Генри Хаггард - Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник)
— Совершенно верно, — подтвердил я.
Наступило молчание.
— Мистер Квотермейн, — неожиданно произнес сэр Генри, — я думаю, что вы ничего не знаете и не догадываетесь о том, каковы были причины, заставившие моего… мистера Невилля предпринять путешествие на север?
— Кое-что я об этом слышал, — только и ответил я. Мне не хотелось говорить на эту тему.
Сэр Генри и капитан Гуд переглянулись, и последний многозначительно кивнул.
— Мистер Квотермейн, — обратился ко мне сэр Куртис, — я хочу рассказать вам одну историю и попросить вашего совета, а возможно, и помощи. Мой поверенный передал мне ваше письмо со словами, что я могу вполне на вас положиться: в Натале вас хорошо знают и вы пользуетесь всеобщим уважением. Кроме того, он подчеркнул, что вы из тех людей, кто умеет хранить тайны.
Я поклонился и отпил немного разбавленного виски, чтобы скрыть свое смущение, так как я скромный человек. Сэр Генри продолжил:
— Мистер Квотермейн, я должен сказать вам правду: мистер Невилль — мой брат.
— О! — промолвил я, вздрогнув.
Теперь стало ясно, кого напоминал мне сэр Генри Куртис, когда я его впервые увидел. Мистер Невилль был гораздо меньше ростом, с темной бородой, но глаза у него были такие же проницательные и того же серого оттенка, что и у сэра Генри. В чертах лица также прослеживалось некоторое сходство.
— Мистер Невилль — мой младший и единственный брат, — объяснил сэр Генри, — и мы впервые расстались с ним пять лет назад. До этого времени я не помню, чтобы мы разлучались даже на месяц. Но около пяти лет назад нас постигло несчастье: мы с братом поссорились не на жизнь, а на смерть (это иногда случается даже между очень близкими людьми), и я поступил с ним несправедливо.
Капитан Гуд, словно в подтверждение этих слов, энергично закивал. В это время наш пароход сильно накренился, и отражение отчаянно кивающего капитана Гуда появилось в зеркале над моей головой.
— Как вам, полагаю, известно, — продолжил сэр Генри, — если человек умирает, не оставив завещания, и не имеет иной собственности, кроме земельной, называемой в Англии недвижимым имуществом, все переходит к его старшему сыну. Случилось так, что как раз в то время, когда мы поссорились, умер наш отец, не оставив завещания. В результате брат остался без гроша, не имея при этом никакой профессии. Конечно, мой долг заключался в том, чтобы обеспечить его, но наши отношения настолько обострились, что, к моему стыду (тут он глубоко вздохнул), я ничего для него не сделал. Не то чтобы я хотел несправедливо поступить с ним, нет, — я ждал, чтобы он сделал первый шаг к примирению, но он на это не пошел. Простите, что утруждаю вас этими подробностями, но хочу все прояснить. Правда, Гуд?
— Само собой разумеется, — ответил капитан. — Я уверен, что мистер Квотермейн никого в это дело не посвятит.
— Конечно, — подтвердил я, — можете не сомневаться. — Надо заметить, что я очень горжусь тем, что умею хранить тайны.
— На текущем счету моего брата было несколько сот фунтов стерлингов, — вел дальше сэр Куртис. — Ничего мне не сказав, он взял эту ничтожную сумму и под вымышленным именем Невилля отправился в Южную Африку с безумной мечтой нажить себе состояние. Это стало известно уже позже. Прошло около трех лет, в течение которых я не имел никаких сведений о брате, хотя писал ему несколько раз. Конечно, письма до него не доходили, и я все более и более о нем беспокоился. Я понял, мистер Квотермейн, что такое родная кровь.
— Это верно, — промолвил я и подумал о своем Гарри.
— Я отдал бы половину своего состояния, чтобы только узнать, что мой брат Джордж жив и здоров и я его снова увижу!
— Но на это надежды мало, сэр Генри, — отрывисто произнес капитан Гуд, взглянув на него.
— Мистер Квотермейн, чем дальше, тем больше я тревожился, жив ли мой брат, и если он жив, то как вернуть его домой. Я принял все меры, чтобы его разыскать, в результате чего получил ваше письмо. Известия меня подбодрили, поскольку указывали, что до недавнего времени Джордж был жив, но дальнейших сведений о нем до сих пор нет. И вот я решил приехать сюда и искать его сам, а капитан Гуд любезно согласился меня сопровождать.
— Видите ли, — вмешался капитан, — мне все равно делать нечего. Лорды Адмиралтейства вышвырнули меня из флота умирать с голоду на половинном окладе. А теперь, сэр, расскажите нам все, что знаете или слышали о мистере Невилле.
Глава II
Легенда о копях царя Соломона
Я медлил с ответом, набивая табаком свою трубку.
— Так что же вы слышали о дальнейшем путешествии моего брата? — спросил в свою очередь сэр Генри.
— Вот что мне известно, — произнес я, — и до сегодняшнего дня ни одна живая душа от меня об этом не слышала. Я узнал тогда, что он отправляется в копи царя Соломона.
— Копи царя Соломона! — воскликнули вместе оба мои слушателя. — Где же они находятся?
— Не знаю, — сказал я. — Мне только приходилось слышать, что болтают об этом люди. Правда, я как-то видел вершины гор, по другую сторону которых находятся Соломоновы копи, но между мною и этими горами простиралось сто тридцать миль пустыни, и, насколько мне известно, никому из белых людей, за исключением одного, не удалось когда-либо пересечь эту пустыню. Но может быть, мне лучше рассказать вам легенду о копях царя Соломона? А вы дадите мне слово ничего не разглашать без моего разрешения. Вы согласны? У меня есть серьезные основания просить вас об этом.
Сэр Генри утвердительно кивнул, а капитан Гуд заверил:
— Безусловно!
— Итак, — начал я, — вам, вероятно, известно, что охотники на слонов — грубые, неотесанные люди и их мало что интересует, кроме обычных житейских дел да кафрских обычаев. Правда, изредка среди них можно встретить человека, который увлекается собиранием преданий среди туземцев, пытаясь восстановить хоть малую часть истории этой таинственной страны. Как раз от такого человека я впервые услышал легенду о Соломоновых копях. Было это почти тридцать лет назад, во время моей первой охоты на слонов в Земле Матабеле.
Звали этого человека Иванс. На следующий год бедняга погиб — его убил раненый буйвол — и был похоронен у водопадов Замбези. Однажды ночью, помню, я рассказывал Ивансу об удивительных приисках, увиденных мною на охоте на антилоп куду и канну в той местности, которая теперь называется Лиденбургским районом Трансвааля. Я слышал, что недавно золотопромышленники снова нашли эти разработки, но я-то знал о них много лет назад. Там в сплошной скале проложена широкая проезжая дорога, ведущая к входу в прииск. Внутри, в галерее, лежат груды золотоносного кварца, приготовленного для дробления. Это указывает на то, что рабочим, кем бы они ни были, пришлось поспешно покинуть свое занятие. На расстоянии шагов двадцати вглубь находится искусно облицованная камнем поперечная галерея.
