Георгий Савицкий - Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник)
Майор Волин подошел к своей «Аэрокобре». На «автомобильной» дверце кабины справа был изображен скалящийся леопард, лапой в прыжке перебивающий хребет «Мессершмитту». Картина была отчеркнута стремительным красным зигзагом молнии с надписью «За Родину!»
Когда-то под Сталинградом в штрафной истребительной эскадрилье такой же рисунок изобразил на борту Як-1 бортмеханик Федор Иванович Ткачев. Он попал в штрафную эскадрилью из-за аварии вверенного ему самолета. Учебно-тренировочный Як-7УТИ, потерпел аварию из-за ошибки пилотирования, но вину удобнее всего было свалить на «стрелочника» – техника самолета. Приговор был тем более несправедливым, потому что Федор Иванович вверенную машину холил и лелеял.
Но зато теперь самолет командира эскадрильи попал в золотые руки техника, который к своей работе относился скрупулезно, проверяя и перепроверяя каждый винтик. Более того, техник Ткачев оказался бывшим преподавателем в художественной школе. Подарок от «художника-штрафника» пришелся по душе летчику.
Правда, за подобные «художества» тогда взъелся замполит штрафной эскадрильи – трусоватый и недалекий тип. Как говорили воздушные бойцы: «Курица – не птица, замполит – не летчик!»
Точку в споре поставил командир штрафной эскадрильи, опытный пилот майор Деркач: «Рисунок правильный, нужно этим стервятникам хребты ломать! А что до кошки пятнистой, так Александра у нас иначе как «Леопард» не кличут, и позывной у него такой. Рисунок – идеологически верный, опять же девиз «За Родину!». Красная молния – символ несокрушимого удара!»
С тех пор пятнистый леопард как талисман сопровождал Александра Волина от самолета к самолету, на которых летал бывший штрафник. Кроме того, «Леопард» был его позывным, да и сам рано поседевший майор напоминал этого хищника: еще в начале войны он горел в самолете, с тех пор лицо его покрывали пигментные пятна от ожогов.
А вот следы «художника-штрафника» затерялись. На Кубани он попал под бомбежку, авиамеханика еле спасли, а после госпиталя комиссовали по ранению…
Теперь новый истребитель обслуживал молодой сержант, только из училища.
– Товарищ майор, разрешите доложить. Истребитель к полету готов! Баки заправлены полностью, боекомплект к пушке и пулеметам загружен, все системы проверены, работают нормально. Докладывает сержант Горобченко.
– Вольно, Витя. Помоги одеться.
Истребитель отбуксировали на исполнительный старт. Для этого трос зацепили за специальное ушко. А для облегчения разворота самолета на земле в полую ось передней стойки шасси вставляли лом и поворачивали колесо на шестьдесят градусов в любую сторону. Эта интересная конструктивная особенность существенно облегчала эксплуатацию американского истребителя на грунтовых аэродромах.
Волин взял лежащий на крыле парашют, накинул лямки, клацнул замками. Техник самолета помог подтянуть ремни подвесной системы парашюта.
Летчик залез в кабину, закрыл и законтрил «автомобильную» дверцу. Кабина «Аэрокобры» была довольно просторной и комфортабельной даже по западным стандартам, с отличным обзором во все стороны. Кабина также имела подогрев. Это было весьма кстати при полете на больших высотах, а особенно – суровой русской зимой.
Майору Волину досталась модификация истребителя, в кабине которого над коллиматорным прицелом было расположено зеркало обзора задней полусферы. Так что летчик мог, не поворачивая головы, обозревать пространство в радиусе почти что двухсот семидесяти градусов.
Пристегивая ремни, майор Волин глядел, как техник самолета вместе с еще одним солдатом раскручивают ручку запуска двигателя. Вообще-то запуск выполнялся электростартером от бортового аккумулятора или наземного источника – розетка питания находилась в носовой части фюзеляжа слева или в зализе левого крыла. Но также была предусмотрена и возможность ручного запуска от пусковой рукоятки. Для этого два человека с помощью этой самой рукоятки в течение трех-пяти минут должны были раскручивать маховик стартера до высоких оборотов, после чего осуществлялось сцепление вала стартера с валом двигателя.
За это рукоятка получила у техников меткое название «ручка дружбы».
Но вот со скрежетом вал стартера сцепился с валом двигателя, с характерным воющим свистом Alison V-1710-63 заработал, набирая свою «тысячу триста пегасов». Некоторое время летчик газовал, прожигая свечи.
Чуть позади и справа прокрутил винт истребитель ведомого. Александр Волин поправил летные очки на кожаном шлеме и запросил взлет.
Сейчас ему предстоял обычный тренировочный полет в паре с молодым лейтенантом. Это на его вопрос майор ответил, рассказывая, как нужно действовать в бою с «фокке-вульфами-190».
Перед вылетом он еще раз напомнил ведомому:
– Олег, твоя задача – удержаться за мой хвост. Щадить я тебя не буду, пилотаж – с критическими перегрузками, именно так и летают в бою. Верти головой на триста шестьдесят градусов и ни на что больше не отвлекайся. Пусть тут сам Геринг пролетит верхом на Гитлере – нам до него дела нет! Вопросы?
Вопросов не последовало.
– Леопард-1, я Роща-12, прием. Вам взлет разрешаю.
– Вас понял, Роща-12, иду на взлет. Я Леопард-1, конец связи.
Волин передвинул вперед рычаг сектора газа – мотор взвыл, раскручивая трехлопастный винт. Летчик отпустил гашетку колесных тормозов. «Аэрокобра» побежала по взлетному полю, чуть заметно покачиваясь на неровностях. Но вот толчки и потряхивание исчезли – истребитель вернулся в родную стихию.
Майор переключил кран выпуска шасси в положение «убрано», на приборной доске загорелись три красные лампочки. Шасси убиралось синхронно – с помощью электромотора. Командир чуть повернул голову, контролируя положение ведомого. Тот немного отстал, его самолет покачивался в воздушных потоках в полусотне метров за хвостом ведущей «Аэрокобры».
– Я Леопард-1, взлет произвел, работаю задание.
– Я Роща-12, вас понял, Леопард, задание подтверждаю. Конец связи.
– Вас понял, конец связи. Ведомый, Леопард-2, подтянись. Прием.
– Понял вас, прием.
– Выходим в пилотажную зону, набираем две тысячи. Прием.
– Вас понял, прием.
Мерно гудели двигатели двух краснозвездных стремительных истребителей. Александру Волину нравился этот самолет. До переучивания на «Аэрокобру» он летал на Як-1 и его модификациях. А начинал войну вообще на «ишачке»[3].
Истребитель молодого и талантливого конструктора Александра Яковлева он полюбил сразу, как и многие пилоты. Як отличался простотой в управлении, не чета норовистому «ишаку». Кроме того, по совокупности боевых качеств, скорости, маневренности, вооружению советский «ястребок» мог на равных тягаться с «мессершмиттами-109». Модификацию Bf-109E он превосходил практически по всем параметрам, а Bf-109F если и уступал, то весьма незначительно. Потом появились модификации Як-1Б, учебно-тренировочный истребитель Як-7А, боевой, с усиленным вооружением Як-7Б, а вершиной стал «самолет-солдат» Як-9. На нем Александр Волин сражался против хваленых асов люфтваффе на Кубани. В величайшем воздушном сражении взошла звезда великого воздушного бойца, истребителя Александра Покрышкина. Волин неоднократно встречался со своим знаменитым тезкой, они обменивались тактическими приемами воздушного боя против стервятников Геринга. Бывшему летчику-штрафнику было что рассказать известному тактику воздушного боя. Да и сам Покрышкин пережил немало. Два Александра даже сдружились.
