Елена Арсеньева - Русские куртизанки
После ранения у Грибоедова свело мизинец, и это увечье через одиннадцать лет помогло узнать его труп в груде прочих, изрубленных чернью, напавшей на русское посольство в Тегеране.
Но все эти кровавые события происходили уже совсем далеко от Петербурга и нимало не волновали Дунечку Истомину. Ее красота, очарование, ее танец и, главное, ее доступность, ее обнаженные, фривольно задираемые ножки продолжали волновать мужчин, и она легко находила себе покровителей в самых высоких сферах. Изменилось лишь одно: теперь никто не брал ее к себе жить, мужчины предпочитали короткие встречи с прелестницей. Впрочем, она не бедствовала, и если больше никто не признавался ей в любви, никто не твердил, что в ней одной его жизнь… как твердил некогда несчастный Василий Шереметев… — ну что же, ей не слишком-то нужны были дифирамбы, она предпочитала бриллианты!
Однако и без слов не обошлось. Да и разве могло быть иначе, если все это происходило, что называется, на глазах Пушкина и оставило в его душе след на долгие годы. Может быть, с этого и начинается его неподдельный интерес к фигуре Якубовича, который должен был стать героем одного из его ненаписанных романов. «Когда я вру с женщинами, — написал Пушкин А. Бестужеву в 1825 году, упоминая о роковом и опасном дуэлянте, — я их уверяю, что с ним разбойничал на Кавказе, простреливал Грибоедова, хоронил Шереметева… etc.».
Однако не утратил Пушкин и восхищенного интереса к самой героине роковой «дуэли четверых» (кстати, именно под таким названием эта дуэль вошла в историю). Он был снисходителен к заблуждениям женщин — особенно если они не разбивали сердца ему лично. К тому же он всегда благоволил к Грибоедову, считал его храбрецом и очень извинял Дунечку, которая поддалась очарованию этого человека, пусть и мимолетно. Поэтому неудивителен щедрый отзыв о танце Истоминой, неудивительны пышные эпитеты, которыми Пушкин ее награждает.
Ну как тут не вспомнить уверенность многих современников поэта и балерины, что по-настоящему карьера и успех Истоминой начались с того времени, как Петербург увидел ее глазами Пушкина. Когда в 1825 году граф Михаил Милорадович начал ухаживать за балериной Екатериной Телешовой, то он заказывал различным поэтам стихи в ее честь, требуя при этом непременно, чтобы они были похожи на стихи об Истоминой Пушкина. После премьеры «Руслана и Людмилы», где Телешова исполняла роль обольстительницы Руслана, Грибоедов, вернувшийся на время в Москву, чтобы собрать материал для «Горя от ума», и увлекшийся этой балериной, посвятил ей восторженные строки, в которых, так сказать, очень сильно «переночевал» Пушкин:
О, кто она? — Любовь, Харита,
Иль Пери, для страны иной,
Эдем покинула родной,
Тончайшим облаком обвита?
И вдруг — как ветр ее полет!
Звездой рассыплется, мгновенно
Блеснет, исчезнет, воздух вьет
Стопою, свыше окрыленной…
В 1830-е годы Пушкин вновь вспомнил о скандале вокруг Истоминой. В 1834–1835 годах он задумал роман «Русский Пелам» из жизни большого света. В набросках романа основные персонажи названы реальными именами, и один из главных сюжетных эпизодов оказался связан с Истоминой и той давней петербургской историей. В черновиках Пушкина названы имена, которые станут прообразами будущих персонажей: Истомина, Грибоедов, Завадовский. Одним из главных антагонистов молодого героя романа, оказавшегося в петербургском высшем свете, оказывается Завадовский: «(Общество) Завадовский, паразиты, актрисы — его дурная слава». Завадовский, собравшись жениться, бросает свою любовницу Истомину, и герой романа утешает танцовщицу, а затем вступает с ней в любовную связь. Но в «Русском Пеламе» эпизод с Истоминой должен был стать одним из второстепенных, всего лишь этапом взросления главного героя, которому, видимо, предстояло осознать свои ошибки после ряда трагических коллизий и разочарований. А впрочем, Пушкина этот данный эпизод увлек, и он задумал вывести его за пределы романа, сделав его вполне самостоятельным. Так появился план нового произведения, который в черновом варианте получил название «Две танцовщицы»: «Две танцовщицы — Балет Дидло в 1819 году. — Завадовский. — Любовник из райка. — Сцена за кулисами — дуэль — Истомина в моде. Она становится содержанкой, выходит замуж — Ее сестра в отчаянии — она выходит замуж за суфлера. Истомина в свете. Ее там не принимают — Она устраивает приемы у себя — неприятности — она навещает подругу по ремеслу». Это все наметки, которые оставил нам Пушкин.
Пожалуй, его интересовал прежде всего характер Истоминой и исследование жизненной ситуации, а не перипетии частной биографии актрисы. Тем более что сам взгляд Пушкина на Дунечку никогда не был безоглядно-восторженным (разве что на прельстительные формы ее и на мастерство), а так-то… ну что такое актерка, куртизанка?.. Впрочем, Пушкин женщин вообще не идеализировал, Истомина была здесь всего лишь одной из многих.
К чему нескромным сим убором,
Умильным голосом и взором
Младое сердце распалять
И тихим, сладостным укором
К победе легкой вызывать?
К чему обманчивая нежность,
Стыдливости притворный вид,
Движений томная небрежность
И трепет уст, и жар ланит?
Напрасны хитрые старанья:
В порочном сердце жизни нет…
Невольный хлад негодованья
Тебе мой роковой ответ.
Твоею прелестью надменной
Кто не владел во тьме ночной?
Скажи: у двери оцененной
Твоей обители презренной
Кто смелой не стучал рукой?
Нет, нет, другому свой завялый
Неси, прелестница, венок;
Ласкай неопытный порок,
В твоих объятиях усталый;
Но гордый замысел забудь:
Не привлечешь питомца музы
Ты на предательскую грудь.
Неси другим наемны узы,
Своей любви постыдный торг,
Корысти хладные лобзанья,
И принужденные желанья,
И златом купленный восторг!
Так или иначе, талантом своим или прелестями, а скорее тем и другим, Дунечка в конце концов составила себе достаточное приданое, чтобы подумать об обычной женской, семейной жизни.
30 января 1836 года Истомина в последний раз выступила на сцене. После этого она вышла замуж за актера Павла Экунина и в 1839 году родила сына Алексея. Экунин был человек очень скромный, не достигший на сцене никаких высот, однако сильно влюбленный в бывшую «Терпсихору» и готовый всю жизнь быть попираемым ее знаменитой ножкой…
И желание его было увенчано. Образумившаяся Дунечка оставалась свято верна этому последнему мужчине своей жизни!
