Мариена Ранель - Маски сброшены
Она провела в своем кабинете за размышлениями почти всю ночь. Под утро на неё накатила дрема. Элеонора Львовна скорчилась над столом, заслонив своим телом бумаги, словно птица своих птенцов.
Около шести утра в дверь кабинета робко постучали. Княгиня резко оторвала голову от стола и громко крикнула:
— Кто там?
— Ваш мажордом, ваше сиятельство, — ответил голос.
— Входи!
Мажордом вошел в кабинет госпожи.
— Уже утро, ваше сиятельство, — известил он. — Негоже это: всю ночь не сомкнувши глаз! Вы бы шли в свои покои. Вам отдых необходим и сон тоже.
— Не до отдыха мне теперь, — сказала княгиня. — Во всяком случае до тех пор, пока я не сделаю одно очень важное дело, и речи не может быть об отдыхе. Так, значит, говоришь: утро?
— Так точно-с, ваше сиятельство.
Элеонора Львовна поднялась с кресла и с лихорадочным оживлением произнесла:
— Мне нужно сейчас переодеться и привести себя в порядок. Где эта Устинья?
— Так она, почитай, ещё спит, ваше сиятельство, — сообщил мажордом.
— Она хоть когда-нибудь бодрствует? — возмутилась Элеонора Львовна. Всякий раз, когда она мне нужна, она спит.
— Но, ваше сиятельство, ещё только шесть часов.
— И самое время! Ладно, разбуди её. Пусть она приготовит мне платье.
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
— И еще!.. Вели заложить экипаж. Часа через два, я думаю, буду готова.
— А позвольте полюбопытствовать, куда вы собираетесь ехать так рано? поинтересовался мажордом.
— В полицию. Только никому ни слова! Понял меня?
— Слушаюсь, ваше сиятельство!
Около девяти часов утра княгиня Элеонора Львовна уже находилась в здании Управления полиции. Она представилась и попросила препроводить её к гвардейскому генералу господину Кусинину, возглавляющему данное Управление.
— Приветствую вас, мадам? — вежливо поздоровался Кусинин. Признаться, весьма удивлен! Весьма удивлен! Позвольте полюбопытствовать, что привело столь знатную даму в столь раннее время в столь мрачное место?
— В столь мрачное место меня привели дела, — ответила княгиня в его манере. — И дела эти столь спешные, что не терпят отлагательства. Кроме того, они столь важные, что требуют моего личного и непосредственного участия в них, несмотря на мое столь знатное происхождение.
— Вы всегда были остры на язычок, любезная княгиня, — отметил он. Прошу вас, присаживайтесь.
Элеонора Львовна присела напротив него, положив перед собой свой ридикюль.
— Я желала бы сделать заявление, — негромким голосом произнесла она. Оно касаемо моего зятя — князя Дмитрия Кирилловича Ворожеева.
— Я слушаю вас, любезная княгиня.
Она немного помедлила, как обычно медлят перед важным шагом, собираясь силами и духом, затем ровным голосом произнесла:
— Мой зять двоеженец. У меня имеется тому подтверждение.
Возникла небольшая пауза, во время которой княгиня открыла ридикюль, достала из него аккуратно сложенные бумаги и протянула их Кусинину.
— Здесь имеется копия листа из церковной книги, — принялась комментировать она, — в которой отмечен факт венчания князя Дмитрия Кирилловича Ворожеева и девицы Полины Гаврииловны Солевиной. Обратите внимание, что верность копии подтверждена нотариусом. Однако коли вы захотите взглянуть на оригинал, то он находится в церкви Святой Иоанны, расположенной близ города Ревеля. Здесь также имеется копия из той же книги о крещении ребенка, рожденного от этого так называемого брака. Это девочка. Сейчас ей, должно быть, около одиннадцати лет. Она и её мать проживают в маленьком имении под Тверью. Если вы захотите с ними встретиться, я дам вам точное местонахождение этого имения.
Кусинин с интересом рассматривал бумаги. Семейные тайны, особенно когда в них фигурируют громкие фамилии, всегда вызывают интерес.
— Весьма занимательная история, — произнес он.
— Однако вы не должны забывать, что сия занимательная история носит внутрисемейный характер, — обратила внимание Элеонора Львовна. — И я бы хотела, чтобы все, отраженное в этих бумагах и сказанное мной, оставалось в тайне от широкой публики.
— Непременно, княгиня. Но, я вижу, здесь имеются и другие документы. И, как я понимаю, двоеженство — не единственный грех вашего зятя.
— О, у этого человека множество грехов! — заявила Элеонора Львовна. Он весь состоит из них. Однако вернемся к делу. Этот так называемый брак с девицей Солевиной был для него не самоцелью, а ловким ходом, чтобы прибрать к рукам деньги её отца.
— Следовательно, отец этой девицы был богат.
— Он занимался хлебной торговлей. Только мне неизвестно, в каких масштабах и какой имел доход от этой торговли. Мне известно лишь, что у него была бакалейная лавка. После так называемой женитьбы дочери Солевин доверил управление своими делами князю Ворожееву. Сам Солевин был уже серьезно болен и был не в состоянии управлять делами. Среди бумаг имеется письмо Солевина, составленное в соответствии с законом, о том, что он передает управление всеми делами своей компании своему зятю — князю Дмитрию Ворожееву.
— Я вижу это письмо, — подтвердил Кусинин.
— Ворожеев проявил неосмотрительность, не уничтожив его, — подметила она. — В течении нескольких месяцев Ворожеев присваивал себе доход компании. Затем он продал бакалейную лавку со всем товаром и инвентарем, а вскоре после этого исчез. Таким образом, Ворожеев не только двоеженец, но ещё и подлый мошенник и вор. Этот человек без чести и совести, ему не место в приличном обществе!
— Но позвольте полюбопытствовать, княгиня, откуда вам стало известно все это? — осведомился Кусинин.
— Мне всегда известно все, что касается моей семьи, — надменно произнесла она. — Но коли вас интересуют подробности… Впрочем, в этом нет ничего тайного. Во всяком случае, теперь, когда я выложила на стол все козыри. Лет десять — одиннадцать назад в одной из гостиниц города остановилась молодая женщина с ребенком, которая разыскивала князя Ворожеева. А у меня в городе имеются связи в различных кругах. Через эти связи я узнала об этой женщине. Все это показалось мне весьма подозрительным. Я решила встретиться с этой женщиной и узнать, что ей нужно от моего зятя. К своему огромному удивлению, я услышала от неё историю, которую менее всего ожидала услышать. Изначально я полагала, что эта женщина — бывшая пассия моего зятя, от которой у него имеется незаконнорожденный ребенок. Впрочем, так оно и есть. Но все оказалось гораздо серьезнее: двоеженство, мошенничество, незаконное присвоение чужого имущества.
— Вам стало известно это десять — одиннадцать лет назад, — выделил Кусинин. — И, как я понимаю, все это время вы хранили втайне преступления своего зятя. Почему же только теперь вы решили его разоблачить?
