Сергей Хачиров - Ксанское ущелье
— Что в-вы хотите от м-меня-а? — заикаясь от страха, спросил Бакрадзе.
— Скоро узнаете!
— Пошли. — Габила махнул рукой Васо.
— Минутку! Телефон! — Васо бросился к аппарату, оторвал трубку и сунул ее в карман. — На память!
Уже сидя между Васо и Ольгой в своем крытом возке, Бакрадзе снова с дрожью в голосе спросил:
— Чего вы хотите от меня? Куда вы меня везете?
— Не скули, — сурово сказал сидящий напротив Габила. — Нам не нужна твоя паршивая жизнь. Проводишь до окраины Гори. Ясно?
Габила высунулся из возка, крикнул кому-то из дружинников, устроившемуся на козлах:
— Трогай!
Глава семнадцатая
Полковник Альфтан рвал и метал. Его можно было понять: в Тифлис, в канцелярию генерал-губернатора, уже ушла депеша, в которой он сообщал о первом успехе в борьбе с нарушителями спокойствия во вверенном ему округе — поимке одного из опасных бандитских вожаков, — и на тебе!
Он вызвал к себе всех старших офицеров уездной военной управы.
— Ну, как это произошло?
Бакрадзе, Внуковский, Сокол, начальник тюрьмы поручик Кипиани стояли навытяжку, не смея смотреть начальнику в глаза.
— Долго я буду ждать объяснений?
Полковник выскочил из-за массивного стола. Внимательный глаз заметил бы сразу, как Альфтан старался походить на императора: те же тщательно ухоженные усики, та же крохотная, клинышком, бородка; такая же длинная сабля, на которую он, отставив ногу, картинно опирался.
— Поручик Кипиани! Я слушаю вас!
— Ваше превосходительство… — Поручик сжался, словно стоявший рядом грузный Бакрадзе мог ударить его — А что я могу сказать? Я всего лишь выполнял приказ.
— Все мы выполняем приказы, — сузил глаза Альфтан. — Только одни думают, прежде чем исполнить, а другие… Одним словом, я жду подробностей.
Альфтан кивнул адъютанту: «Записывайте», а сам заходил по кабинету, мягко, по-кошачьи, шагая по ворсистому ковру.
— Ну, что же вы молчите, поручик?
Кипиани старательно, словно у него кость в горле застряла, прокашлялся и наконец заговорил:
— Я уже собирался уходить, давал последние указания старшему надзирателю. Вдруг звонок. Господин Бакрадзе велел доставить к нему абрека Хубаева. Я послал двух конвоиров. Я говорил господину Бакрадзе, что водить арестованных в частный дом, хотя бы и самого уездного начальника, не положено.
— Так почему же вы, черт вас побери, нарушили инструкцию?
— Господин Бакрадзе настаивали.
— Пойдете под суд, поручик.
— Слушаюсь.
— Ну! — Альфтан заложил руки за спину и, похрустывая длинными тонкими пальцами, встал перед Бакрадзе. — Что вы нам скажете, Бакрадзе?
— Господин полковник! Кто мог предположить, что абреки устроят такой неожиданный набег? Со мной в доме было семь офицеров.
— Я не об этом, любезнейший. Почему вы приказали доставить арестанта в частный дом?
Бакрадзе била мелкая дрожь, на его толстой шее, на лбу, на обвисших дряблых щеках выступил пот. «Что ж ты, герой японской кампании, молчишь?» — бросал он выразительные взгляды на Внуковского, тот же упорно смотрел на поясной портрет императора, что висел на стене за рабочим столом военного губернатора.
— Я жду, Бакрадзе. Жду.
— Я все сказал, господин губернатор.
— Так ли это? — Серые маленькие глазки Альфтана мстительно сузились.
— Так точно, — как мог, вытянулся уездный.
Полковник приблизил свое лицо к лицу Бакрадзе, словно пытаясь заглянуть в самую глубину зрачков уездного, как будто там и пряталась правда об этом происшествии. Потом медленно, сквозь зубы, процедил:
— Так по-че-му же ты, жир-на-я свинья, не ска-жешь мне, за сколько ты его продал нечаянным «освободителям»? Говори!
— Не было этого, господин губернатор. Не было этого, — залепетал, исходя потом, Бакрадзе.
Сокол решил выручить уездного начальника. «Если удастся это, — подумал он, — можно будет с лихвой использовать доверие Бакрадзе».
— Разрешите, господин полковник! — Он лихо щелкнул каблуками.
— Что у вас, капитан?
— Капитан Внуковский, взявший этого абрека, обещал господину Бакрадзе, что публично развяжет ему язык. Вот и…
— Что «вот и»?
— Вот и решили поговорить с абреком еще раз.
Альфтан усмехнулся:
— И для этого с абрека сняли кандалы? Так? Кандалы ему мешали говорить? Так?
Сокол смешался. Не так-то прост, оказывается, их губернатор, если и до разговора с ними знает, что с Хубаева были сняты кандалы. Значит, кто-то из беззаботных господ офицеров уже побывал в губернаторском доме. Кто бы это мог быть? Может, и его, Сокола, визиты в духан Гиглы не остались незамеченными?
Но опасения Сокола оказались напрасными. Губернатор еще какое-то время покричал на них и закончил тихим, свистящим голосом:
— Даю вам, Бакрадзе и Внуковский, неделю. Если вы за это время не вернете вашего абрека в тюрьму, пеняйте на себя. А теперь слушайте меня внимательно. — Губернатор сделал знак адъютанту: это писать не надо. — Местные князья Амилахвари, Цагарели, Цицнакидзе получили мое указание создать в противовес отрядам абреков свои… отряды. У них нет воинского опыта, дисциплины, выучки, не хватает оружия. Будете вместе с ними заниматься этим, пока в горах не останется ни одного абрека. Против крупных банд по вашим сигналам я дам войска. Но только против крупных банд. Ясно?..
Внуковский поднес к губам шашку:
— Клянусь честью, господин губернатор, мы разгоним это стадо…
— Оставьте, капитан, — вяло махнул рукой Альфтан недавнему любимцу.
— А как же дела уезда, господин губернатор? — растерялся Бакрадзе. Перспектива лично участвовать в стычках с абреками его обеспокоила.
— Что с уездом? — снял с рукава пылинку губернатор. — Сдайте дела капитану Соколу… Вам предстоит завоевать право на… должность.
Сокол вздохнул облегченно, и это, видно, не ускользнуло от взгляда губернатора.
— А вы, капитан Сокол, не обольщайтесь своим неожиданным взлетом. Просто у меня сейчас нет более опытных администраторов-офицеров. Вам бы тоже понести наказание: вы же участвовали в этой попойке и не предотвратили ее!
— Так точно, господин губернатор!
— Вас извиняет лишь то, что вы в этот момент не были облечены никакой официальной властью, кроме власти мундира. А о ней, к сожалению, вы, как многие, забыли… Все, господа. Прошу еженедельно докладывать о всех крупных акциях. Ясно?
Четверка щелкнула каблуками.
— Прощайте.
Почтительно склонив головы, офицеры покинули губернаторский кабинет.
