Карл Клэнси - Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки
– Здравица победителю победителей… Лейву Эрикссону Гренландцу!
– Слава Гренландцу! – дружно отозвались мужчины. Все выпили вместе с конунгом и загрохотали мечами по щитам.
Потеряв от удивления дар речи, Лейв молча смотрел, как король доставал из сундука под подушкой сиденья меч и шлем изумительной работы и делал ему знак подняться на возвышение.
Потом Лейв только чувствовал, как сильно затягивают перевязь меча у него на поясе, вешают на плечо сверкающий щит, и, наконец, король, одев на него шлем со знаками отличия ярла, отступил назад и громко произнес:
– Лейв Эрикссон, я облачил тебя в доспехи и опоясал мечом, и отныне ты будешь моим ярлом в Ижедерене, земли принадлежащей твоему отцу и утраченной им после изгнания.
Когда Олав указал на пустующее высокое сиденье по другую сторону очага, сердце Лейва забилось от радости. Но в ту же секунду ему послышалось заунывное пение, и он посмотрел в сторону коридора, ведущего в церковь. Оттуда приближалась торжественная процессия – мальчики-служки и безбородые монахи, одетые в коричневые рясы. Они несли деревянные кресты, горящие свечи и святые мощи. По мере их приближения пение становилось все громче. За ними шел епископ Сигурд в высоком головном уборе. Наконец процессия остановилась у возвышения.
Олав Трюгвассон, лицо которого приобрело суровое и мрачное выражение в присутствии священных символов, обратился к Лейву:
– Но есть одно условие, ярл Лейв. Ты и твои отважные дружинники должны присягнуть на верность Белому Христу, а значит и мне, возложив руки на эти святые дары.
Почувствовав безмерное облегчение, Норна попыталась перехватить взгляд Лейва, чтобы побудить его дотронуться до святых даров, которые епископ Сигурд протягивал ему. Но сын Эрика даже не взглянул на нее. Он был благодарен королю за предложение, но не забывал о его попытках подкупить Айвинда Киннрива и других стойких поклонников Тора. Его с детства приучали верить в безмерную власть Всеотца Одина, в могущественного Тора и Тюра, и подкупить Лейва Эрикссона было невозможно. Пока все, затаив дыхание, ждали его ответа, Лейв снял с себя королевские доспехи, шлем и смело ответил:
– Конунг Олав, я верю в богов своих предков. Мне рассказали, что Вы приказом заставили подданных Ваших поклоняться неизвестному новому богу… мне странно, что Тор до сих пор не поразил Вас!
Секунду стояла тишина. Потом у Вульфрика вырвалось рычание. Негромкие слова Стагбранда услышал король.
– И более достойные лишались головы за меньшую дерзость!
Велик был гнев Олава, но восхищение мужеством Лейва оказалось сильнее.
– Тор бессилен причинить вред последователям креста, – спокойно парировал он. – В моем королевстве люди разрушили языческие храмы и что же? Никто из них не пострадал за это. Если бы ты не жил в далекой Гренландии, ты бы знал, что все древние боги склонились перед единственным истинным Богом.
Присутствующие одобрительным эхом приветствовали его слова, и Лейв почувствовал, что терпит поражение. Смотрел на Норну и читал на ее лице страстное желание, чтобы он пришел к согласию с королем. Сын Эрика снова повернулся к конунгу.
– Я не знаю о ком Вы говорите. Как можно называть богом того, кого ни Вы, ни другие не могут увидеть?
– Истинный Бог проявляет себя в чудесах. – Олав кивнул на присутствующих. – Неужели ты думаешь, что все эти люди отреклись от старых богов, если бы не открыли для себя лучшего?
Лейв ответил уклончиво.
– Я бы предпочел увидеть хоть одно из доказательств его могущества.
Король не успел ответить, как епископ отвел его в сторону и что-то зашептал на ухо. Снова все увидели улыбку на лице Олава, который обратился к язычнику:
– Если хочешь убедиться в могуществе Белого Христа, принеси Тора на поле для игр, где они встретятся с Иисусом лицом к лицу завтра на рассвете.
Лейв сразу вспомнил о статуе в пещере ведьмы.
– Я сделаю это, – согласился юноша, – если мне будет предоставлена свобода передвижения.
– Даешь слово не сбежать?
– Считайте, что оно у Вас есть, конунг. Обещаю, что к рассвету Тор будет на поле.
Олав знал, что слову этого человека можно верить.
– Мне следует задержать твоего побратима в качестве заложника, но тебе может понадобиться его помощь.
– Вы великодушны, конунг Олав. – Лейв поклонился, улыбнулся Норне и вышел вместе с Ульвом.
Стагбранд и Вульфрик начали ворчать вполголоса, что мерзавца следовало убить, но у короля было другое мнение.
– Обратив Лейва Эрикссона в нашу веру, я приобретаю одновременно всех его людей, – объяснил он. – А я нуждаюсь в бесстрашных воинах.
– А если он будет упорствовать? – спросил епископ.
Олав разозлился.
– Тогда все умрут.
Это суровое решение доставило Вульфрику огромное удовольствие, а Норну наполнило ужасом.
У выхода из гридницы Лейв нашел своих дружинников, среди которых были даже Тайркер и старик Хеллбор. А с ними и принцесса Эфна.
Он утихомирил их ликование и после того, как Ульв дал Эфне серебра, чтобы оплатить проживание в обители монашек, приказал всем сопровождать его. Следуя окольными путями, гренландцы добрались до пещеры морской ведьмы, сотворили знак молота и вошли. Внутри сморщенная Рэнвейг подвешивала горшок для варки трав над огнем, который причудливо освещал пещеру и заставлял черную тень статуи Тора танцевать на серых каменных стенах.
– Добро пожаловать, победитель дня, – произнесла ведьма скрипучим голосом, даже не повернув к нему головы. – Ты пришел за статуей Тора, но тебе следует сперва попросить у бога разрешения. Борк собирается принести ему жертву сегодня ночью. После него это можешь сделать ты.
Испытывая благоговейный страх в присутствии бога, все, кроме Лейва, отступили и уселись в укромном уголке пещеры. Слово «жертва» напомнило им об обязанности, которой они давно пренебрегали. Сын Эрика поспешил послать четверых на городской базар за самым лучшим бараном, а потом преклонил колени перед статуей Тора и всмотрелся в его бесстрастное деревянное лицо. Это была лишь третья по счету большая статуя бога, которую Лейв видел в своей жизни. Он искренне хотел поклоняться ей, но почему-то ему показалось это до странности глупым; фигура Тора не вызывала в нем того благоговейного трепета, как та, со свирепым лицом, что он ребенком видел в Исландии. Или Тор все такой же, а изменился он сам?
Лейв отогнал эту мысль – нельзя допускать сомнений в могуществе Тора. Даже если все отрекутся от Громовержца, он сохранит ему верность. Да, асам как раз не хватало преданного заступника. Лейв Эрикссон будет таким заступником.
Малыш Дэг вошел в пещеру с охапкой дров в два раза больше себя и бросил ее возле огня, прервав размышления Лейва. Впрочем, когда Дэг увидел свирепый взгляд Хеллбора, он исчез словно тень при ярком свете полуденного солнца. Полная решимости помочь Тору, ведьма помешивала в горшке травы и бормотала заклинания. Вскоре в храм вошел жрец с пятью прислужниками и высокорожденный раб-англичанин, который нес живого ягненка для жертвоприношения. Борк выслушал рассказ сына Эрика о предстоящей на утренней заре схватке.
