Евгений Лундберг - Кремень и кость
И уже не во сне, как, при виде Косоглазого, волочащего ель, а наяву рассмеялся Рысьи Меха. А утром первый его взгляд был — учителю-солнцу.
XVII. Половодье
Синий, прозрачный, без единой трещинки кремень покрывал высоко раскинувшейся крышей становища трех племен и все остальные становища на земле. Жизнедавец-Охотник снова весело гнал отливающих медью небесных оленей своих. Они мчались, неистово колотя копытами, стремительно проносили свои огненные рога по кремнистому кругу. Все чаще и чаще треугольники и беспорядочные стаи птиц чертили сияющую синь живыми узорами. Над ревущими реками, над верхушками деревьев перестраивались косяки аистов; торжественные хохлатые цапли рассыпались по луговинам; позванивали на смену весенней капели малиновки и коростели; подобравшись исхудавшими тельцами, тяжело летели последние в ряду заморских гостей перепела. Еще немного — и на убыль пойдут реки.
Трудно скрыть что-нибудь на равнине. Заяц и серна иначе бегут от человека, чем от орла или от волка. Где пристанут люди, завьется дымок.
Бобры передвигались больше по ночам. Однажды на укромной прогалине им попалась олениха, ушедшая подальше от стада на время отела. Быстро поделили добычу; что не съели, унесли с собою.
Под водный шум, под птичий лет беспокойно спят весною и люди и звери. В медвежьей пещере скоро узнали, что творится неладное на равнине. Правильной разведки не вели люди медвежьего племени. Но по-двое, по-трое, как муравьи вокруг встревоженного муравейника, обегали они окрестности, забирая все более широкие круги.
(примечание к рис.)
Рысьи Меха послал Лесного Кота с подростком к бобровому становищу, чтобы еще один отряд надежных воинов вышел по его следам. Но как и в первый раз, бобрам было не до гонца; они занялись с уходом Рысьих Мехов собственными охотничьими делами. Лесной Кот ел и спал, в бездействии ожидая у озера погоды.
Бобры шли вперед не замедляя шага. Подмога настигнет. Луговой край миновали в две ночи. Осталось позади самое опасное место — река с ее открытыми берегами. Обошли широкие поймы. Снова запестрели перелески. Рысьи Меха выбрал место повыше и остановил отряд. Нужно было искать реку, о которой рассказывал Косоглазый, и пещеру. Каждый ручей был теперь рекою. Долины занесены медленно просыхающим илом.
Когда отряд устраивался на ночлег, в отдалении маячили силуэты лошадиного косяка. Охотникам было не до них. Вдруг громкий и жалобный стон раздался поблизости. Шум недолгой борьбы. Бобры громко закричали, чтобы испугать врага, хотя никто не понимал, что происходит. Шумно пронесся мимо лошадиный табун, и уже совсем издали послышались топот и сердитое ржанье.
(примечание к рис.)
Люди стали собираться кучками. И скоро выяснили причину смятения. Двое охотников отошли от лагеря и попытались подкрасться к лошадям. Стайка степных волков окружила увлеченных охотою пришельцев. Двое людей были разорваны. Третий, спешивший им на помощь, ранен. Убитых бобры не тронули, раненого добили и возвратились к лагерю.
Ближайшие дни не принесли удач. Бобры шарили по окрестностям, но ни реки, уходящей под землю, ни пещеры не находили. Рысьи Меха нетерпеливо ждал Лесного Кота с подкреплением. Он помнил, что вести по равнине бегут быстрее зайца. Время было зажечь костры на холмах, чтобы удержать отчее племя около становища. А людей было мало. Рысьи Меха колебался, заражая неуверенностью бобров. Все произошло не так, как думалось в тесной землянке у озера.
Еще два дня прошло. Рысьи Меха стал опасаться, что гонца перехватили люди из медвежьей пещеры, и тогда решительность снова возвратилась к охотнику. Он выбрал четыре цепью расположенные холма. Бобры ломали ветви, сносили сухостой, наваливали кучи сухих листьев и моха.
(примечание к рис.)
И скоро четыре темных дымных столба заколыхались в воздухе.
Сразу стало бодрее на душе. Казалось, совершено важное и нужное дело.
До поздней ночи бобры рыскали по лесу, выбирая подходящие деревья. Ночью поддерживали костры. Но днем им не суждено было выспаться. С опушки леса раздался протяжный зов. В голосе зовущего слышались и злоба, и неуверенность.
— Рысьи Меха!
Между белыми стволами берез стояли люди медвежьей пещеры. Вел их Коренастый Как Дуб. Весело потрескивали сучья в ближайшем костре. Дым раскидистым деревом разрастался под легкими облаками. Рысьи Меха стад очень серьезен.
Коренастый кричал, презрительно выставив вперед ногу, как водится перед боем:
— Слышишь, Рысьи Меха? Ты дважды лжец, ты лжец трижды! Обманул племя обещанием дротиков из неломкого дерева. Обманул мой сон, прикинувшись мертвым. Обманул бобров обещанием нечестивой пещеры. Я приказываю тебе возвратиться к племени! Ты меня слышишь?
Рысьи Меха и бобры притворялись, будто не слышат.
— И еще раз ты обманываешь меня! Мертвецы слышат так же, как и живые. Я могу взять тебя, как ребенка, и отвести к старейшинам. Можешь притти и сам. Выбирай, что тебе больше по душе!
Один из бобров шепнул Рысьим Мехам:
— Не нападут. Их меньше, чем нас.
— Знаю, — ответил Рысьи Меха.
На поляну выступили, потрясая оружием, несколько охотников медвежьей пещеры. Тогда и бобры взялись за оружие. И те и другие делали вид, будто готовятся метнуть стрелы, и осыпали друг друга нелепыми обвинениями: в трусости, в физическом уродстве, в хвастовстве, в неловкости. Когда запас ругательств иссяк, обе стороны пришли в замешательство. Нужно было начинать сражение, а оно не начиналось. Сколько мир стоит, не бывало кровопролития между бобрами и людьми медвежьей пещеры.
Не были они чужими, не нанесли никакой обиды друг другу.
Коренастый презрительно захохотал и увел поглубже в лес своих охотников. Рысьи Меха сказал бобрам:
— Теперь он возвратится в пещеру и расскажет, что побил нас. Идем. Нечего терять время.
Не боясь преследования, бобры растянулись длинною цепью и углубились в холмистую местность. Пещера Косоглазого была в этой стороне. День ходу на закат или на полночь — она будет найдена. Итти проще, чем ждать. Местность кишела животными. Срывая липкие ветки тополя, березы и черемухи, вытянув вперед внимательные морды, переходили от перелеска к перелеску лоси. Дрофы и куропатки где бродили важною поступью, а где совсем не по-птичьи перебегали с места на место. Серна стрелою уходила к пойме. Новый мир открывался бобрам, и он был прекраснее покинутых у озера землянок и камышовых зарослей.
