Виктор Егоров - Конец – молчание
– Есть род, у которого зубы – мечи, челюсти – ножи, чтобы пожирать бедных на земле и нищих между людьми…
– Точно – про немцев!
– Не про немцев, а про тевтонцев, псов-рыцарей, по словам Александра Невского, прежних и нынешних, – поправил Денисенку Сергей Васильевич, как когда-то поправил его самого Дорофеич. – Сколько светлых, талантливых голов уже полетело! Сколько лучших из лучших вынуждено было бежать! В Эстервегене недавно умер замученный охранниками Карл Осецкий…
– Нобелевский лауреат?
– Да. А еще в тридцать четвертом, в Ораниенбурге, повесили известного на весь мир поэта – Эриха Мюзама. Ну а сие откровение ты видел? Нет? Погляди-ка… – И Горин протянул Мише несколько листков.
Тот, устроившись у стола поудобнее, прочел:
«Из выступления Чемберлена на совещании британских и французских министров
…Г-н Чемберлен задает себе… вопрос, является ли европейское положение столь мрачным, как это находит г-н Даладье. Он со своей стороны весьма сомневается в том, что г-н Гитлер желает уничтожения Чехословацкого государства или переустроенного Чехословацкого государства; он не думает, чтобы фюрер хотел аншлюсса».
– Значит, господин Даладье, с присущей французам экспансивностью, сгущает краски? Вот уж на него не похоже… И когда же так несправедливо упрекнул его английский премьер, не наученный предыдущим аншлюссом Австрии?
– Двадцать восьмого апреля сего года, если верить протокольной записи… А вот это создавалось несколько позже, совсем недавно…
Денисенко взял машинописный текст и пробежал глазами начало:
«”Дейли мейл”,
Лондон
Нортклиф-хауз, Е.С. 4.
5 мая 1938 г.
Ваше превосходительство, я препровождаю при сем гранки статьи, которая будет опубликована в “Дейли мейл” завтра, в пятницу.
Искренне Ваш
А.Л. Кренфильд,
редактор».
Ниже давались выдержки из статьи «Еще несколько постскриптумов виконта Ротермира», о которой шла речь в сопроводительном письме Кренфильда, направленном им германскому послу в Лондоне Дирксену:
«…До Чехословакии нам нет никакого дела. Если Франции угодно обжечь себе там пальцы, то это ее дело; эта политика наталкивается, однако, во Франции на все возрастающее сопротивление со стороны газет и политических деятелей.
В самом деле, “Eelaireur de Nice”, одна из трех самых известных французских провинциальных газет, всего лишь несколько дней тому назад заявила, что “кости одного французского солдатика стоят больше, чем все чехословаки, вместе взятые…”»
– Это какой же Ротермир? Не тот ли, что открыто восторгался «молодым и крепким германским нацизмом»?
– Тот самый. И газета та же самая, «свободная и независимая». Немецкому послу, раболепствуя, свои материалы на визу посылает!
Тренькнул, не успев как следует зазвонить, внутренний телефон, а трубка уже была около уха Денисенки:
– Да! Я слушаю… Ах, вот как? Что ж… Это замечательно… Спасибо!
По радостному лицу его Сергей Васильевич понял: удалось узнать что-то важное!
– Сергей Васильевич… – Миша наклонился к Горину и начал излагать то, что ему только что сообщили.
– Точные сведения? Или похоже на правду, как две капли воды на молоко? Так, кажется, говорят в твоей солнечной Одессе? – Горин, массировал виски; голова болела все сильнее.
Миша, ничуть не смущаясь тем, что Горин ехидно оперирует его же оборотами, твердо стоял на своем:
– Все проверено и перепроверено – не зря ж тянули! Проконсультировались с самыми крупными специалистами!
– Короче, ты считаешь, что можно сообщать Кесслерам?
– Можно.
– Ну, смотри…
И они начали составлять текст радиограммы.
Через полчаса, ровно в двадцать один ноль-ноль, двадцать седьмого мая тысяча девятьсот тридцать восьмого года их слова, превращенные сначала в колонки цифр, а затем в точки и тире, должны были запищать в наушниках Димы Варгасова, сидящего в крошечном чуланчике радиомастерской «Кесслер и сын» в самом центре Тегерана, неподалеку от фешенебельного Лалезара.
Часть вторая
ВРУЧЕНИЕ МЮНХЕНСКИХ ТРЕБОВАНИЙ
ГЕРМАНСКИМ ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ
В ПРАГЕ ГЕНКЕ
ЧЕХОСЛОВАЦКОМУ МИНИСТРУ
ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ КРОФТА
«Запись о передаче немецкой нотификации Мюнхенских постановлений 30.IX.1938 г.
Французский, английский и итальянский посланники обратились… к посланнику Крно с просьбой, чтобы их принял министр Крофта для того, чтобы услышать от него решение правительства….Они вошли к министру все вместе, и он сказал им:
“От имени президента республики и от имени правительства я заявляю, что мы подчиняемся решениям, принятым в Мюнхене без нас и против нас… для нас это катастрофа, которую мы не заслужили… Не знаю, получат ли ваши страны пользу от этого решения, но мы, во всяком случае, не последние. После нас та же участь постигнет других”».
Дверь купе распахнулась в тот самый момент, когда Дима и Максим Фридрихович скользнули под прохладные простыни.
– Максим Кесслер? Пауль Кесслер? Предъявите документы!
Рослый эсэсовец с корпорантским шрамом на щеке загородил собой почти весь дверной проем. Но за его спиной было видно растерянное лицо немолодого проводника и еще две какие-то физиономии.
Максим Фридрихович приподнялся, взял со столика паспорта с визами, молча протянул эсэсовцу и снова откинулся на подушку, выжидая, когда процедура будет закончена на последней пограничной станции, буквально полчаса назад их уже тщательно проверяли. Но эсэсовец сунул документы во внутренний карман мундира и бросил коротко:
– Собирайтесь! Захватите вещи.
Только тут Кесслеры обратили внимание на то, что поезд стоит, а должен бы мчаться в сторону Мюнхена. Значит, из-за них… Особо не медля, но и не торопясь, они оделись и аккуратно сложили вещи. Все это время эсэсовец стоял в дверях вполоборота и, разговаривая с коллегами, одновременно наблюдал за тем, что делается в купе.
Кесслеры, сопровождаемые тремя парнями в черном и перепуганным проводником, прошествовали по узкому коридору. Еще не спускаясь со ступенек, увидели две легковые машины, подогнанные к перрону, и взглядом простились друг с другом. Потом главный эсэсовец махнул рукой, поезд тронулся, а Кесслеров посадили в разные машины.
Минут через десять они подъехали к какому-то малоприметному зданию, и Диме еще раз удалось мельком увидеть Максима Фридриховича, ободряюще кивнуть ему, прежде чем их развели по кабинетам.
