Кирилл Кириллов - Булат
Афанасий и мулла переглянулись. Бежать сейчас было не с руки. Если стражникам у ворот все равно, то у трактирщика два внезапно прозревших слепца точно вызовут подозрения. А там недалеко и до узилища, потому как все, за редким исключением трактирщики, чайханщики и владельцы постоялых дворов докладывают начальнику городской стражи о подозрительных постояльцах. Лучше покинуть двор вместе со слепыми и затеряться где-нибудь в городе, на базаре.
С этими мыслями Афанасий и заснул. Но проспал недолго. Почувствовал, как трясут его за плечо. С трудом разлепил тяжелые веки. Мулла? Нет, не мулла. Тот бы не стал тыкать в лицо купцу острием кинжала. Предводитель? Неужели догадался? Конечно, сам себе ответил Афанасий.
Он хотел было извернуться, стукнуть вожака коленом или, схватив за запястье, отвести клинок. Тот едва заметно дернул рукой, и под носом у купца появилась набухающая горячей кровью царапина.
– Не дергайся, – вполголоса предупредил его вожак, – прирежу. Кто таков, зачем к нам прибился?
– Да я это… – Афанасий сообразил, что этого человека лучше не обманывать. – Купец я. Мы, вернее. Поиздержались с другом в дороге, без денег остались. Хотели попасть в город Каллур, чтобы поправить дела свои, да как это без денег сделаешь? Вот вас заметили, решили воспользоваться случаем. Думали, вы не поймете.
– Не заметим? – вожак засмеялся едва слышно. – Ну, может, не все и заметили, но некоторые точно сообразили. Вы топчетесь, как кони, чавкаете, как кони, воняете, как кони.
– Так ты давно знал, что мы не из ваших?!
– Тихо, не ори, – осадил купца предводитель. – Сон слепого чуток. Давно, с того момента, как Ваяджна-увалень оступился и чуть не грохнулся на дороге.
– И почему не поднял шум? – удивился Афанасий. – Почему нас с собой взял да еще и заплатил за вход в город? За еду и пристанище?
– Кто мог знать, что вы за люди? Может, посланы кем извести нас совсем? Тогда как бы вам можно было помешать на открытом месте, не то что тут, во дворе, со всех сторон огороженном, да еще и во тьме почти. Вам непривычно, а мы так все время живем. А может, вы попали в беду и вам нужна помощь. Нужно было выяснить.
– Выяснил?
– Да тише ты, – зашипел предводитель. – Не до конца выяснил, но склоняюсь к мысли, что второе.
– Так и что? – спросил Афанасий, поглядывая на острие, качающееся перед глазами, как голова ядовитой змеи.
– Что, что? Выведем вас в город, и идите на все четыре стороны. Я и сам молчать буду, и людям своим накажу, чтоб помалкивали. А хотите, прямо сейчас помогу вам уйти, а то хозяин здешний мать родную за одну тенку продаст.
– Мы бы остались, вместе со всеми вышли бы, если позволишь, – сказал Афанасий.
– Дело ваше, – пожал плечами предводитель, наконец убрал лезвие от лица купца.
– Слушай, а почему ты так с нами? – купец поймал отползающего предводителя за рукав.
Тот мягко высвободи руку и приблизил к купцу лицо с ужасными кратерами вместо глаз.
– Много сделал я злого в молодости, испортил карму на многие перерождения. Теперь вот думаю, если помогу нуждающемуся, может, очищусь немного.
– А эти люди?
– У каждого своя история, довольно трагическая. Хотя большинство слепы с детства, им не так тяжело приходится, как мне, – улыбка тронула коричневые губы вожака.
– А собрал их ты?
Предводитель кивнул.
– А…
– Хватит вопросов, я устал, да и тебе поспать надо, если решил остаться. Мы будем собираться затемно. На вот тебе тенек немного, – в руку Афанасий упали несколько мелких, нагретых телом слепца монет. – Пригодятся.
– Спасибо, мил человек, – горячо поблагодарил его купец. – Теперь не один ты грехи отмаливать будешь, я за тебя Бога попрошу.
– А твой Бог мне поможет? – спросил вожак. – Сдается мне, вера твоя с нашей не очень совпадает.
– Да, но Бог всем помогает, кто раскаялся искренне.
– Хорошо, если так. Спасибо.
– Тебе спасибо, добрый человек.
– Хватит благодарностей, спать давай уже, – оборвал его предводитель слепцов.
Афанасий не стал спорить, тем более устал как лошадь. Он подложил под голову кулак и тут же заснул, хотя и не думал, что удастся после такого потрясения.
Проснулись слепые и правда затемно, когда солнце еще даже не начало окрашивать восток розовым. Тихо копошась, они укладывали в мешки небогатые пожитки, приводили себя в порядок. Привыкшие к вечной тьме, действовали они на удивление споро и уверенно.
Купец, которому собирать было нечего, перевернулся на спину, вытянул ноги и, заложив под голову руки, стал разглядывать низко висящие звезды. Знакомые созвездия – Плеяды, Орион здесь были едва узнаваемы, Полярная звезда съехала к краю горизонта, а ковш Медведицы развернулся так, будто небесный хозяин повесил его на своей кухне за ручку.
– Что, уходим? – раздался над ухом горячий шепот муллы.
– Ага, сейчас вместе с ними со двора уйдем и поминай как звали, – тихо ответил Афанасий.
– Ловко мы их провели, – усмехнулся мулла.
Знал бы ты о нашем ночном разговоре с вожаком, в то время, как ты бока плющил да храпом исходил, подумал Афанасий, но ничего не сказал.
Наконец слепые собрались, построились привычным порядком и, миновав зал, из коего так и не выветрился чад, вышли на улицу.
Солнце как раз начало вставать, оно отбросило первые лучи на игольчатые минареты и покатую крышу дворца шахского наместника. За вожаком, ориентирующимся в узких, просыпающихся улицах, как зрячий, они направились в сторону городской площади, где уже наливался шумом городской базар. Оживали калачный, сытный, скобяной ряды. Торговцы открывали свои лавки, помощники раскладывали на прилавках убранный на ночь товар, зазывалы прочищали хриплые со сна голоса.
Выйдя на площадь, вожак созвал вокруг себя подопечных, при этом взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. Афанасий понял. Ухватив сунувшегося было в круг муллу за рукав, потащил в сторону.
– Вы когда с ним сговориться успели? – спросил хорасанец удивленно, когда они отошли на достаточное расстояние.
– Было дело.
– А ищешь чего?
– Лавку алмазника.
– Да чего искать, вон целый ряд стоит, – ткнул пальцем мулла.
И верно, совсем недалеко начинался широкий ряд оружейных и ювелирных лавок, поначалу мелких, невзрачных шатров, но ближе к центру базара переходящих в целые дома, иные в два этажа.
– М-да, слона-то я и не приметил, – пробормотал Афанасий, почесывая бороду. – Однако пойдем, – и направился к самой роскошной лавке.
– А что мы там делать будем? Что можем им предложить? – догнал его мулла.
