Грэм Шелби - Клятва и меч
Бриан и Элиза озадаченно переглянулись. Стоявший позади них Варан проворчал:
– Она, кажется, заблудилась.
Со смущенным смешком Бриан ответил:
– Императрица хочет сначала показаться нашим людям. Ты же слышишь, как они рады гостье.
Лицо констебля оставалось, как всегда, невозмутимым, но в его глазах явно читалось неодобрение. С чего бы это Матильда решила приветствовать их прежде сеньора? Никто не начинает визита к другу с пожелания доброго здоровья его кухарке.
Матильда торжественно объехала двор, осыпаемая радостными криками, в ответ она махала рукой. Доехав до северной башни, убедившись в своей огромной популярности среди местных простолюдинов, она повернула коня назад. Наконец, остановившись перед терпеливо поджидавшими ее хозяевами, она величественно спустилась на землю по ступенькам. Капитаны конницы и рыцари, возвышаясь в седлах, надменно взирали на лорда и леди этого незначительного замка.
Бриан сделал шаг вперед и преклонил колено перед высокой гостьей.
– Господь благословляет ваше прибытие, Ваше Величество. Этот день мы…
– Вы слишком торопитесь с титулом, Бриан Фитц, – бесцеремонно прервала его Матильда, оценивающе оглядывая побледневшую леди Элизу. – Зовите меня по-прежнему императрицей или, если хотите, графиней Анжуйской, но не Величеством. Надеюсь, я вскоре получу корону королевы – с вашей помощью.
Варан смотрел на нее, сжав кулаки. Господи, неужто она не может позволить своему наиболее верному стороннику закончить первую фразу приветствия? Какая неприятная женщина, а милорд готов за нее жизнь положить.
Элизу также возмутило поведение гостьи, хотя ее чувства и без того находились в смятении. Внешность Матильды превзошла даже наиболее восторженные описания Бриана и оправдывала ее самые дурные предчувствия. Лицо Матильды было прекрасным, фигура – совершенной, голос чуть низким и сильным. Она была мечтой художника, грезами поэта, воплощенными во плоти. Да, перед такой красавицей должны преклоняться мужчины во всем христианском мире. Ею нельзя не восхищаться. И все же она вызывала у Элизы интуитивное недоверие. Впрочем, могло ли быть иначе, ведь эта женщина владела частью сердца ее супруга!
Тем временем Бриан все-таки сумел завершить свое тщательно обдуманное приветствие. «Это ваш замок», – сказал он и представил гостье Элизу, в чьих жилах текла кровь саксонских королей.
– Мы встречались и прежде, – ответила Матильда, приятно улыбаясь хозяйке замка. – Благодаря перу и чернилам, не так ли, милая? Когда вы впервые начали готовить Уоллингфорд к осаде, Бриан, ваша леди написала мне, жалуясь на нищету, на то, что вы близки к тому, чтобы потерять этот замок. Мы часто преувеличиваем свои мелкие проблемы, верно, леди?
Элиза, нахмурившись, покачала головой.
– Нет, это было правдой, – ответила она резко. – Наши беды того времени не нуждались в преувеличении. Мы были почти разорены, постоянно ожидая нападения войск короля, мы…
Она хотела привести факты, доказывающие ее правоту, но Матильда уже отвела взгляд, потеряв к ней интерес.
Рассерженная такой расчетливой невежливостью, Элиза говорила, словно ее продолжали слушать:
– Мой муж подробно объяснит вам положение дел в Уоллингфорде, когда вы все-таки разрешите подняться ему с колен. А вот вашим рыцарям не мешало бы спешиться, они смущают меня своим грозным видом. Прикажите им, а то мои люди подумают, что в замок приехали не гости, а захватчики.
Игнорируя Бриана, чего раньше она никогда не делала, Элиза кивнула констеблю Варану. Тот с готовностью вышел вперед и сказал, обращаясь к всадникам:
– Мы привыкли видеть гостей отдельно от лошадей, мессиры. Ими у нас всегда занимаются конюхи. Но если какие-либо причины мешают вам встать на собственные ноги, то по крайней мере снимите ваше оружие.
Дюжина ртов приоткрылась, чтобы изрыгнуть самые изощренные проклятия. Две дюжины глаз вопросительно впились в затылок Матильды, ожидая от нее приказа наказать наглеца, но та не повернула головы. Это могло означать, что госпожа приказывала им оставаться верхом на лошадях в прежних угрожающих позах.
Императрица удивленно посмотрела на Элизу: «А ты быстро учишься, милочка», а затем перевела взгляд на невозмутимого Варана: «А ты, чудовище, оправдываешь свое реноме сторожевого пса Уоллингфорда».
– Мы не привыкли, чтобы во время наших визитов нам ставили какие-либо условия, – холодно сказала она, обращаясь к поднявшемуся на ноги Бриану.
Хозяин замка нахмурился, но промолчал. За него ответил Варан:
– Уточняю, леди императрица. Здесь условия устанавливает Бриан Фитц. Ваши люди должны подчиниться. Быть может, у нас не густо с монетами, но пока мы хозяева в этом доме и не потерпим, чтобы на нас смотрели сверху вниз.
– Я думаю, констебль, лорд Бриан Фитц может сам говорить от своего имени… – раздраженно начала было Матильда, но внезапно замолчала. Только сейчас она осознала, что она, бывшая супруга германского императора, ныне – жена графа Анжуйского и в ближайшем будущем – королева Англии, пререкается с каким-то уродливым, плосконосым саксонцем! Иисусе, славную же встречу ей приготовили…
Она презрительно поджала губы, демонстративно отведя взгляд от Варана, но тот и глазом не моргнул, обращаясь теперь непосредственно к всадникам.
– Теперь вы знаете наши условия, мессиры, спешивайтесь или уезжайте из нашего замка. Никто – повторяю, никто не будет смотреть на лорда Бриана и леди Элизу сверху вниз в их собственном доме!
Его покрытое шрамами грубое лицо побагровело от гнева. Казалось, он вот-вот зарычит, обнажив клыки. Каков был бы толк от сторожевого пса, если бы он не мог нагнать страху на захватчиков? За свои шестьдесят два года добрую дюжину раз его вызывали на дуэли надменные рыцари и неучтивые капитаны кавалерии, и все они пожалели об этом.
– Спешивайтесь или уезжайте, – уже с неприкрытой угрозой повторил Варан, выразительно положив руку на эфес меча.
Сопровождавшие Матильду воины молча слезли с коней, которых немедленно увели конюхи. Элиза шагнула вперед и встала рядом с растерянным мужем.
– Хорошо, – сказала императрица как ни в чем не бывало. – Теперь, после того как мы лишились средств передвижения, быть может, вы все-таки пригласите нас в свой дом?
Бриан огорченно смотрел на нее. Она просто устала, пытался он оправдать едкий тон гостьи. Она утомлена долгим путешествием из Бристоля, да и всеми бурными событиями последних недель. Нельзя требовать от женщины слишком много, неудивительно, что у нее сдали нервы.
Он вежливо поклонился и с почтением сказал:
– Вы знаете, императрица, что вы – желанный гость в этом доме. Если кто-то из сеньоров рыцарей проводит мою супругу, то я…
