Андрей Посняков - Грамота самозванца
Капрал – дядюшка Оноре, как звали его солдаты, – несколько приотстал по причине насквозь житейского свойства: заворотив в подходящие кусты коня, спешился, развязал гульфик…
И тут же услышал нарастающий топот копыт – видать, возвращался кто-то из своих. Тьфу ты, черт! Неужто случилось что?
– Ну? – Застегнув штаны, капрал хмуро взглянул на солдата. – Что там у вас, Франсуа?
– Осмелюсь доложить – девки, господин капрал.
– Девки? – Капрал распушил усы. – И чего они делают?
– Осмелюсь доложить, косят сено. Наши там все стоят.
– А чего стоят, девок не видели?
– Так они того, господин капрал. Осмелюсь доложить – голые.
Дядюшка Оноре удивленно вскинул глаза:
– То есть как – голые?
– Да так, как есть, безо всякой одежки. Там, рядом с лугом, река, девки-то, видать, в ней и купаются – жарко ведь. Ну и чтоб по сто раз на день одежку на себя не натягивать…
Капрал уже не слушал, вмиг вскочив в седло.
И в самом деле на лугу оказались девки. Правда, в одежде – рубахах да подоткнутых юбках, обманул Франсуа, стервец! Девки уже не косили траву, а, похоже, любезничали с солдатами. Нет, это безобразие, по уставу надо было срочно прекращать!
– А ну, разойтись! Немедленно по коням, мать вашу!
– Ого! – Девчонки дружно засмеялись. – Это и есть ваш строгий капрал? Не поможете ли нам вытащить из болотца телегу? Застряла, и ни туда, ни сюда.
– Мы при исполнении!
– Да это ж быстро! Во-он телега-то, рядом, – показала одна из девчонок – а все они, как на подбор, были красивыми, аппетитными и такими… разбитными, что ли. В груди капрала приятно колыхнулось какое-то чувство. Вообще-то карета сюда доберется не так уж и быстро. Так что время есть…
– Гм… – Капрал подкрутил усы. – Ладно, разрешаю помочь! Но только быстро.
– Вот спасибо! – обрадованно загалдели девушки – одна другой краше. Особенно одна – объемистая, дородная, с необъятной грудью. – А мы вас за это угостим сидром.
– А вот за сидр спасибо. – Дядюшка Оноре улыбнулся, глядя, как его солдаты споро вытаскивают застрявшую в болотной жиже телегу. – В самый раз по такой-то жаре.
– Пейте, господин военный! – Та самая, большегрудая, протянула капралу кувшин.
Дядюшка Оноре спешился; не торопясь, напился:
– Вкусный у тебя сидр, красавица! Жаль, быстро кончился.
– Хотите еще, господин военный? – улыбнулась девица. Ух, и грудь же у нее! Так и выпирает из-под рубахи! – Пойдемте, у нас там, за кустами, – бочка.
– Пойдем…
Покрутив усы, дядюшка Оноре направился вслед за грудастой красоткой. Впрочем, у нее не только грудь, у нее и все прочие стати были ничуть не хуже. Так и тянуло ущипнуть! Особенно когда дева нагнулась.
Капрал с шумом выдохнул.
– Ого, – обернувшись, лукаво подмигнула красотка. – Какой вы мужичина!
– Какой же?
– Прямо ох! А у нас в деревне, как назло, и мужиков-то почти нет. Тем более таких…
Дядюшка Оноре и не вспомнил, кто из них первым полез с поцелуями – он или девица? Да и некогда было вспоминать – уж больно место оказалось удобным: тихо, укромно, вокруг зеленые такие кусточки…
– Тебя как звать-то? – с придыханием спросил капрал, задирая красотке юбку.
Та не ответила, лишь призывно подалась всем горячим телом…
Тем временем, пока капрал обнимался в кустах с грудастой, его подчиненные мигом вытащили телегу.
– Ой, – дружно захохотали девчонки. – Какие вы теперь грязные! Вот что – а пошли на речку, вымоетесь?
– Пожалуй, пойдем! – подмигнул Франсуа. – Только – чур, и вы с нами.
– А запросто!
И все со смехом понеслись по поляне, на ходу сбрасывая одежду…
Примерно то же самое произошло и с арьергардом, мигом ставшим добровольным пленником девиц, ну а с главным персонажами – месье Дюпре и Жан-Полем – картина была несколько иная, хотя и все равно подобная.
Просто, внезапно выскочив из кустов, набросились на карету красивые голые девки! Задастые, грудастые, с пухлыми от поцелуев губами. Месье Дюпре даже вскрикнуть не успел, как – оп! – оказался без штанов на траве, за кустами. И – сразу с тремя девицами! А две – прямо на козлах ублажали возницу. И никто не кричал, лишь сладострастно постанывал. Всем бы сдаваться такому врагу – давно бы все войны кончились и наступил бы тот самый золотой век, о котором говорят люди, именующие себя придворными историками.
Под весом вспрыгнувшего на подножку человека в маске колыхнулась карета. Распахнув дверцу, он заглянул внутрь.
– Жан-Поль! Ну, что ты сидишь, вылезай!
– Не могу, цепь…
– Цепь? Ах, ну да… Сейчас. Эй, Прохор!
Р-раз! Один рывок – и нет никакой цепи!
– Слава святому Николаю! Господи… Иван! Анри! Мить-ка! О, святой Клер…
– Благодари лучше Богородицу Тихвинскую! Где козел? Давайте побыстрее козла.
– Да он упирается.
– А вы его по рогам, по рогам…
Девы исчезли так же внезапно, как и появились. Дюпре, правда, попытался было задержать хоть одну – допросить, выяснить, для чего все. Но куда там. Пока надевал штаны… Эх… Все равно не успеть.
Охваченный нехорошим предчувствием, судейский бросился к карете. Слава святителю Николаю – в карете явно кто-то ворочался. Слава Иисусу, не сбег!
– Эй, парень, ты там как, не спарился? – Дюпре рванул дверцу… и отпрянул, увидев вытаращившуюся на него рогатую козлиную морду.
– Мме-е-е!!!
Глава 12.
Паломники
На другой день с рассветом я направился к нему через пески, не сводя глаз с этой грандиозной драгоценности, огромной, как гора, изящной, как камея, воздушной и легкой, как кисея. Чем ближе я подходил, тем больше восхищался, потому что в мире, может быть, нет ничего более поразительного и совершенного.
Ги де Мопассан. Легенда о горе Святого МихаилаИюль 1604 г. Мон-Сен-Мишель
Она была видна еще за десяток лье, гордо возвышающаяся над плоской изумрудно-голубоватой равниной, – скалистая, рвущаяся к небу гора, сотворенная человеческим гением и природой. Гора Святого Михаила – так называли ее по именованию аббатства, воздвигнутого в темные времена епископом Авранша Обером. Монастырь, и окруживший его город, и крепостные стены с мощными бастионами – все это некогда принадлежало общине бенедиктинцев, а ныне – королю Франции, ведь именно он назначал аббата.
– Долго еще? – утирая рукавом выступивший на лбу пот, осведомился Митрий. – Что-то жарковато.
– Подожди, – улыбнулся Жан-Поль. – Сейчас налетит ветер – живо остудит. А спешить нам нечего – все равно не успеть до прилива. Уж тогда вода поднимется на добрую сотню локтей – а зачем нам зря платить лодочникам, когда можно подождать отлива и – как все делают – пройти посуху. Правда, нужно быть осторожным – там иногда встречаются зыбучие пески.
