Тамара Мизина - Владычица Рима
– Великий царь, дозволь мне вернуться на родину.
Эвхинор пристально посмотрел на юношу:
– И передать вести?
– Да, повелитель. Я, конечно, покажу великому царю письмо, которое повезу в Рим. Покажу я его и великой колдунье.
– Хорошо, римлянин, езжай, но письмо твое я прочту, и старшая Лиина прочтет его тоже.
– Благодарю великого царя Эвхинора за милость.
– Ступай.
Пятясь, Валерий отошел от царского кресла, а оказавшись за столом, обратился к Октавиану:
– Благородный Гай Лициний Октавиан, пользуясь своей свободой, я только что испросил царя Эвхинора о разрешении на отъезд. Царь позволил мне уехать и увести с собой письмо.
– Какое письмо и к кому? – Октавиан настороженно следил за Валерием, не смея даже представить, что тот еще может выкинуть.
– Письмо, конечно, прочтут и царь, и колдунья, но многое можно передать и на словах.
Теперь Октавиан понял его:
– Ты отвезешь наше письмо наместнику ближайшей римской провинции и потом доставишь его в Рим, а то, что нельзя будет написать в письме, передашь на словах? Слово в слово?
– Да, благородный Гай Лициний Октавиан.
– Ты хитро поступил, Валерий Цириний Гальба. И боролся ты хорошо. Варвар получил по заслугам.
– Сперва «по заслугам» чуть было не получил я. Бросая вызов, я и не думал, что этот дикарь может быть столь опасным противником. Впрочем, не только я недооценил его.
– О чем расспрашивал тебя царь?
– О моей родословной.
– Зачем ему твоя родословная?!
– И о старшей Лиине. Я постарался не разочаровывать царя, но не уверен в том, что это мне удалось. Во время разговора мне показалось…
– Что тебе показалось?
– Не знаю. Я, кажется, опять заговариваюсь.
– Выпей еще вина. Теперь ты выглядишь как настоящий варвар.
– Из-за одежды? Это к лучшему. Меньше буду привлекать к себе внимания. Если судить беспристрастно, в этих землях она удобнее нашей. На себе убедился, когда был рабом юной Лиины.
– Не надо травить раны души воспоминаниями, – Октавиан покровительственно похлопал юношу по плечу. – Все прошло и потому забудется.
Валерий поднял голову, посмотрел своему наставнику в глаза, словно хотел проникнуть в его мысли, сказал задумчиво:
– От юной Лиины я как-то слышал, что в далеких, гиперборейских странах есть собаки, которые даже хозяину не позволяют унижать себя, и уж тем более никогда не унижаются сами. Но ведь Рим – не страна гипербореев…
Октавиан неодобрительно посмотрел на распустившегося подчиненного, но взгляд юноши был столь искренен, что полководец почувствовал себя неловко, отвел глаза, буркнул недовольно:
– При чем тут страна гипербореев? Собака она собака и есть.
* * *После пира Валерий вышел на площадь перед дворцом. Несколько воинов стояли у ворот, сжимая длинные копья. Валерий узнал их. Как-никак больше трех недель вместе с ними он таскал носилки старшей госпожи Лиины! Он встал в стороне, но, когда пришла смена, неожиданно для себя спросил:
– А где Воцес?
– Погиб, – воин посмотрел на Валерия так, будто это он был виновен в смерти их товарища, и юноша вдруг ясно вспомнил дневной привал, рассказ Воцеса о смерти Кривого Ксифия, спор Стафаниона и Телефа.
– А где Телеф?
– Тоже.
– Когда?
– В ту ночь, когда ты со Стафанионом бежал.
Валерий повернулся и пошел прочь. Ему почему-то стало грустно. Неужели из-за того странного спора, который ничем не кончился и не кончится никогда? Никогда. И не потому, что спорщики мертвы. Умерли они по-разному: тот, кто проповедовал власть подлости – позорной смертью, тот, кто защищал честность, – пал в честном бою, но остался неоконченный спор, в котором каждый говорил правду, и ни один не был прав.
Мимо проходил слуга. Валерий остановил его, спросив, где здесь царские конюшни? Приняв юношу за одного из воинов-освободителей, слуга охотно отвел его на место, показал, где искать старшего конюха.
Конюх некоторое время рассматривал Гальбу, обдумывая его вопрос, и спросил наконец:
– Римлянин хочет видеть подарок царя Эвхинора?
– Да.
– Сейчас?
– Да.
– Косм! – позвал конюх.
Из темноты вынырнул мальчик лет двенадцати в грязном и коротком хитоне[14].
– Покажи римлянину Кора. Теперь это его конь. Не сказав ни слова, мальчик неохотно побрел в конюшню. Валерий следовал за ним. У дверей стоял зажженный масляный светильник. Мальчик взял его, вошел внутрь. Валерий – следом. Возле пятого стойла мальчик остановился, поднял светильник над головой, сказал коротко:
– Это Кор.
Валерий подошел к Кору, погладил его по морде, потрепал по шее. Конь фыркнул, выражая свое недоверие к чужаку.
– Ничего, Кор, привыкнешь. Не любишь чужих?
– Он хороший, – буркнул мальчик.
Кор и вправду был хорош. Конечно, не красавец, вроде тех, что выступают на римских ипподромах, – невысок, большеголов, крепок. Как раз такой, какой нужен в дальней дороге, особенно если дорога эта идет по горам. Лучшего коня Валерий и желать не мог.
– Завтра утром я его опробую, – сказал Валерий мальчику. – А сейчас пойдем отсюда.
У дверей конюшни юноша остановился, размышляя, куда ему идти дальше.
– Римские лошади, конечно, намного красивее…
Валерий без удовольствия покосился на жирного евнуха, словно чудесным образом возникшего из темноты.
– Эвхинор мог бы быть щедрее…
– Я благодарен царю Эвхинору за его великодушие и щедрый подарок, – почти не задумываясь, ответил Валерий, но евнух не отставал:
– Прекрасный юноша скромен, – пищал он. – Я понимаю почему, но не кажется ли благородному римлянину, что Авес получил более дорогой подарок? Говорят, царь уже назначил день свадьбы…
Валерию не было дела до успехов Авеса, и он спросил:
– Ты не знаешь, где мне сегодня переночевать?
– Знаю, знаю, – закивал евнух. – Следуй за мной, прекрасный юноша. Конечно, какое дело римлянину до царских дочерей?! Разве не была несколько месяцев царская семья в полной власти римлян? И принцессы тоже. То-то царь и торопится. Ну а Авесу лестно. Как же! Сын пастуха, а женится на царской дочери. Это даже более почетно, нежели стать мужем дочери госпожи Лиины. Но и юная Лиина не обижена. Точнее, не будет обижена. У царя Эвхинора есть ведь не только дочери, но и сыновья, и любой из них почтет за честь породниться с безродной гадалкой из терновой рощи, – евнух противно захихикал, после чего продолжил: – И старшей госпоже Лиине, стоит ей только захотеть, муж найдется. Знатный, красивый и, конечно же, очень благоразумный, но это шутка. Старшая госпожа Лиина замуж не торопится. Она непрактична в таких мелочах. Но прекрасную Лиину обязательно просватают. Я слышал, что Эвхинор даже говорил своим сыновьям, что наследовать ему будет муж прекрасной Лиины. Истрепавшуюся царственность штопают сомнительной божественностью. Хи-хи-хи… Как тебе это нравится, римлянин?
