Александр Степанов - Порт-Артур. Том 2
– Я пошлю в ответ японцам фигу, срисованную с моей руки, – закончил он свою речь.
– Как? Что? – удивленно спросило несколько человек.
– Пошлю вот эту самую дулю. – И генерал протянул вперед кукиш.
– Вы это серьезно? – спросил Ухтомский.
– Если ваше сиятельство привыкли у себя заниматься шутками на броненосцах, то здесь, в штабе, я это делать никому не разрешаю.
– В таком случае, как старший в Артуре морской начальник, протестую против ответа подобного рода.
– Советую вам оставить протесты при себе, а то я не постесняюсь вас отправить к японцам.
– Ответ, предложенный начальником района, я считаю недостойным русского генерала, – проговорил Смирнов.
– Что же, по-вашему, я должен начать переговоры о сдаче? Предупреждаю, что каждый, кто только посмеет об этом заикнуться, будет мною немедленно повешен, невзирая на чины и занимаемое положение! – стукнул генерал кулаком по столу.
– Едва ли япснцы поймут жест вашего превосходительства, – заметил Кондратенко. – Кукиш обозначает у японцев совсем не то, что у русских.
– А что именно?
– Так у них продажные женщины приглашают к себе мужчин.
Присутствующие постарались скрыть улыбки.
– В таком случае мы поясним, что это обозначает по-русски, – продолжал настаивать несколько смущенный Стессель.
– Не поймут и над тобой же будут смеяться, – ответил Фок. – Лучше, по-моему, ответить кратко: «Честь и достоинство России не могут допустить мысли о сдаче крепости, пока не исчерпаны все возможности обороны».
– Конец надо выбросить, – посоветовал Кондратенко. – В та-ком виде наш ответ как бы подает японцам надежду, что все же впоследствии Артур может быть сдан.
Стессель согласился с этим, и текст ответа был принят с поправкой Кондратенко.
– Теперь второй вопрос-выпускать ли из крепости женщин и детей? – спросил начальник укрепленного района.
Голоса разделились. Одни были за удаление женщин, другие против.
– Я тоже против, – заявил Стессель и повторил доводы своей жены.
Его неожиданно поддержал Смирнов.
– Дух защитников крепости будет подорван разлукой со своими семьями, – сказал он.
Фок многозначительно покрутил пальцем около своего лба, но не возражал.
Второе предложение японцев тоже было отклонено.
– Поручим полковнику Рейсу составить ответ и затем, переведя его на английский язык, завтра с ординарцем отправим к японцам, – закрыл собрание Стессель.
Вечером того же дня в будуаре Веры Алексеевны собрались Рейс, Фок и Сахаров. Обсуждался вопрос, как поступить с полученным чеком.
– Слишком малая сумма, чтобы ее принимать. Мы, слава богу, сейчас стараниями полицмейстера вполне обеспечены деньгами.
– Зато ко мне каждый день поступают жалобы на его незаконные действия, – сообщил Рейс.
– И что вы с ними делаете? – поинтересовался Фок.
– Отправляю ему же для расследования. Обычно после этого повторных жалоб не бывает.
– Остроумно, – одобрила генеральша.
– Какую бы вы сумму считали достаточной для нужд благотворительного общества? – осведомился Сахаров.
– Ровно в тысячу раз больше, – вместо Веры Алексеевны ответил Фок.
– Боюсь, что таких денег у японцев не найдется.
– Тогда мы как-нибудь обойдемся своими средствами, – произнесла генеральша.
– Так и прикажете ответить? – переспросил Рейс.
– Конечно. И верните им чек, – распорядилась Вера Алексеевна.
Гости стали прощаться.
На следующий день в положенное время японцам был вручен ответ на все их предложения.
Меркли звезды. Восток с каждой минутой светлел. Вскоре из-за горизонта показалось солнце.
Где-то вдали глухо прогремел выстрел, и в недвижном прозрачном воздухе послышался свист летящего снаряда. На окраине города взвился черный султан дыма. За первым выстрелом раздался второй, третий. Город еще спал. Звуки канонады будили жителей, которые в тревоге высыпали на улицу и, пугливо озирались по сторонам. Несколько повозок, дотоле медленно плетущихся по улице, с страшным грохотом понеслись в карьер, будоража всех на своем пути.
Женщины, крестясь, торопливо уводили в погреба и подвалы детей.
На позициях при первом же выстреле все пришло в движение: на батареях закопошились артиллеристы, поворачивая орудия в нужном направлении, в фортах быстро изготовились к отражению штурма дежурные части. На валах увеличили число часовых. Резервы подтянулись к передовой линии. Артур приготовился к встрече врага.
Канонада усиливалась с каждой минутой. Снаряды, попадая в брустверы фортов и батарей, поднимали столбы песку и земли.
Скоро все слилось в один сплошной рев. Первый штурм крепости начался.
В тыл потянулись вереницы носилок.
Стессель спал крепким сном, когда к нему явился С докладом Рейс. Вышла Вера Алексеевна и, узнав в чем дело, направилась будить мужа.
– Японцы пошли на штурм, – насилу растолкала она разоспавшегося генерала.
– Ворвались в город, началась резня? – задыхаясь от ужаса, пробормотал он. – Сейчас же подтянуть к штабу сотню казаков с пулеметами и орудиями, – бестолково выкрикивал Стессель, покрывшись холодным потом.
– Да успокойся ты, ради бога, Анатоль! Никто еще никуда не прорывался. Началась лишь общая бомбардировка. Рейс говорит, что после нее можно ожидать штурма. Смирнов, Горбатовский и Кондратенко выехали на атакованные участки, – сообщила Вера Алексеевна.
Наспех одевшись, от волнения не попадая в рукава, генерал, сразу осунувшийся и постаревший, вышел к своему начальнику штаба. Выслушав доклад, Стессель приказал подать себе верховую лошадь.
– Я еду на форт номер два, откуда виден хорошо весь обстреливаемый фронт, – громко проговорил он.
– Я тебя туда не пущу, – решительно заявила генеральша. – Тебе нечего соваться на передовую линию. Выбери себе безопасный пункт в тылу, откуда все было бы видно, и сиди на нем.
– Форт номер один почти не обстреливается, с него виден форт номер два и частично промежуток между ним и третьим фортом, – подсказал Рейс.
– А там имеются хорошие блиндажи? – осведомилась Вера Алексеевна.
– Так точно. Почти полуторааршинные бетонные своды, – ДОЛОЖИЛ ПОЛКО. ВНИК.
– Что ж, поезжай, – вздохнула генеральша. – Только вы, Виктор Александрович, не позволяйте Анатолию рисковать собой, он такой неблагоразумный.
– Приложу все старания, чтобы уберечь его превосходительство.
Позавтракав, Стессель и Рейс отправились на форт номер один, далеко объезжая обстреливаемые участки. Отсюда из-за дыма и пыли они почти ничего не видели, но зато здесь было совершенно спокойно, а любезный комендант форта не замедлил угостить начальство душистым чаем с коньяком. Здесь до самого вечера Стессель и провел время в полной безопасности. Правда, мирная беседа временами нарушалась получением тревожных донесений, но генерал тотчас отправлял их Смирнову или Коядратен, ко с надписью: «Предлагаю действовать по вашему усмотрению, сообразуясь с наличными обстоятельствами». Этим и ограничивалось все его руководство происходившим боем.
