Дмитрий Агалаков - Полет орлицы
Таких гостей Гильом де Флави не ждал! Компьен открывал ворота не кому-нибудь, а высочайшим посланцам короля — канцлеру Реньо де Шартру, епископу Реймсскому, и графу Вандомскому Людовику Бурбону. Их сопровождало две сотни солдат и большой обоз.
— Мы приехали засвидетельствовать почтение доблестному коменданту Гильому де Флави, — въехав в крепость и спешиваясь, сказал граф Вандомский. — Король поручил нам проведать готовность к бою всех его крепостей на Уазе и снабдить храбрых горожан Компьена оружием для будущих боев.
Де Флави низко поклонился высокопоставленным гостям:
— Да ниспошлет Господь Бог и архангел Михаил здоровья его величеству Карлу Седьмому Валуа!
Всем своим видом комендант выражал покорность королевским посланцам и благодарность заботе короля. Про себя же, улыбаясь гостям, думал: «Надо же, Карл Седьмой сделал вид, что ничего не произошло! Ему плюнули в физиономию, а он утерся! Вот ничтожество! — его опытный взгляд оглядел войско канцлера. — А не за тем ли эти две сотни бойцов, чтобы арестовать меня?»
— Мы редко видимся, — спешиваясь с помощью двух слуг, отдуваясь, проговорил его дальний родственник и предприимчивый деляга Реньо де Шартр, — а стоило бы видеться почаще! Не так ли, кузен де Флави?
«Нет, король не осмелится, — целуя руку архиепископу, глядя в его льстивые сощуренные глаза, размышлял комендант. — Карлу Седьмому нужен Компьен, а Компьен сейчас это я!»
«Прощению» де Флави предшествовал гнев Карла Седьмого, собравшего в парадной зале замка Сюлли-сюр-Луар своих бесценных советников.
— Вы больше всех ратовали за мир с бургундцами, ваше высокопреосвященство, и выставили меня дураком! — в присутствии Ла Тремуя, уже получившего взбучку и прикусившего язык, кричал он канцлеру де Шартру. — Так вот поезжайте на север и лично займитесь инспекцией всех крепостей на Уазе! И не забудьте навестить этого разбойника, Гильома де Флави! Кажется, он ваш дальний родственник? Надеюсь, это вам поможет и он не выставит вас так же, как два месяца назад выставил Клермона!
Карлу Седьмому хотелось погнать на север и Ла Тремуя, еще одного «миролюбца», но отпустить своего фаворита он не решился. Партия Иоланды Арагонской, его тещи, которой он избегал последнее время, станет выкручивать ему руки. Потребует решительных действий. А пока Ла Тремуй рядом, они не подступятся — побоятся. Хватит одного де Шартра. А для укрепления сил он пошлет вместе с ним хитрого дипломата графа Вандомского, Луи де Бурбона… Конечно, Карлу Седьмому хотелось попросту арестовать де Флави и посадить за решетку, дабы другим капитанам не было охоты плевать на королевские указы, но время не располагало устраивать распри внутри своего лагеря. Король понимал: такое решение смерти подобно! Да и не даст де Флави себя арестовать: строптивый капитан — хозяин положения. Он дерзок, амбициозен и держит нос по ветру. Надумай чертов авантюрист продать город бургундцам, и никто и никогда уже не вышибет их оттуда! А от того, в чьих руках окажется Компьен, решится исход войны на севере Франции. Поэтому на королевском совете было решено: поступок Гильома де Флави — поступок настоящего патриота, не допустившего бургундцев на французскую землю.
Принимая с почестями де Шартра и графа Вандомского, Гильом де Флави принимал шитую белыми нитками королевскую игру.
Впрочем, для него все складывалось как нельзя лучше…
Интерлюдия
…Конный отряд обходил лес. Вначале шли рысцой, но когда увидели темную массу людей у опушки, на другом краю леса, Жанна крикнула: «Это Франке!» — и они перешли в галоп. В рядах врага, не ожидавшего нападения, произошла сумятица. Враг решил отступить и уже за лесом поспешно построить ряды для сопротивления атаке. Но он не знал, что в поле его ждут арбалетчики и конный отряд Уго Кеннеди. Когда Жанна обогнула лес, она застала битву в разгаре. Железные стрелы арбалетчиков сбивали с коней проклятых бургундцев, а Кеннеди со своими рыцарями вырубал их всполошенные и не ожидавшие нападения ряды. Часть бургундцев, поняв, что они попали в засаду и битва будет проиграна, решила уйти двумя косами в разные стороны от отряда Кеннеди, но Жан Фуко и Жеффруа де Сент-Обен бросились за ними по следу, уничтожая противника.
Франке бился в окружении самых отважных бургундцев, не сходя с места. Они дрались как волки, которых окружили десятью кольцами охотники и которым исхода уже не было. Одна надежда — с честью погибнуть! Французские воины ложились вместе с бургундцами на одном пятачке весеннего поля. Но превосходство силы было за солдатами Жанны. Вождь бургундцев был похож на дьявола, которого самого загнали на жаровню. Стальной шар, покрытый шипами, вертелся в воздухе и сокрушал французов, что приближались к Франке. Двое арбалетчиков уже целились в бургундца — они не стреляли только потому, что боялись попасть в своих.
— Живым! — закричала Жанна. — Он мне нужен живым!
Девушка сама пробивалась к Франке — вот ее меч пронзил панцирь одного из оруженосцев Франке, дравшегося к ней вполоборота, повалил с коня, — уже смертельно раненного Жанна свалила его ударом меча по забралу. Покрытый шипами шар со свистом пролетел у самого ее лица, и тогда, улучив момент, пока стальная молния набирала силу, она ударила рычавшего Франке по запястью. В тот же момент лошадь бургундца протяжно заржала — несколько железных стрел пробили ее броню и смертельно ранили животное. Молот выпал из пораженной руки бургундца и он вместе с убитым конем рухнул на землю. Редевших воинов Франке, дравшихся позади их вождя, выкашивал шотландец Уго Кеннеди. Вот тогда Жанна и увидела, как один из оруженосцев Франке, забыв о противниках за спиной, бросился на нее с криком: «Арманьякская ведьма! Смерть тебе!» Но чуть раньше Жан д’Олон выкрикнул: «Жанна! Жанна!» — желая предупредить ее об опасности. Меч противника ударил ее в плечо, но надежный панцирь спас от ранения, а далее оруженосец Франке повалился на холку своей лошади — в его спине торчал боевой топор. Девушка все еще тяжело дышала, не могла оправиться от внезапного нападения, грозившего ей гибелью. А д’Олон, точно и не видевший, что опасность миновала, все кричал — звал ее по имени…
— Жанна! Жанна! — ее трясли за плечо. — Проснись, Жанна!
Она села рывком — уже держа в руках меч; девушка смотрела на того, кто ее разбудил. Острие меча было направлено в сторону ночного гостя. В первые мгновения она даже не поняла, кто это — враг или друг.
— Я могла убить тебя, д’Олон, — хрипло пробормотала она.
Это было в Санлисе, десятого мая. Во сне она вновь переживала стычку с Франке из Арраса. Вновь стальной шар, покрытый шипами, свистел у ее головы, и вновь она рассекала его запястье своим мечом.
