Сергей Зайцев - Секира и меч
Старец будто рассматривал его мысли – Глеб почти чувствовал это. Старец выдергивал мысли по одной и раздумывал над каждой. Вдруг он сказал:
– В тебе занозой сидит мысль о погоне. Пусть это не мучает тебя. Погоня пошла по ложному следу…
Глеб неожиданно для себя облегченно вздохнул. Волот продолжал:
– Ты, конечно, идешь сейчас к ней.
– Да, отец! Я иду к Анне. Старец чуть заметно кивнул:
– Теперь ты можешь знать… Анны нет больше. Глеб горестно опустил голову, тихо молвил:
– Я догадался уже…
– Подними голову, – просил Волот. – Так мне легче говорить с тобой.
Глеб повиновался. Глаза его были пусты от тоски.
Холодный огонек вспыхнул в зрачках старца:
– У Святополка спроси…
– Спрошу, отец! – пустые глаза Глеба быстро наполнялись ненавистью. – Ответит Святополк…
– И забудь дорогу сюда. Здесь не место человеку. Старец закрыл свои ясновидящие глаза.
– Забуду… – обещал Глеб.
Он осторожно, благоговейно-трепетно обнял старца за плечи и поцеловал его сухие, жилистые, коричневые руки.
Волот не проронил больше ни слова. Он сидел с закрытыми глазами – будто дремал. Возможно, мыслью своей он был уже далеко от этих мест. Возможно, он птицей порхал под небесами и радовался теплому солнцу, или он стал распускающимся цветком, или незримый, как воздух, заглядывал в дупло к белке, кормящей бельчат, или… холодным сквозняком проносился над полом в княжеских палатах…
Глава 18
Две косматые черные собаки переводили преданные глаза с Мстислава на Святополка и обратно. Те бросали им на пол кости и даже целые куски мяса и без особого интереса, почти равнодушно глядели, как псы грызутся между собой.
Мстислав зябко повел плечами и поджал под стул ноги:
– Эй, есть кто поблизости! Затворите окна! Сквозит.
Какой-то человек с услужливой улыбкой прибежал на зов и кинулся закрывать окна. Мстислав отхлебнул вина из кубка:
– А что, скажи, Рябой еще не вернулся? Человек из прислуги сладко заулыбался:- Нет, господин! Говорят, он дальше всех пошел – к синим озерам. Не вернулся еще. Может, в засаде сидит?..
Закрыв окна, слуга удалился.
Мстислав большим ножом отсек от окорока кусок, разорвал его руками надвое, принялся есть. Святополк сидел напротив него через стол. И тоже ел с большой охотой.
Молодой князь, подняв кубок, кивнул Святополку, отпил глоток.
– Хорошего они взяли вепря, – Мстислав показал на окорок. – Жаль, что нас там не было!
Святополк в это время рвал зубами мясо. Чтобы ответить, он вынужден был оставить это занятие. И он ответил:
– Да, мой государь! Говорят, этот вепрь был весь утыкан копьями. Однако, умирая, он умудрился еще выпустить какому-то зеваке кишки.
Мстиславу нравилось, когда Святополк называл его «мой государь», хотя «государство» его можно было верхом объехать чуть ли не за день.
Молодой князь сказал:
– Пора уже кончать с этим Глебом!…
– Да, мой государь! – Святополк отлично знал, что Мстиславу нравится это обращение, и часто, может быть, несколько чаще, чем следовало, им пользовался; он был опытный льстец и знал, что сказать послаще – себе не навредить.
Мстислав с тоской глянул за окно:
– Опостылело сидеть в этих мрачных палатах. Хочется на волю, на охоту…
– Вы же знаете, государь, что пока Глеб жив, вам лучше не показываться наружу…
– Да. Но сколько можно!… Я задыхаюсь здесь. Мне не хватает воздуха, простора…
– В могиле, государь, места еще меньше. Мстислав вздрогнул, вздохнул, вытер масляную руку о загривок одного из псов. Потом спросил:
– Что сказала эта женщина?
– Анна? – Святополк хищно улыбнулся.
– Да.
– Я же рассказывал вам… Князь опустил глаза:
– Я, кажется, был слишком пьян.
– О нет! Совсем немного, – поспешил заверить Святополк. – Быть может, это я говорил слишком тихо. Или расшумелись кобели?
– Да, возможно… И что? Святополк сдвинул брови:
– Я говорил уже: она ничего не сказала.
– А что она должна была сказать? – допытывался молодой князь.
– Ну, к примеру, когда ждать Глеба и где он может прятаться, какими дорогами ходит…
Мстислав усмехнулся:
– Я так полагаю, что он ходит теми же дорогами, что и некоторые богатые люди. Те же купцы…
– Да, вы очень прозорливы, государь, – наклонил голову Святополк.
– Значит, она не помогла нам.
– Нет. И вела себя предерзко…
– Что ты с ней сделал? – князь метнул в Святополка полный любопытства взгляд.
Глаза Святополка неуверенно забегали:
– Я же говорю, она была дерзка. Разозлила меня…- И что ты с ней сделал? – настаивал на ответе Мстислав.
– Я вынужден был убить ее, – признался Святополк. – Она ведь узнала меня. И я ее собственными руками…
– Вот этими? – князь приподнял голову и насмешливо поглядел на короткопалые руки Святополка.
– У меня же только две руки, – улыбнулся тот.
– Надеюсь, перед тем ты с ней позабавился?
– Разумеется, государь! И не только я. Мстислав задумался, потом с сомнением сказал:
– Быть может, не следовало ее убивать? Разве это было так нужно для нашего дела?..
Святополк, посерьезнев, откинулся на спинку стула:
– Но она – женщина Глеба!
– Все равно. Наверное, не стоило убивать красивую женщину. Она могла бы родить красивых детей.
– Глебовичей?.. – вставил Святополк. Мстислав вскинул брови:
– Впрочем, ты прав. Об этом я не подумал… К тому же она действительно его женщина. Он убивал моих людей, а потом находил успокоение у нее на груди. Ты все правильно сделал, Святополк. И я рад, что ты мне служишь!…
Святополк, довольный похвалой, поднял кубок:
– Иногда, чтобы выжить, нужно быть безжалостным. А если хочешь удержаться на троне, стань вообще зверем. И не жалей ни отца, ни брата…
– Об этом мы после поговорим, – заметил Мстислав. – Когда рассчитаемся с Глебом. Ибо я не хочу, чтоб однажды, в тот день, когда я буду биться против братьев за трон, мне ударил секирой в спину Глеб…
– Дальновидно…
– И пусть Глеб будет нам испытанием: справимся с Глебом – значит, и со всем остальным справимся, значит, открыта нам… мне… прямая дорога к власти…
– Разумно, государь…
Так, выпивая и переговариваясь, Мстислав и Святополк убивали время. Секли ножами мясо вепря, убитого вчера, подкармливали любимых охотничьих собак.
Наконец во дворе послышался шум.
Святополк, не вставая, глянул за окно:
– Кажется, вернулась дружина.
– Кто? – оживился молодой князь. Святополк не успел ответить. Дверь в трапезную отворилась, и вбежал слуга:
