Георг Борн - Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2
— Да, это я, герцогиня! Ступайте скорее к королеве-матери и скажите, что отдали королю порученную вам вещь! Этим вы все скажете! Мы дадим знать о нашем решении.
Людовик вернулся к Ришелье.
— Пойдемте, ваша эминенция, — сказал он суровым, отрывистым тоном, — на этот раз вы не ошиблись. Сегодня ночью мы примем необходимые меры для подавления этого нового и последнего мятежа, и решим судьбу виновных!
Король с кардиналом отправились обратно в Лувр, а герцогиня, вся бледная, чуть не теряя сознание, убежала наверх, в приемную.
Войдя туда, она все еще едва держалась на ногах от страха.
Увидев вбежавшую герцогиню, маркиза поняла, что беда разразилась.
— Поздно! — вскричала она, — все погибло! Что случилось, герцогиня?
Мадам де Бретейль не в состоянии была выговорить ни одного слова, и, шатаясь, вошла в кабинет королевы-матери.
Мария Медичи пошла к ней навстречу, а маркиза протянула руки, чтобы поддержать герцогиню.
— Вы задыхаетесь… у вас такое испуганное лицо… — сказала Мария Медичи, — что с вами случилось?
— Простите, простите, ваше величество! — Едва внятно проговорила герцогиня и упала на колени, — король…
— Опомнитесь! Что случилось?
— Король… был там… внизу, у ворот…
— Как? Мой сын, что это значит? Где вещь, которую я вам дала, чтобы вы у ворот… ах, Господи! Мое предчувствие…
— Ее взял у меня король!
— Сумасшедшая! Что вы сделали? — с ужасом воскликнула королева-мать.
— Вы велели отдать вещь тому, кто придет за ней к боковым воротам.
— Да, там должен был дожидаться один из наших.
— Я открыла калитку и увидела ожидавшего у ворот человека. Вы не велели ничего спрашивать, ничего говорить, я подала вещь, человек за калиткой схватил меня за руку, взял вещь и спросил, кто я. Я хотела вырваться, но он крепко держал меня и пристально смотрел мне в лицо, тут я узнала…
— Короля? — спросила Мария Медичи.
У нее все лицо подергивалось от волнения.
— Короля, ваше величество!
— И король Людовик узнал вас?
— Идите скорей наверх к ее величеству, — крикнул его величество таким голосом, какого я у него никогда еще не слыхала, и скажите, что вы передали эту вещь королю. Этим вы все скажете, мы дадим знать о нашем решении.
— Нам изменили! — беззвучно вскричала королева-мать, — все погибло!
— Умоляю, ваше величество, бегите, не теряйте ни минуты! — убеждала маркиза.
— Король был очень рассержен, — продолжала герцогиня, — нас ждет беда.
— Доложите о случившемся герцогу Орлеанскому, герцогиня, и скажите камерфрау, чтобы она сейчас же начинала укладываться. Я уеду в Германию, — сказала Мария Медичи, едва держась на ногах.
— Возьмите меня с собой, ваше величество, я разделю с вами все опасности и лишения, — просила герцогиня.
Маркиза выразила то же желание.
— Хорошо, вы обе и один камердинер поедете со мной. Ступайте скорее предупредить герцога, чтобы и он мог бежать сегодня же, потом возвращайтесь сюда укладывать мои драгоценности. Велите сейчас заложить два дорожные экипажа. Я на рассвете уеду из Парижа.
Дамы поспешили исполнить распоряжение королевы-матери, они слишком хорошо понимали грозящую им опасность.
Король, вернувшись с кардиналом в Лувр, заперся с ним в кабинете.
— Относительно ее величества и герцога Орлеанского я поступлю так, как решил раньше, — сказал Людовик. — Я рассчитываю на то, что они сегодня же ночью уедут из Франции. Они сами обрекли себя на изгнание, — я очень этому рад, по крайней мере, шуму будет меньше. Тяжело произносить строгий приговор матери и брату.
— Бегство будет лучшим доказательством их виновности, ваше величество, — ответил Ришелье, — как вы распорядитесь насчет Люксембургского дворца и их имущества?
— Они будут конфискованы и отданы в казну, ваша эминенция. Бежавшим мы назначаем такое ограниченное содержание, что у них навсегда пройдет охота составлять заговоры и строить честолюбивые планы. Кроме того, герцог Орлеанский еще ощутит на себе последствия содеянного. Остальных виновных судите, как обычно.
— Я считаю нужным, ваше величество, лишить герцога Бульонского его столицы — Седана, — сказал Ришелье, — а маршалу Марильяку отрубить голову за государственную измену.
— Велите произвести следствие!
— К сожалению, я заранее знаю результат его, ваше величество, виновность маршала очевидна, с ним и господами Сен-Марсом, и де Ту надо поступить по всей строгости закона, чтобы прекратить подобные вещи! Пример ведь хорошо действует.
— Исполняйте вашу обязанность, ваша эминенция, я надеюсь долго еще видеть вас во главе моего правительства, — сказал король и приветливо простился с кардиналом, уверив его в своей признательности и расположении.
XVI. СТАРЫЙ ПИНЬЕРОЛЬСКИЙ ЗАМОК
Вблизи пограничного городка Пиньероля, на отдаленной окраине большого французского королевства, был громадный лес с превосходными старыми деревьями и богатыми местами для охоты.
Лес этот и находившийся в глубине его охотничий замок принадлежали казне, но уже много десятков лет в нем не охотился и не жил ни один из королей Франции; старый замок пришел в разрушение и смотрелся неприветливо, комнаты носили явные следы всеразрушающего времени.
Так как он стоял в стороне от дороги, его никогда не замечали проезжие и не заезжали туда. Он принадлежал к числу тех глухих уголков, куда люди не заглядывают, и уголки эти так и исчезли бы забытые и заброшенные, если бы в них не жили живые существа — и если бы они не числились собственностью кого-нибудь из знати.
Старинный замок, стоявший среди чудесной лесной поляны, был очень велик. Две башни по углам его замечательно крепких стен показывали, что сотни лет тому назад он принадлежал какому-нибудь рыцарю-разбойнику.
Он был красновато-серого с коричневым отливом, большая честь его окон была покрыта пылью, и все здание выглядело очень неприглядно.
Оно казалось нежилым.
Дорога в Пиньероль от дождей и всякой непогоды стала почти непроходимой, а лес кругом так дико разросся, точно туда с незапамятных времен не заходил ни охотник, не лесной сторож.
Старый замок окружала глубокая тишина, он стоял в полнейшем уединении.
Часто на опушке леса показывались любопытные лани, высовывающие головы из чащи, разглядывая пустынный дом, лесные птицы устраивали вокруг него свои концерты, а зимой нередко кружил и волк, забегавший случайно, охотясь на ланей.
А между тем, в старом замке обитало живое существо.
В светлые летние дни из портала выходил человек в поношенном охотничьем костюме и осматривал свои поля и огороды, тянувшиеся вплоть до опушки леса.
