Николай Паниев - На грани жизни и смерти
— О ля-ля! Рад видеть вас, месье Гринин! — с притворной улыбкой воскликнул он.
— Да, я Гринин, а вы кто? — хмуро произнес Леопольд.
— Известный вам...
— Жюстен Симон? Сосед по улице? Так, кажется, вы представились, когда интересовались Жоржем Бланше?
Француз перестал улыбаться. Подошла Сюзан.
— Вот этот господин... убил вашего Бланше, — сказал ей Леопольд.
Жюстен Симон тревожно озирался. Его окружали настороженно молчащие люди, которые слышали слова русского эмигранта. Из толпы вынырнула молоденькая продавщица из магазина для новобрачных. Она тоже не спускала с Жюстена Симона пристального взгляда, видно, узнала его. Потом вытащила из сумки скомканные ассигнации, которые тот дал ей на траурные ленты для Бланше. На немой вопрос Сюзан продавщица с волнением ответила:
— Это он мне дал, чтобы я послала вам черные ленты. Это он... убил, я уверена...
Кольцо людей все теснее сжималось вокруг насмерть перепуганного человека, уличаемого в убийстве Бланше.
— Ничего. Он получит свое, — пообещал старый француз, обращаясь к Сюзан и молоденькой продавщице. Жюстен сделал рывок, чтобы выбраться из опасного окружения, но это ему не удалось.
— Ты за все ответишь! — сказал старый француз, и четверо моряков крепко схватили Жюстена за руки.
Леопольд, Сюзан и продавщица вышли из кольца разгневанных людей.
Леопольд некоторое время стоял в замешательстве, потом сказал Сюзан:
— Простите.
И быстро удалился.
Показывая на людей, окруживших Жюстена, продавщица спросила у Сюзан:
— Они... коммунисты?
— Справедливые, честные люди, — ответила Сюзан.
Обе француженки посмотрели на горизонт. Большой белый пароход превратился в темную точку.
* * *Точка на горизонте не уменьшалась, а росла и росла, превращалась в большой корабль. Но это был другой корабль, на другом горизонте, в другом море. И видела его с палубы французского парохода, входившего в варненский порт, Анна Гринина. Все пассажиры высыпали на палубы и смотрели на то, как вдали один за другим, словно в боевом строю, появлялись таинственные корабли.
Костик считал:
— Раз... два... три... четыре... пять... шесть... Ой, как много кораблей! Чьи они, мама?
— Не знаю, Костик. Сейчас узнаем, — ответила Анна Орестовна, с тревогой вглядываясь в горизонт.
Рядом пассажиры, в основном русские, высказывали различные предположения о кораблях, число которых увеличивалось.
— Похожи на русские корабли.
— А броненосец, который впереди, французский.
— Господи, уж не из Крыма ли они?
— На похоронную процессию похоже, ей-богу.
— Только черных флагов не хватает.
— Чует мое сердце — наши.
— Если наши, стало быть, битые.
— Надо спросить у капитана.
— Все выяснится в порту.
— На суше нет покоя, на море то же самое.
— Вот будет история, если застрянем здесь!
Французский пароход слишком медленно, словно нехотя, подходил к пристани, на которой собралась большая толпа. Пассажиры всматривались в незнакомых людей. Часть пассажиров, как заранее условились с французской пароходной компанией, следовала в Крым. Таких, было больше, чем тех, кто возвращался в центр России. Французский пароход должен был после остановки в Варне следовать в Крым. Те, кто направлялся в другие места, должны были пересесть в Варне на пароход, который будет держать курс на Одессу. Но когда появится пароход, который доставит их в Одессу, никто точно не мог сказать. Поэтому все были готовы к тому, что в Варне придется задержаться на день-два, а может, и больше.
После получения письма от Дины и разговора с Сюзан Легранж супруги Гринины отказались от мысли ехать в Крым. На этой почве вспыхнул еще один крупный скандал с Леопольдом. «Нет, только в Одессу, а оттуда в Питер!» — заявила Анна Орестовна, и супруг самым решительным образом поддержал ее. После неудачных попыток склонить супругов все же добраться до Крыма, а потом, дескать, видно будет, что и как, Леопольд обиделся и сказал, что остается в Париже.
Пристань была все ближе и ближе. Гринины, конечно же, не рассчитывали на то, что их кто-нибудь здесь может встретить. И вдруг Анна Орестовна увидела на самом краю пристани высокого мужчину, энергично размахивающего руками. Она не узнала его, но почувствовала, что он машет им.
— О, смотри, тот болгарин! — воскликнул Кирилл Васильевич.
Анна Орестовна даже руками всплеснула: как же она сразу не признала в этом человеке своего давнего знакомого Христо Балева. Правда, Христо обзавелся усами, но все равно его можно было узнать.
Когда Гринины сошли по трапу на пристань, Балев радостно приветствовал их по-болгарски:
— Добре дошли! — И тут же перевел: — Добро пожаловать! Здравствуйте! Очень рад вас видеть на болгарской земле.
— Здравствуйте, — ответила Анна Гринина. — Мы, право, не думали... Такая неожиданная встреча. Вы-то как очутились на пристани? Случайно или встречаете кого?
— Вас встречаем! — воскликнул Балев. — Сейчас придут мои друзья.
— А вы знали, что мы должны прибыть в Варну? — дивилась Анна Орестовна.
— Плохими мы были бы хозяевами, если бы не знали, что делается в нашем море, — пошутил Балев. — Поддерживаем связь с советскими товарищами. С Иваном и Диной. Они-то и сообщили, куда вы держите путь. В общем, что будет остановка в Варне.
— А что это за караван кораблей? — спросил до тех пор хранивший молчание Кирилл Васильевич.
Люди, стоявшие на пристани, не сводили глаз с растянувшихся вдали длинным строем кораблей.
— Остатки армии Врангеля, — объяснил Балев. — Бегут из Крыма.
— Ой, как много! — удивился Костик. — У меня уже шестьдесят пять, а они все идут, идут...
— Еще столько насчитаешь, и будет конец, — сказал Балев.
— Из Крыма? — испуганно переспросила Анна Орестовна. — Значит, и Александр...
На пирсе стало шумно, большая толпа обступила группу мужчин в форме французских моряков. Балев говорил Грининым:
— Ваш капитан получил инструкцию не продолжать рейс. В Крыму уже другой хозяин. Там Советская власть. Вот пассажиры и атакуют судовое начальство. Хотят знать, что будет дальше.
— Это естественно, — смущенно произнесла Гринина. — А мы ведь раньше собирались было туда... В Крым.
Кирилл Васильевич, помрачнев, сказал:
— Должно быть, и Александр Кузьмич находится на одном из этих кораблей.
Караван врангелевских судов был виден все отчетливее. Вероятно, они держали курс не на Варну. Балев твердо произнес:
— Ваш кузен, Анна Орестовна, как и многие другие, думал, что Крым неприступен для Красной Армии. А вышло вон как... Они плывут к турецким берегам.
— Что же будет с ними? — в растерянности спросила Анна Орестовна.
