М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
Один — невысокий, толстенький, с круглым, щекастым и очень серьезным лицом. Его так и хотелось назвать забавным — до тех пор, пока вы не натыкались на взгляд под сросшимися бровями. Плечи и грудь под жилетом тоже переставали казаться пухлыми, как только вы присматривались к ним поближе.
Второй — длинный, худой брюнет с волнистыми прилизанными волосами здорово смахивал на Буффало Билла, каким его изображают в журналах: хищный хрящеватый нос, нахальные зеленые глаза с выражением раскаявшегося хулигана и замечательными черными усами. Эти усы он все время подправлял и подкручивал, но вместо щеголеватости этот жест наводил на другие мысли.
«Не хотел бы я оказаться в этих длинных руках», — подумал коммерсант.
— Что угодно? — спросил официант, вежливо кладя перед Ральфом и его тетушкой меню.
МенюКонсоме-руаяль
Суп из кролика
Вареная макрель
Жареная камбала под соусом из креветок
Ростбиф
Жареная индейка
Сосиски
Воловий язык
Брюссельская капуста
Охотничий пудинг
Ванильные трюфели
Желе маседуан де фрюи
Запеченные персики
Торт с мирабелью
Арбуз
Фрукты
Кофе
— Кусок торта и кофе со льдом, — молодой человек со вздохом закрыл меню. — Ужасная жара, тетушка, совершенно не хочется есть.
— Я все-таки не понимаю, Ральф, — противным голосом произнесла тетка, нагибаясь к нему через стол, — ну, скажи мне, ну, объясни мне, зачем тебе понадобилось покупать этих носорогов?
— Тетя! — с досадой воскликнул племянник, тоже наклоняясь над столом и стыдливо косясь сначала на посетителей, а затем на юную особу.
Особа грызла дужку очков. Тонкие ноги в белых носках и белых теннисных туфлях поменялись под столом местами.
— Мне иногда кажется, что ты болен, — трагически сообщила тетя.
— Я не болен, — ответил молодой человек. — Я, тетя, не понимаю, почему мои носороги никак не дадут вам покоя. Прошло уже две недели с тех пор, как мы были в Марселе!
— Бога ради! Если бы ты купил одного, — тетка ткнула ложкой в консоме. — Но купить двух носорогов, Ральф! Двух идиотских резиновых носорогов! Нет, положительно ты болен!
Ноги в белых носках опять поменялись местами.
— Носорогов? — Эдна Вандерер задала этот вопрос как будто самой себе.
Ральф Кеннел ссутулил плечи и ближе наклонился к тетке.
— Не резиновых, тетя Элизабет. Каучуковых. Это каучуковые носороги.
— Какая разница! — отмахнулась тетка.
— Ах, тетя, вы ничего не понимаете! — воскликнул он.
— Ясное дело, — пробормотала мисс Вандерер у себя за столиком и отправила в рот ложку мороженого.
Мороженое в ее вазочке, сколько мог судить коммерсант, было апельсиновым.
— Ральф, — миссис Кеннел, в свою очередь, тоже наклонилась поближе, — тебе в самом деле важно, что они каучуковые? Это правда имеет значение?
— Вообразите, имеет! — рявкнул молодой человек.
Тетка откинулась на спинку стула.
— Господи, — простонала она, — у меня племянник — идиот!
— Тетя!
— Что? — уже никого не стесняясь, закричала старая дама. — Ну, что? Тебе скоро тридцать, а у тебя до сих пор ветер в голове! Вообразите только, — она обвела взглядом зал, — только представьте: зверолов! А? Он зверолов! Нет, вы только подумайте!
В зале воцарилась напряженная тишина. Кое-кто из посетителей стал оборачиваться. С дальнего конца ресторана, где устроились флапперши, послышался хохот.
Ральф Кеннел вскочил.
— Натуралист! — сквозь стиснутые зубы прорычал он. Салфетка, лежавшая у него на коленях, собралась упасть на пол, но почему-то передумала. Он отшвырнул салфетку и собрался выскочить из зала, совершенно случайно споткнулся и налетел бы на столик мисс миллионерши, если бы его не подхватила охрана. Натуралиста грубо отпихнули.
— Минуточку-минуточку, — мисс Вандерер встала, стянула свою салфетку с колен и предстала перед ним.
— Зверолов? — уточнила она.
— Натуралист, — поправил Кеннел, обозревая короткую плиссированную юбку и длинную блузу с карманами на животе.
— Так это ваш попугай поет оперные арии? — девчонка сунула руки в карманы.
— Только так удалось отучить его ругаться. Когда я его купил, он говорил чудовищные вещи. А что, мисс? Надеюсь, без меня он не ляпнул ничего неподходящего?
— А еще кто у вас есть? — не обращая внимания на этот вопрос, поинтересовалась Эдна.
Кеннел нерешительно посмотрел на охрану. Тот, что был пониже, не вставая, поманил его пальцем.
— Кто такой? — говорил он тихо, почти шепотом, так, что волей-неволей пришлось наклониться к самому его лицу.
— Ральф Кеннел.
— Мистер Кеннел, — улыбка парня сошла бы за дружескую, — я просто хотел спросить: вы не знаете, где в Каире находится цементный завод?
— Неужели нельзя купить цемент в лавке? — тоже вполголоса поинтересовался Ральф.
— Очень трудно, — с сожалением покачал головой охранник. — Очень. Я тоже думал — нет, не получается.
— Да вы что? — искренне удивился коммерсант.
— Здесь вам не Чикаго, — щеки выразили натуральное сожаление. — Короче, мистер Кеннел, мне нужен мешок цемента. Вы мне не поможете?
Кеннел развел руками и хотел уйти, но охранник жестом велел ему наклониться. Шепот его звучал совсем интимно.
— Мистер Кеннел, если мы с вами сядем в машину и поищем это место, я буду вам очень признателен.
Ральф Кеннел приподнял бровь.
— Что, так сразу?
Широкий махнул напарнику. Билл размял пальцы и оба встали.
— Пошли, — ласково полупрошептал круглолицый. — Ребенок хочет посмотреть зверей.
* * *Три дня спустя Ральф Кеннел играл с девчонкой в теннис.
— Не может быть! — мисс Вандерер подскакивала от волнения, когда они уходили с корта. — Зубы у улиток?
— Честное слово!
— А вы их видели?
— Да! Привез из Александрии две штуки! Поймал в море!
— А мне? Я тоже хочу! Дадите посмотреть ее зубы?
Саммерс понятия не имел, как заставить улитку открыть пасть, чтобы продемонстрировать мисс миллионерше наличие зубов.
— Они ядовитые! — спасся он. — Это Conus magus — самая опасная улитка в мире! У нее еще и жало, как у осы. Или, вернее, что-то вроде гарпуна. Она им выстреливает в свои жертвы.
— Хм, — Эдна остановилась, чтобы почесать нос. — Что, можно умереть?
