Александр Витт - Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава
Имя ускользало, шум небольших частых волн надоедливо стоял в ушах. Он отвернулся, чтобы не видеть, как брат неумело целует её, стоя по колено в зоне прибоя и утонув по щиколотку в мокром песке. Она должна была быть его. Тогда он решил, что так будет, и даже перестал видеть её во сне. А потом после уроков он увидел их здесь. Наверное, они приходили сюда уже давно — под деревом стояла палатка, аккуратно прибитая колышками. От обыденности, устроенности быта их маленького мирка его, которого через много тысячелетий все будут называть Мессиром, зло передернуло. Он пнул какую-то корягу, резко поднялся и побрел, вернее побежал, прочь.
А через очень много лет история повторится. Планета будет называться Земля, и островов будет здесь очень много. Вполне достаточно, чтобы поставить не одну палатку. В этот раз он хорошо запомнил её имя — Уна. Деревня стояла рядом, сквозь мангровые заросли проступали остроконечные крыши. Её смех отражался от стволов, звенел в ушах, комом застрял в горле.
Экселенц, уже Экселенц. Ему отдали этот новый мир, старый, совсем негодный грузовой корабль и десятка два молодых ангелов, которые резвились здесь, как хотели. Ничего не стоит запереть надежно все двери. Жарко, все спят, сиеста. Да и кокосовое вино сегодня особенно валит с ног. Дымок, чуть взвившись в раскаленное марево, сразу уступил место хорошему доброму огню. Никто не вспомнит об этом через несколько лет, память аборигенов ещё не сохраняет моменты боли. А он запомнит. И вот теперь его детище, его несколько лет жизни, висят на волоске, и единственное, что он может сделать, — сравнять счет.
Глава 43. Мобильная связь
Знал, где повороты, только Анри. Он безошибочно сворачивал по широким дорожкам, вокруг которых сверкал отблеск его нимба — единственный источник света в совершенно чёрном безмолвии подземелий. Хотя каких уж там подземелий — землей тут и не пахло, всё инопланетная порода, поди, кимберлит какой-нибудь. Шутки его внезапно закончились, и мы шагали бесшумно, будто обутые ватой.
Я привалился первый, около какого-то камня, совершенно без сил. Рядом нехотя плюхнулся Анри.
— У тебя от насморка капель нет, а?
— Издеваешься? Если бы я сейчас мог чего достать, я бы уж лучше достал доброй выпивки и тебя бы хилого полечил заодно.
— Хорошо, а чего ты вообще со мной попёрся, скажи на милость? Помочь мне ты не сможешь, только советом… ну или если, конечно, вздумаешь огнедышащего изображать, тогда на один залп тебя точно хватит — в твоем организме концентрация винных паров явно запредельная. Тут главное — не промазать.
— Заткнись, будь ласка… Курить разрешаю, всё равно у тебя пять штук только осталось.
Затянувшись, я осветил кончиком сигареты его лицо, седые бакенбарды. Редкие волосы освещал голубой нимб, дальше сияние, минуя лицо, максимально возможной яркостью высвечивало стены.
Все, ощущение законченности, невозвратности ситуации прорезало мне мозг вместе с первой затяжкой. Экселенц, когда я уходил от него с Анри, даже не посмотрел в мою сторону. Наверное, потому что я бы всё понял по его нечеловечески доброму взгляду из-под лохматых бровей. Наверное, старикан считал, что незаслуженно послал меня на верную смерть.
Там, в самом низу около второго входа, мне никто не поможет. Ни интуиция, ни дар видеть на четыре секунды вперед — ничего. Юмор вот поможет — чёрный, жизнерадостное отношение ко всему сущему, любовь к врагам — хотя нет, не дождётесь. Когда он будет лишать меня жизни, я не улыбнусь ему на прощание.
Тихий вибровызов в кармане камзола прошел бы незамеченным, если бы он практически не разорвал инородным звуком привычную мне уже за несколько часов оглушительную тишину. Зуммер пищал и пищал, окурок обжёг мне пальцы и улетел к противоположной стене. Почему в этой истории телефонные звонки играют такую большую роль, спросит меня читатель и не получит ответа…
Секунды расползлись в вечность, пока я открывал флип старой «Моторолы».
— Привет, мой хороший. У нас всё получилось, ура-а-а! Будут… Я…
Жуткий скрежет и злобное улюлюканье в трубке на пределе возможности усилителя рефлекторно заставили меня отбросить телефон от уха. Ничего больше слышно не было, а на дисплее, там, где обычно располагалось лого оператора, горделиво и издевательски виднелась заглавная буква «ё».
«Что-то случилось, — подумал я. — Что-то очень хорошее, чего я давно ждал и боялся в это поверить! Наконец все линии свернулись в одну точку, как кот, накрывшись пушистым хвостом и довольно урча».
Как будто сжатая пружина внутри меня сдавила грудную клетку. Сперло дыхание, я вскочил на ноги, и Анри отбросило от меня на середину коридора. Это, впрочем, совершенно его не удивило, и, судя по довольной ухмылке, я смог предположить, что известие его обрадовало не меньше.
— Тут всегда со связью бардак, да и близко мы, — как ни в чём не бывало сказал мой ангел-хранитель, которому, по странной прихоти русского языка, во всех смыслах удавалось совмещать эти два совершенно разных занятия. — Осталось два прохода вниз и налево. Надо их быстрее пройти, времени смотреть по сторонам не будет — там ловушки две были старые, я помню ещё.
Он сбивался на привычное построение фраз, но мне уже было всё равно. Я шел вперед, я знал, что мне нужно уничтожить последнюю связь с реальностью этой фальшивой ветки именно сейчас. И другого выхода, кроме как низвергнуть моего врага вниз, у меня просто не было. Там внизу, над побережьем залива, уже сворачивалась темная спираль урагана, который в прошлый раз подарил Базе Лаврика и теперь снова оставит на своём пути разрушенные дачные участки, поваленные деревья и повышенный спрос на водку. Там ждал Егора забытый бензиновый генератор и задуманная, но недостроенная беседка. Там его ждала совершенно обыденная земная жизнь, без всяких признаков подсознательных тёмных пентаграмм и силы на кончиках пальцев. Именно туда мне надлежало его отправить без всяких надежд на возвращение сюда, в подземелья Базы по её обе стороны. Решение это было окончательное и обжалованию не подлежало. Мне стало совершенно спокойно, как будто я уже вытащил билет на экзамене, прошел первый шок, и можно идти к столу преподавателя, зная, что сказать.
— Анри, не забудь заказать ужин там, на Австрийской площади. Я чертовски проголодаюсь, а нам с принцессой есть что отметить. Да, и закажи нам транспорт туда, где-нибудь поближе, а то, я смотрю, над Питером дождь. Сделаешь?
— Всенепременно, Вольдемар!
Анри согнулся в почтительном поклоне. Я распрямил спину и прошел вперед него спокойной и ровной поступью, зная, что почести не напрасны. Чёрный колет совершенно не стеснял движений, шпага ладно висела на перевязи, немного не касаясь кончиком пола. С кончика ножен упала водяная капля, ударившись об пол звонко и четко. Я увидел, что Анри делает какие-то странные движения руками мне вслед. Похоже, он молился, вспоминая, наверное, монастырь доминиканцев под Парижем, где провел детство. «Явно не помешает», — подумал я и завернул за угол.
