Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий
— Пакетбот будет в течение одного-двух дней, принеся список планируемых расходов, перечень счетов и перечисление обычных домашних катастроф: свинка, ветрянка, текущие краны. Мой пророческий дар прозревает это за горизонтом!
Дни проходили, «Боадицею» разгрузили и вытащили на берег при помощи канатов, закрепленных за швартовые тумбы, ее заросшее дно было очищено. Джек установил на свой телескоп новый балансир, который отлично работал… на берегу. Стивен увидел, наконец, своих львов — целый прайд. И затем, хотя с горизонтом вышла ошибка, пророческий дар показал себя — пришли новости, но не новости из дома, с запада. Летящий на всех парусах «Уосп» ушел в океан и вернулся на Мыс сообщить, что французы захватили еще три корабля Ост-Индской Компании, военный шлюп «Виктор», и мощный португальский фрегат «Минерва».
«Венус» и «Манш», которые уже были в море, когда эскадра проходила в виду Порт-Луи, захватили «Виндэм», «Юнайтед Кингдом» и «Чарльтон» — компанейские корабли огромной ценности. «Беллона», проскользнувшая сквозь блокаду в темноте, захватила восемнадцатипушечный «Виктор», а затем ее призом стала «Минерва», пятьдесят две пушки которой не помогли ей против ярости французской атаки. «Португалка», теперь «Ля Минерв», в настоящее время стояла в Порт-Луи, имея на борту команду из моряков с «Канонира» и дезертиров, а что до «компанейцев» и «Венуса» с «Манш», то они, возможно тоже, но точных сведений о них «Уосп» не имел.
И вот, еще до начала нового прилива, Джек вышел в море, оставив на берегу армейцев, бородавочников, и даже свой телескоп. Он перенес вымпел на «Боадицею», ибо приближался сезон ураганов, с которыми «Рэйсонейблу» было лучше не встречаться. Снова вел он свой фрегат сквозь переменные, и, часто, противные ветра, пока не достиг устойчивого юго-восточного пассата. С ним он летел, делая по двести пятьдесят и даже триста миль от одной полуденной обсервации до другой, леера подветренного борта нависали над белой водой, а палуба своим уклоном напоминала крышу Эшгроу-коттедж. Только при таком ходе оставалась призрачная надежда поймать французов и их призы до того, как они достигнут Маврикия.
На второе воскресенье после выхода, в оборудованной на палубе церкви Джек читал Устав громким, официальным, грозным голосом, при этом проповедник и паства изо всех сил старались сохранять вертикальное положение, ибо Джек запретил убавлять паруса. Он как раз дошел до двадцать девятой статьи, сулящей смерть через повешенье за содомию (которая всегда заставляла Пятнистого Дика и его товарищей-гардемаринов натужно краснеть от сдерживаемого хихиканья), когда в пределах видимости возникли два корабля. Они были еще довольно далеко, и, не прерывая службы (хотя каждый на палубе косился в сторону маячивших на горизонте мачт), Джек приказал склониться так, чтоб перехватить у незнакомцев ветер. Но он только дошел до «остальных незначительных проступков», задолго до приказа приготовиться к бою, когда ближнее судно показало секретный опознавательный сигнал, и, в ответ на поднятые «Боадицеей», продемонстрировало свои позывные. Это была «Мэджисьен», сопровождаемая «Виндэмом».
Капитан Кертис, поднявшись на борт «Боадицеи» рассказал, что отбил «компанейца» у восточного побережья Маврикия. «Виндэм» разлучился со своим захватчиком, фрегатом «Венус», во время сильнейшего шквала на семнадцатом градусе южной широты, «Мэджисьен» сцапала его после небольшой погони, а затем весь день шла к ветру в надежде найти и сам французский фрегат. На закате Кертис увидел его, выглядел тот, как ощипанная ворона, стеньг он лишился, на мачтах уцелело лишь несколько клочков парусины, и он ковылял к берегу под стакселями. Но, к сожалению, из-за дующего точно в нос «Мэджсисьен» берегового бриза и близости входа в Гран-Порт, встреча кораблей могла произойти лишь непосредственно в зоне действия пушек Иль Де Ла Пасс, у входа в бухту.
— На следующее утро, сэр, когда я мог войти в гавань, — говорил возбужденно Кертис, тот был уже на полпути к дальнему берегу, и с моими припасами, а у меня только по одиннадцать ядер на орудие, и с «компанейцем» в таком состоянии под моей опекой, я не счел правильным преследовать француза.
— Конечно, нет, — ответил Джек, думая о длинной бухте, охраняемой сильно укрепленным островом Иль Де Ла Пасс, батареями на каждой стороне и в начале бухты, и, особенно, коварным ветреным фарватером, окаймленным рифами. В Королевском Флоте его звали порт Саут-Ист, и он располагался напротив Порт-Луи на северо-западе. Джек хорошо знал эти места.
— Конечно, нет. Это бы означало лишиться «Мэджисьен», а она мне нужна. И еще как нужна, ведь у них сейчас эта громила «Минерва». Пообедаете со мной, Кертис? Потом нам надо пройтись до Порт-Луи.
На «Виндэм» кинули буксирный конец, и поволокли его тяжело груженый корпус дальше, идя в полный бакштаг.
Стивен Мэтьюрин глубоко ошибался, думая, что Джек, повзрослев и остепенившись, рассматривает корабли, как квартиры, более или менее комфортабельные. «Рэйсонейбл» никогда не был его, он не чувствовал по отношению к нему никаких связывающих уз. Другое дело «Боадицея», он входил в ее экипаж, он знал всех членов ее команды, и, за несколькими исключениями, любил их всех. Он был счастлив вернуться, и, хотя Элайот был превосходным офицером, команда радовалась его возвращению. Элайоту же они устроили веселую жизнь, мягко, но эффективно, сопротивляясь малейшим попыткам хоть что-то поменять: «Коммодор всегда любил, чтоб это было так, коммодор всегда делал вот так, капитан Обри лично приказал выкрасить комовые погонные орудия коричневой краской». Джек особенно оценил мистера Феллоуза, своего боцмана, который стоял так же твердо, как в свое время и против планов самого Джека по изменению оснастки, и теперь его массивные и неуклюжие канифас-блоки, позволившие протянуть перлини к топам мачт помогали выдерживать давление огромной площади парусов. Балласт и трюмы «Боадицеи» теперь были переложены, корпус очищен, стоячий такелаж и рангоут обновлены трофеями Сен-Поля, что позволило фрегату отозваться на усилия команды и делать, несмотря на тяжелый груз на буксире, по девять узлов, что подтверждал каждый заброс лага.
— Делаем постоянно девять узлов, — заметил Джек, сойдя в каюту после построения.
— Я просто счастлив, Джек, — отозвался Стивен, — и стану еще счастливее, если ты мне поможешь с этим. Неожиданный крен или толчок — и вот сундук перевернулся.
— Господи, спаси! — воскликнул Джек, уставившись на массу золотых монет, лежащую красивой дугой вдоль подветренной стенки каюты. — Что это?!
— Это известно под техническим термином «деньги», — проворчал Стивен. — И если ты, наконец, поможешь мне их собрать, вместо того, чтобы пялиться на них со страстью, приличествующей скорее Данае, чем королевскому офицеру, мы, возможно, спасем хоть несколько монет, пока они не просыпались через щели в полу. Давай, давай, начинай!
