиков. Второй предназначался жрецам, которые объявили, что льна ушло больше, чем планировалось. Незер вытащила из сумки последний кусочек золота и протянула на раскрытой ладони:
— Это все, у меня больше ничего нет.
Жрец внимательно оглядел красивую девушку и предложил:
— Ты можешь пойти в услужение…
— Не могу! — Незер демонстративно обтянула калазирисом свой уже заметный живот. Жрец хмыкнул:
— Да, не можешь. Ладно, оставь шетит себе.
Когда все было оплачено, оказалось, что им самим жить уже не на что.
— Выпутаемся! — махнула рукой Незер, но диск при этом из сумки доставать не стала. Тратить золото Сета на еду казалось кощунственным.
Они с Биной с утра до вечера рыскали по окрестностям, пытаясь раздобыть еду. В доме давно уже не было сута — пшеничной муки, довольствовались мукой из полбы — бедетом. Бина сообразила, что поискать можно в тех поместьях, откуда хозяева бежали к Нилу, там могла оставаться вода и, следовательно, хоть что-то на ветках и в огороде. Это оказалась хорошая мысль, они несколько раз приносили и воду из колодцев, и яблоки с веток, и лук-порей, латук, чеснок и бобы. Однажды наткнулись даже на небольшой арбуз.
Каково же было их возмущение, когда увидели этот самый арбузик в руках у грабителя, который решил обчистить их дом, пока они лазили по заброшенным огородам!
Взять в доме нечего, но грабитель постарался. То ли его спугнула Серкета, то ли еще что, но когда девушки уже подходили к дому, человек с полной сумкой на плече и арбузом под мышкой метнулся от входа к воротам.
Почему-то именно арбуз разъярил Незер больше всего, они так осторожно несли зеленое чудо, так мечтали именно сегодня вечером съесть его, устроив пир на троих!
— Ах ты ж!..
В грабителя полетело ведро, наполовину заполненное коричневатой жижей, вычерпнутой из чьего-то колодца в надежде полить свои грядки. Ярость и обида удесятерили силы девушки, и кожаное ведро почти сбило с ног грабителя. Тот взвыл, выпустил из рук и арбуз, и свою большущую сумку и припустил со всех ног. Арбуз разлетелся на куски, а догнать вора не удалось.
Незер погрозила вслед кулаком:
— Появись еще — убью!
Бина расхохоталась:
— Ты убьешь?
— Я.
— Да ты и муху убить не сможешь.
Незер вдруг мрачно объявила:
— Уже убила.
— Что?
— Я убила двух насильников, которые напали на меня вон там, — она кивнула в сторону улицы, где когда-то опустила дубину на голову человека.
