Юлия Галанина - Бретонская колдунья (сборник)
– Ага, теперь понятно…
Мессир Марчелло бросил перо на стол, нимало не обращая внимания на то, что чернила капают на скатерть, и принялся рассуждать вслух.
– Госпожа Жанна обладает столь твердым характером, что даже если все светила ополчатся против нее, мужа она себе отвоюет. На месте бретонцев я не стал бы испытывать судьбу и ввергать герцогство в пучину бедствий, а быстренько сосватал бы ей подходящего супруга… А что касается госпожи Изабеллы – если уж она ехать не хочет, никакой самый благоприятный в астрологическом плане день не убережет ее от несчастий и разочарований. Поэтому выехать можно в любое время… А ты, малышка, когда хочешь?
Жаккетта с ответом не торопилась. Она прикинула и так и этак, вспомнила, что надо будет как-то прятать в обозе Абдуллу, и, ссыпая из подола горох в булькающую похлебку, сказала:
– По мне, так лучше где-то в новолуние или сразу после него.
– Cara mia! Да ты прирожденный астролог! – воскликнул довольный итальянец. – Эти дни можно прекрасно обосновать, и я уже вижу, какая славная речь получается! Иди ко мне! С этими дурацкими расчетами я уже два часа не испытывал дивного чувства блаженства, лаская тебя! Сейчас мы наверстаем чуть было не упущенное навсегда время любви, а потом отдадим должное твоему аппетитному супу!
* * *– …Двигаться в путь следует в первый день нового лунного месяца, ибо как тоненький серп превращается в полную луну, так и хрупкие замыслы и мечты с каждым днем наливаются силой и обретают плоть творения. Рожденным под знаком Кентавра этот день сулит исполнение всех их надежд и чаяний, если они не убоятся временных преград и смело будут их преодолевать и если Юпитер не вступит в тень Водолея. Родившимся под знаком Скорпиона он сулит долгое путешествие со многими встречами. Но родившимся под знаком Девы еще до Рождества надлежит вернуться под отчую крышу, иначе звезды лишат их своего благорасположения! – с пафосом закончил свой доклад великолепный, хоть и невыспавшийся мессир Ламори.
Заказчики были в полном восторге.
Жанна поняла, что звезды ей помогают, мадам Изабелла – что надо как можно скорей вернуться домой, шевалье дю Пиллон – что разлука с дамой сердца будет не очень долгой. Мадам Изабелла принялась гадать, кого же из знакомых она увидит в Ренне, а остальные просто наслаждались красивой и ученой речью астролога. Успех гороскопа был налицо.
До отъезда остались считаные дни…
Глава XIV
Хотя путешествовать с удобствами любят все, в силу ряда причин не всем это удается.
Мессир Ламори был редким исключением, поэтому ему удалось выторговать для себя и своего имущества целую половину громадного, громоздкого рыдвана, вторую часть которого занимали сундуки и кофры с гардеробами и туалетными принадлежностями графинь.
Это сошло ему с рук потому, что мадам Изабелла брала с собой не только камеристок, повара, лакеев – в общем, целый штат обслуги, но и личного куафера и астролога, намереваясь ни на секунду не выпадать из-под благосклонного расположения светил. Так что мессир Марчелло мог ставить условия.
Упаковывать повозку пришлось Жаккетте: никого другого итальянец и близко бы не подпустил к своим склянкам, книгам и коробкам. (Да и никто не рвался таскать чародейские штучки: себе дороже!)
Жаккетте пришлось выполнить двойную работу.
Сначала они с Аньес наилучшим образом размещали сундуки с платьями мадам Изабеллы и Жанны. Размещали так, чтобы даже в дороге можно было сменить туалет согласно желаниям графинь. Они начали после полудня и провозились с этим трудным делом почти до вечера. Изредка подбегала посмотреть, как идет дело, Маргарита, остальные камеристки в покоях упаковывали все, что бралось в дорогу, и тоже почти не отдыхали.
Наконец все уложили и счастливая Аньес отправилась собирать собственные пожитки. А повозку вместе с Жаккеттой откатили к башне итальянца.
В гордом одиночестве она принялась вносить и складывать в задней половине экипажа бесчисленное количество мешков, коробок и коробочек с атрибутами как причесочного, так и астрологического дела.
Сам мессир Ламори был затребован в господские покои, дабы после вечернего прощального пира развлечь благородное общество ученой беседой о роли светил на судьбу человека. А после беседы (в частном порядке) просветить мадам Беатрису в вопросе, чем отличается любовь астролога от любви куафера.
Жаккетту это очень устраивало – теперь она могла без помех осуществить свой план.
* * *…На безлунном небе поблескивали только крохотные звездочки, когда две темные фигуры в плащах неторопливо прошли к повозке…
Жаккетта разместила нубийца в узком промежутке между ящиками с утварью графинь и коробками мессира Ламори – на некоем подобии нейтральной полосы, которую она предусмотрительно оставила, загружая повозку.
Замуровав Абдуллу в багаже, как в крепостной стене, Жаккетта проверила, можно ли общаться с узником через небольшую дыру между ящиками. Как оказалось, вполне. Конечно, окорок или кувшин с вином безнадежно бы застряли, но звук, воздух и пища небольшими порциями проходили беспрепятственно.
Упаковав нубийца, Жаккетта принялась пристраивать на ноги туфли мадам Изабеллы, которые та носила в ранней юности. (Чтобы придать юной Изабелле величавость и модный рост, подошва на туфлях была в ладонь толщиной.)
Теперь Жаккетта была ростом с Аньес. Накинув плащ, она покинула повозку, оставив Абдуллу заниматься важными вещами: выпиливать в деревянном полу отверстие для отправления естественных нужд и думать о судьбе и жизни.
Она медленно проковыляла через большой двор и с облегчением проскользнула за дверь черного хода. Сбросив там натершие ногу «котурны», Жаккетта быстро поднялась в свою комнату, где оставила плащ Аньес. Сама Аньес в это время была у матери и получала последние ценные наставления и амулеты на все случаи жизни.
Почти неразличимая в ночи новолуния в темно-сером платье, Жаккетта по стеночке прокралась обратно в повозку. Надев уже свой собственный плащ, она пошла по второму разу тем же путем.
Около кухни ей встретился Большой Пьер, который ласково заметил:
– А что это вы с Аньес от повозки поврозь идете? Так дружно в ту сторону шли – и на тебе! Поссорились, что ли? И плащи понацепили, в такую-то теплую ночь!
– Да ты что, Большой Пьер! – засмеялась Жаккетта. – Просто у меня работы побольше: я ведь вещи и мессира Ламори укладываю. Мы весь день надрывались, пропотели все, вот и в плащах. А ну как продует, это на дорогу-то глядючи? Аньес хорошо, она сейчас свое соберет – спать можно. А я перехвачу чего-нибудь пожевать и опять туда пойду. Управиться бы за ночь… Знаешь, сколько барахла еще надо погрузить?! Даже кресло!..
