Николай Дмитриев - Обязан выжить
Капитан перестал поглядывать за окно и с готовностью отозвался:
— Подозрительные моменты есть.
— Ну, излагай…
— Первое — ремонт…
— Это еще почему? — начальническая бровь удивленно полезла вверх.
— А крышу не тронули. Чуть подлатали, и все. Нормальные люди с крыши ремонт начинают.
— Ну, так это если хороший хозяин, — возразил начальник. — А он там кто? Квартирант при девке. Ему главное — чтоб не текло. Подмазали малость — и хорош.
— Не похоже… По всему выходит, специально оставили.
— Ну и зачем? — начальник переложил на столе несколько бумажек и придирчиво посмотрел на подчиненного. — Ты в чем меня убедить хочешь?
— Я вас не убеждаю, — осторожно возразил капитан. — А думаю в рамках задания. Вы ж сами учили…
— Ну-ну, давай, хитрован, выкручивайся… — Начальник довольно усмехнулся. — Объясняй в рамках задачи…
Капитан на минутку задумался, глянул на очередной трамвай, который как раз вывернул из-за угла, и ответил:
— Ну, скажем, антенну на чердак приладят…
Начальник весело мотнул головой и рассмеялся.
— Ты, брат, ври, да не завирайся. Антенна!
— Это как посмотреть… — Веселое настроение начальника почему-то передалось и капитану. — А вдруг он ночью проводок к шарику, ну к тому, что сам летает, и вверх?
— О-о… — начальник снова хмыкнул, но, прикинув, что подчиненный думает в общем-то верно, по ощрил его: — Ладно, давай, фантазируй.
— Я в рамках задачи… — подстраховал себя капитан и высказал следующее предположение: — А если еще и девчонка радистка…
— Ага, и рация под кроватью, — начальник коротко хохотнул. — Глядишь, каждую ночь шифровки пойдут…
— Да я понимаю… — сокрушенно вздохнул капитан. — Не появлялось новых раций, я справлялся.
— Какая еще новая… — начальник оборвал смех и выругался. — Они там живут в свое удовольствие, а мы ломай головы!
— Оно, может, и так… — согласился капитан и добавил: — Сфотографировались вон… Не типично, ясное дело… А может, оттого что нетипично, и делают так? Для прикрытия.
— Ладно, допустим… — начальник махнул рукой и спросил: — А без булды, что?
Капитан мгновенно уловил повторную смену интонации, подтянулся и четко доложил:
— Контакт с поляком зафиксирован!
— С тем самым, что с машиной? — сразу заинтересовался начальник.
— Так точно. Причем машину он у него вроде как откупил. Но оформил все чин-чинарем, официально. Мы, само собой, подстраховали, но осторожненько, чтоб, значитца, не спугнуть…
— Правильно! — начальник хлопнул ладонью по столу и поднялся. — Констатирую. Группа состоит из трех человек. Факт? Факт. Контакт поддерживают? Поддерживают. Теперь машина…
Начальник вышел из-за стола, подошел к окну и какое-то время, видимо что-то обдумывая, смотрел на улицу. Потом повернулся к капитану и, специально выделив первое слово, сказал:
— Машина… Она тут, брат, самое главное! Если мы не пустышку тянем, то ключ в ней. Потому как в современных условиях рация без машины — ноль.
Начальник молча возвратился к столу и, словно ставя последнюю точку, спросил:
— У тебя все?
— Так точно, все! — вытянулся капитан.
— Ну вот этим пока и ограничимся. Продолжай наб людение…
* * *В этот день работу в конторе закончили в пять часов. Возвращаясь домой, Эля прошла уже третий квартал, когда впереди мелькнула вывеска знакомого ателье. Еще на подходе Эля так и так прикидывала, удобно ли ей самой зайти за фотографиями, но, когда она оказалась рядом, любопытство взяло верх и, толкнув отозвавшуюся звонком дверь, она вошла внутрь.
Фотограф сразу узнал ее и тут же рассыпался в комплиментах.
— О, витам, витам… Я так рад, що така пенькна паненка зашла ко мне… Вы на удивление вовремя…
Хозяин ателье засуетился, подбежал к конторке, вытащил из ящика целый пакет черных конвертов и, выбрав один, веером разложил на столе дюжину фотографий.
— Вот, прошу, смотрите! Надеюсь, вашему мужу тоже понравится… Пани така слична, но и работа така, что я перепрошую, все люкс-цимес!
Эля уже успела рассмотреть, что фотографии действительно вышли очень удачные, и потому сразу же сказала:
— Я согласна с вами, все замечательно, только, пожалуйста, заверните.
— О, нет проблем, нет проблем! И это только для вас…
Фотограф перегнулся через стол, вытянул откуда-то снизу еще довоенный, украшенный ярким фирменным знаком, конверт, ловко собрал фотографии и, прикладывая к ним негатив, пояснил:
— Я предупредить пани… Вы понимаете, война, трудности, потому я не могу гарантировать качество, но негатив я обработал по старым рецептам, и его можно будет использовать и через десять лет. Вот, прошу.
— Дзенькую, — Эля взяла конверт и спросила: — Сколько с меня?
— О, ниц, ниц! — хозяин расплылся в улыбке и замахал руками. — Пеньонзив[19] не тшеба…
— Почему? — удивилась Эля.
— Все оплачено. Ваш муж уже заходил.
— Ах, муж…
Эля благодарно улыбнулась фотографу и пошла к выходу, но хозяин опередил ее и, придерживая двери, отвесил низкий поклон.
— Завше[20] до послуг пани…
Слова фотографа пришлись Эле весьма по душе, и потому она подошла к своему дому в прекрасном настроении. Сам же дом встретил ее атмосферой ремонта, где тонкий аромат свежеоструганных досок смешивался с резким запахом краски. Еще утром облезлые створки гаражных ворот сейчас отсвечивали охрой, и это натолкнуло Элю на мысль, что работы внутри близятся к завершению.
Предположение оказалось довольно верным, по крайней мере, когда Эля заглянула в коридор, доски, по которым ходили последнее время, были убраны, поскольку пол уже высох. Теперь в кухню можно было войти, и Эля, не заходившая туда с самого начала ремонта, немедленно так и сделала. Правда, на всякий случай она скинула туфли, но, пожалуй, предосторожность была лишней, судя по всему, хлопцы Митрича ремонт первого этажа закончили.
Эля обошла кухню, провела пальцем по блестящей поверхности наново выкрашенного продуктового шкафа, полюбовалась, как сияет отполированный латунный прут, окантовывавший вычищенную плиту, и наконец-то заглянула в ванную.
Открыв дверь, она, поскольку света от небольшого окна было маловато, нажала выключатель и, как только вспыхнуло электричество, в первый момент просто зажмурилась. Эля даже не подозревала, что привычное помещение, где она бывала трижды на день, может так преобразиться.
Во-первых, пол теперь покрывала желтая рифленая плитка, а стены, не меньше чем на полтора метра от пола, были обложены белым кафелем, взятым от обычных печей. При этом, поскольку кафель был достаточно толстым, сверху получилась полочка, которую ремонтники заботливо прикрыли полоской обработанного по краю стекла.
