Георг Борн - Бледная графиня
В дверь постучали, и кто-то вошел.
Писарь вздрогнул, внезапно выведенный из своих раздумий. Перед ним стоял управляющий графини.
– Вы один, не так ли? – обратился он к писарю.
– Да, один.
– Не хотите ли заработать золотой? – спросил фон Митнахт, кладя на стол перед писарем монету.
У того глаза загорелись при виде таких больших денег.
– Мне? Золотой? – пролепетал он. – Конечно, хотелось бы, но каким образом?
– Самым простым, друг мой, и гораздо легче, чем вы думаете, – сказал фон Митнахт. – Вы ведете реестр жителей города и округа?
– Да, это моя обязанность, – подтвердил писарь.
– Чтобы заработать золотой, вам надо будет позволить мне ненадолго заглянуть в эти списки.
– Если вам нужно только это, господин Митнахт, то извольте, за мной дело не станет! – С этими словами он проворно вынул из стола большую, толстую книгу, за ней другую такую же. – Эта по округу, – сказал он, указывая на первую, – а эта по городу, – указал он на вторую. – Скажите, кто вам нужен, и я помогу ускорить дело.
– Но вы никому не скажете?
– Упаси Боже, господин Митнахт. Я вообще не люблю много разговаривать.
– Ценное качество, – пробормотал фон Митнахт и добавил громче: – Найдите мне доктора Гагена.
Писарь без дальнейших рассуждений поспешил исполнить просьбу щедрого господина, давшего ему возможность так легко заработать золотую монету. Тот появился, как добрый гений, неожиданно избавив на какое-то время от забот о хлебе насущном.
С большим усердием писарь стал перелистывать объемистую книгу, пока наконец не нашел названное ему имя.
– Вот здесь, – сказал он, ведя пальцем по строчкам. – Гаген, доктор.
Фон Митнахт наклонился над книгой и прочитал все, что было написано напротив имени доктора. Лицо его выразило удовлетворение: теперь он узнал то, что хотел.
– Прекрасно, – сказал он. – Положите книги на место, а монету – в карман. Вы ее заслужили.
– О, если бы я мог каждый день оказывать такие услуги, – с улыбкой заметил писарь. – Бесконечно вам благодарен, господин Митнахт.
– Кто знает, может быть, вам еще представится случай, – сказал фон Митнахт, направляясь к двери.
Долго еще после его ухода писарь благоговейно смотрел на свалившееся на него богатство и наконец порывисто прижал золотую монету к губам.
Между тем фон Митнахт направлялся в замок.
Он был всецело погружен в свои мысли и даже забывал подгонять лошадь, предоставив ей полную свободу.
Въехав в парк и оказавшись у подъезда замка, он спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и пошел прямо в покои графини.
– Ну, что? – спросила она нетерпеливо. – Ты все выяснил?
– Только не от хитрой лисы Эйзенберга, а от его голодного писца, который клюнул на золотую монету.
– Но ты все узнал, что хотел?
– Писарь показал мне книги учета. Это он.
– Это он… – повторила едва слышно графиня. Слова, казалось, застревали у нее в горле.
– Клянусь собственной душой, у него крепкая натура, – сказал фон Митнахт полугневно, полунасмешливо.
– Теперь ясно, почему девчонка у него, – пробормотала графиня. – Узнал ли ты еще что-нибудь новое?
– Только то, что она жива и скоро заговорит.
– Он завел со мной речь о яде. Я боюсь его мщения, – сказала графиня.
– Да, если мы окажемся в его власти, пощады ждать не придется, – с дьявольской усмешкой заметил фон Митнахт.
– Курт, он должен умереть! – воскликнула графиня. – Он слишком много о нас знает. Я боюсь этого таинственного доктора. Он нас уничтожит, если мы не опередим его.
– Ни больше ни меньше как умереть, – пробормотал фон Митнахт. – Легко сказать, сделать гораздо трудней. Один раз я уже попробовал…
– Курт, он не должен оставаться в живых. Это свидетель, который погубит нас.
– Это еще как сказать. Я не боюсь ни его самого, ни его козней. Он ничего не сможет доказать.
– Но ты ведь не знаешь всех обстоятельств.
– Я знаю, что он остался в живых. А то, что произошло между ним и мной, никого не касается.
– Он не случайно приехал сюда, не случайно переменил имя. Повторяю: он поклялся погубить нас.
– Когда я замечу, что он собирается нас погубить, я найду способ уничтожить его самого.
– Сделай это как можно раньше, Курт. Медлить нельзя. Надо принять самые решительные меры. Я буду спокойно спать только тогда, когда доподлинно узнаю, что он умер.
XVII. БЛЕДНАЯ ГРАФИНЯ
На следующий день было воскресенье.
В деревне Варбург, в корчме, весь день не утихало веселье. Настала ночь, деревня погрузилась в сон, а веселье в корчме все продолжалось. Звуки скрипок, флейт и контрабаса, сопровождаемые веселыми возгласами деревенских парней, тревожили ночной покой.
А в это время к замку приближались два человека: каменщик, идущий в соседнюю деревню, и ночной сторож, в обязанности которого входил обход замка.
До их слуха долетали веселые звуки скрипок, флейт и гудящий голос контрабаса, но они не обращали на них внимания и спокойно шли своей дорогой.
– Ты пойдешь мимо замка, Вильм? – спросил сторож высокого и широкоплечего каменщика.
– Нет, – отвечал тот, – я пойду понизу, парком.
– А мне все равно как идти, верхом или низом, пойду вместе с тобой, – решил сторож. – Мне, право, как-то всегда хочется держаться подальше от этого замка, хоть я и должен его охранять. Ты меня знаешь, я не трус, и никто меня в этом не сможет упрекнуть, но после того как умер граф, а теперь еще и молодая графиня, в замке стали твориться странные вещи.
– Что ты имеешь в виду? – спросил каменщик.
– Даже не знаю, как тебе сказать, но что-то там неладно.
– Неладно? Но в чем же дело?
– Ты знаешь, – сказал сторож, – ночью вокруг замка ни души. Все как вымирает. Один я не сплю и совершаю обход. И как наступает полночь, так по замку кто-то бродит со свечой…
– В самом деле? – испуганно спросил каменщик.
– Вот тебе крест! Старая Лина Трунц сколько раз говорила, что графиня по ночам ходит по всему замку, особенно в воскресенье, когда все кругом спят.
– Насчет того, что ходит, этого я не слышал, а вот старик Фейт говорил, что она сосет кровь у людей…
– Тс-с! – прижал палец к губам сторож – как будто кто-то мог их услышать. – Об этом лучше не говорить. А вот что она ходит по замку, это я видел своими глазами, и не один раз.
– Почему бы ей не ходить по замку, ведь он ей принадлежит.
– Это так, но зачем ходить ночью, когда надо спать? Нет, здесь что-то нечисто. Кругом тишина и покой, а у нее свет переходит из комнаты в комнату, от окна к окну.
